сознания. <...> Сознание по самой природе своей не может иметь осознанного же (т. е. завершающего сознание) начала и конца. <...> Смерти же изнутри, т. е. осо-

936

знанной своей смерти, не существует ни для кого, ни для самого умирающего, ни для других, не существует вообще. Именно это сознание для себя, не знающее и не имеющее последнего слова, и является предметом изображения в мире Достоевского. <...> В мире Достоевского смерть ничего не завершает, потому что она не задевает самого главного в этом мире: сознания для себя. <...> Достоевский дает всему этому идеалистическое освещение, делает онтологические и метафизические выводы (бессмертие души и т. п.)» (Там же. С. 347-348). (Комментарий А. Медведева.)

С. 587. …(В. В. Розанов: некрасивое лицо свое заменил красотой слов и т. д.)… — В «Уединенном» Розанов вспоминал, как гимназистом рефлексировал по поводу своей мизерабельной внешности: «Но в душе я думал: — Нет, это конгено. Женщина меня никогда не полюбит, никакая. Что же остается? Уходить в себя, жить с собою, для себя (не эгоистически, а духовно), для будущего. Конечно, побочным образом и как “пустяки”, внешняя непривлекательность была причиною самоуглубления. <...> я весь — дух, и весь — субъект: субъективное действительно развито во мне бесконечно, как я не знаю ни у кого, не предполагал ни у кого» (Розанов В. В. Уединенное (1912). С. 54—55). (Комментарий А. Медведева.)

С. 590. …биотоп, биоценоз, гомоценоз… — Биотоп (от био- и греч. topos — место) — участок земной поверхности (суши или водоема) с однотипными условиями среды, занятый определенным биоценозом; биоценоз (от био- и греческого koios — общий) (ценоз) — совокупность растений, животных, грибов и микроорганизмов, населяющих данный участок суши или водоема и характеризующихся определенными отношениями между собой и окружающей средой; биогеоценозы, образованные в одинаковых почвенно-климатических условиях, одинаковым комплексом основных видов и мало отличающиеся друг от друга, можно назвать гомоценозами.

С. 591. Рассказ «Этажи леса»… — Впервые опубликован в 1941 г.; входит в цикл «В краю дедушки Мазая».

С. 593. О геройстве Шмидта… — в 1937 г. О. Ю. Шмидт руководил воздушной экспедицией по организации дрейфующей станции «Северный полюс-1».

С. 596. …Петр от Христа отрекался… — Мф 26: 69—75.

С. 597. …то самое полотенце, которым вытирал свои руки Пилат, отдавая Христа. — Мф 27:11—26.

С. 599. …Толстого с Чертковым, К. Леонтьева с Александровым, Розанова с Цветковым. — Чертков Владимир Григоръевиг — последова-

937

тель Л. Н. Толстого в его религиозном учении (толстовство), издатель его сочинений, фактический душеприказчик литературного наследства Толстого, ставший причиной раздора в семье Толстых в связи с вопросом о завещании писателя: «Чертков вовлек меня в борьбу, и борьба эта очень и тяжела, и противна мне. Буду стараться, любя (страшно сказать, так я далек от этого), вести ее» (Толстой Л. Н. «Дневник для одного себя» (30 июля 1910 г.) //Толстой Л. Н. Поли, собр. соч.: В 90 т. М; Л.: Гослитиздат, 1934. Т. 58: Дневники и записные книжки 1910. С. 129). Александров Анатолий Александровых (1861— 1930) — журналист, поэт, приват-доцент Московского университета, познакомился с Леонтьевым в 1884 г. Автор воспоминаний и статей о Леонтьеве, автор его первой библиографии: Александров А. Памяти К. Н. Леонтьева. Письма К. Н. Леонтьева к Анатолию Александрову. Сергиев Посад, 1915. Цветков Сергей Александровых (1888—1964) — литератор, представитель московского славянофильства, друг Розанова (последний познакомился с Цветковым в 1906 г. по рекомендации С. Н. Булгакова), его первый библиограф (Т. В. Розанова о С. А. Цветкове // Литературоведческий журнал. М., 2000. № 13/14. Ч. 2. С. 246- 249). Розанов очень ценил дружбу с Цветковым: «В 57 лет Бог благословил меня дружбой Цв. <...> Как люблю его. Как уважаю» (Розанов В. В. Опавшие листья. Короб второй (1915). С. 489). Ключевой чертой личности Цветкова для Розанова была «психологичность», его способность сопереживать и сострадать: «Неужели это иллюзия, что “понимавшие меня люди” казались мне наилучшими и наиболее интересными. Я отчетливо знаю, что это не от самолюбия. Я клал свое “да” на этих людей, любовь свою, видя, что они проникновеннее чувствуют душу человеческую, мир, коров, звезды, все (рассказы Цв-а о мучающихся птицах и больных собаках, о священнике в Сибири и о проказе — умер, и с попадьей, ухаживая). Вот такой человек “брат мне”, “лучший, чем я”» (Розанов В. В. Опавшие листья. Короб первый (1913). С. 255). В ответ на обвинения критиков в демонизме Розанов писал: «Да нихего подобного: добрейший малый. Сколько черных тараканов повытаскал из ванны, чтобы, случайно отвернув кран, кто-нибудь не затопил их» (Розанов В. В. Опавшие листья. Короб второй (1915). С. 478). (Комментарий А. Медведева.)

С. 601. …во время покаянной рехи Мирского в Союзе писателей… — Имеется в виду литературовед, критик Д. П. Святополк-Мирский, один из тех, кто в 1920-е гг. в эмиграции увлекся марксизмом и в 1932 г. при содействии М. Горького вернулся в СССР. По-видимому, заседание в Союзе писателей, о котором идет речь, было организовано в момент начавшейся травли Святополка-Мирского, которая закончилась в июне 1937 г. арестом по «подозрению в шпионаже».

…со знаком (t) .. — со знаком смерти.

938

Розанов Бога не боится… — Слово «смерть» Розанов заменяет графически знаком креста в «Уединенном», «Смертном»: Розанов В. В. О себе и жизни своей. С. 120,125,134. Розанов писал об апофатичнос- ти смерти, считая абсурдными всякие попытки определить смерть: «Какой это ужас, что человек (вечный филолог) нашел слово для этого — “смерть”. Разве это возможно как-нибудь назвать? Разве оно имеет имя? Имя — уже определение, уже “что-то знаем”. Но ведь мы же об этом нигего не знаем. И, произнося в разговорах “смерть”, мы как бы танцуем в бламанже для ужина или спрашиваем: “Сколько часов в миске супа?” Цинизм. Бессмыслица» (Розанов В. В. Опавшие листья. Короб первый (1913). С. 193); «Смерть — конец. Параллельные линии сошлись. Ну, уткнулись друг в друга, и ничего дальше. Ни “самых законов геометрии”. Да, “смерть” одолевает даже математику. “Дважды два — ноль”» (Там же. С. 167). (Комментарий А. Медведева.)

С. 602. …разделение Бострема — на Богу и Мамоне (пишет портрет герта)… — Георгий Эдуардович Бострем после окончания Санкт-Петербургской и Мюнхенской академии художеств увлекся абстракционизмом; в 1916 г. путешествовал по святым местам в Европе, посетил Грецию, Персию, Алтай, а по возвращении решил посвятить жизнь православию. После революции в 1920-х гг. оказался в Сергиевом Посаде, где для заработка тиражировал портреты Ленина, читающего газету «Правда»; после войны занимался реставрацией храмов. Свою будущую жену, преподавателя музыки, и двухлетнюю падчерицу он спас, когда их выгнали из дома за неуплату — так началась семейная жизнь. Ср.: Шпанькова Т. Н. Прогулки по родному городу. Сергиев Посад. Красюковка. С. 40-42.

С. 603. Розанов был… omzacmu и нигилист, и анархист <...> и гело- век из подполья. — Главный герой повести Ф. М. Достоевского «Записки из подполья» (1864). Сходство Розанова с «парадоксалистом» Достоевского отмечали уже его современники (Д. Лутохин, В. Полонский, В. Ховин). Наиболее подробно связь Розанова с подпольным человеком рассмотрел А. Д. Синявский: Синявский А. Д. «Опавшие листья» В. Розанова. Париж: Синтаксис, 1982. С. 180—181, 257—259. В образе «обыкновенного коллежского советника, Василия Васильевича Розанова» Синявский видел продолжение литературного стиля «Записок из подполья», в котором «сквозит не просто смирение, а скорее — ядовитое и тонкое издевательство над самим собой и над читателем» (Там же. С. 178). Розанов близок «парадоксалисту» в попытке преодолеть «эгоизм»: «писал (пишу) “Уед.”: писал (пишу) в глубокой тоске как-нибудь разорвать кольцо уединения. …Это именно кольцо, надетое с рождения. Из-за него я и кричу: вот что здесь, пусть — узнают, если уже невозможно ни увидеть, ни осязать, ни прийти на помощь. Как утонувший, на дне глубокого колодца, кричал бы людям “там”, “на земле”» (Розанов В. В. Опавшие листья. Короб первый (1913). С. 179). (Комментарий А. Медведева.)

939

С. 607. Мысль о Надвоицких падунах. — Надвоицкие падуны (водопады) Пришвин видел и описал в своей первой книге «В краю непуганых птиц» (1906) и во время поездки на Беломорский канал в 1933 г. Это место, где идет строительство канала.

…вегером узнали о конце Гамарника. — Советский военачальник, государственный и партийный деятель Я. Б. Гамарник застрелился 31 мая 1937 г. накануне неминуемого ареста по «делу Тухачевского»; до ареста Тухачевского он полностью разделял политику Сталина и поддерживал его в борьбе против «троцкистов» и пр., но за Тухачевского вступился, сказав Сталину, что это ошибка.

С. 608. о. Афанасий (как он хоронит и как он венгает). — Всю жизнь Пришвин вспоминает из своего детства хрущевского священника о. Афанасия. Ср.: «Б/d. О. Афанасий — центральная личность в Хрущеве. Прошлый год, когда ругали мужиков, он заступился и назвал хороших; все такие же блаженные, как он, Недостоенная церковь — вот его образ»; «Б/d. О. Афанасий был попик блаженный, про себя нес человеческое горе, но людям отвечал улыбкой из-под горя, как бы сочувствуя им в необходимости жить, а мужики по-своему понимали его и говорили: “Самый крестьянский поп”». Когда умер молодым брат Пришвина Александр, о. Афанасий вошел в церковь со словами: «Нет утешения, нет утешения»; Пришвин записывает, что это была «та обнаженная правда, которая вселяла мужество, давала силы все сообща перенести, и жить дальше, не сломиться» (Путь к Слову. С. 31-32).

С. 614. Схема. — Так начинает складываться роман-сказка «Осу- дарева дорога».

С. 616. …сделать меня кем-то вроде густатора… — Густатор — человек, воспринимающий информацию через вкус.

С. 627. Новости: Казнь маршалов. — 11 июня 1937 г. в газетах официально сообщили о том, что маршал М. Н. Тухачевский, арестованный по «делу военных», и семь видных советских военачальников — И. Э. Якир, И. П. Уборевич, А. И. Корк, В. М. Примаков, Б. М. Фельдман, В. К. Путна, Р. П. Эйдеман приговорены к смертной казни Верховным Судом СССР за шпионаж и измену Родине (http://lib.ru/ PROZA/KARPOW_W/zhukow.txt).

…сказал о «Русских ведомостях»… — Газета «Русские ведомости» (1863—1918, с 1868 г. — ежедневная), орган кадетов, получила огромное распространение не только в столицах, но и в центральной России, в определенных кругах считалась газетой «скучной», «профессорской», потому что никогда не угождала вкусам толпы. Многие годы сотрудником и совладельцем газеты «Русские ведомости» был двоюродный брат Пришвина И. Н. Игнатов; с 1907 по 1915 г. в ней публи-

940

ковал свои корреспонденции Пришвин (многие из них вошли в книгу «Заворошка», 1913). В 1915 г. Пришвин отмечает, что писание в «Русских Ведомостях» — «сплошное притворство» <...> «все это не мое, не