человека сейчас движется в сторону устройства семьи.
Толстой. То самое лучшее, вокруг чего я с трепетом хожу всю жизнь, он назвал Богом.
Город и деревня. Коля Дедков сказал, что он свою деревню ненавидит и в то же время любит страстно: ему жить и умереть в городе среди людей, а природа для него в книгах, и он выбирает себе книги о животных, лесах.
Петя сказал, что в городе первое, что противопоставляется деревенскому человеку, это люди, народ. И отсюда все остальное: в городе человек зависит от человека, в деревне от «судьбы» и себя самого (и если не удается «сам», то на месте его судьба).
1 Был у Дунички — орфография автографа.
16
Положение писателя.
Женское движение проникло в ресторан, где я не частый гость, но верный: много лет я тут при наездах своих в Москву обедаю. Раньше в этом ресторане были лучшие официанты, сохранившие до нашего времени во всей чистоте ресторанные культурные навыки. Недавно при вторжении женщин большинство этих официантов было распределено, в качестве инструкторов, по другим ресторанам. Но десяток лучших старых официантов остались. Женщины потеснили этот остаток в самую заднюю комнату, оставленную для особенно требовательных любителей ресторанного быта. Вместе с женщинами появился для пущей важности метрдотель в костюме заграничного сукна. Сохранив связь со старыми официантами, я…
6 Февраля. Улыбка Хаджи-Мурата: человеку с такой улыбкой можно резать людей.
Я стал уже и бояться в себе чувства неприязни к евреям, по временам овладевающего мной до отвращения. Но при окончательном разборе вспомнил, что немногие евреи, работающие в области высшего творчества, или даже просто люди из них, разрывающие связь со своим еврейским бытом (напр., Шпет, православный священник), не только [не] возбуждают неприязни, но, напротив, как бы возвышаются над тобой, и тебе становится от них хорошо. Эти люди и есть именно те самые праведники, из-за которых еврейский град до сих пор не разрушен.
9 Февраля. Алексей Денисов, толстовский мужик: этот человек возможностью существования своего вскрывает, что русский народ жив не единым хлебом, хотя живет безобразно и своего лучшего не сознает, и это лучшее потому как бы ни во что ставит и, если придется его выказать, никакой платы за него не берет.
Написал единым духом пять шоферских рассказов. Не знаю, к лицу ли мне заниматься такой мелочью. Да и вообще я хорошо не знаю, взял ли я много от своего таланта или же проспал его. (Григорьев склонен думать о последнем.)
Пленум выезжает в Минск. Послать телеграмму: Радуюсь прекрасному свиданию товарищей и поздравляю. Сам, к сожалению, лично лишен возможности приехать. Михаил Пришвин.
17
От Ежовой назначено свидание с Калмыковым завтра 5 веч. Телеграмма: Приедем. Очень благодарю. Пришвины.
Всю ночь опять валил снег. Вот подготовка к весне!
Читаю Буша: движение растений по земле во времени (расцвет: третичная эпоха, 3 мил. лет), и теперь буду читать в пространстве.
Определенно, опытом установил, что в новых местах мне надо работать точно как художники, писать этюды по непосредственным впечатлениям, а не откладывать в долгий ящик. И чем смелее писать на месте, тем будет лучше. Значит, приехав, надо хорошо устроиться и работать, а не двигаться… Между прочим, если бы взяться, то можно бы и в городе, в Москве сделать такую же работу, как в субтропиках. Только надо для этого освободиться от всяких обязанностей, встреч деловых и так же, как «Лес», например, наметить что-нибудь темой для наблюдения, напр., «народ» в его массе, как он является приезжему в город.
10 Февраля. Свидание с Калмыковым. Статья в «Правде» о Бухарине.
Моя защита: <приписка: русский всякий народ ставит выше себя> два величайших народа — я цыган.
Варево СССР на стройке. Бетал растолстел. Бетал стал нервным: плохо спит по ночам. 1-й разговор о Бетале с Бухариным: госуд. деятель без сентиментальностей. Не написать ли «портрет»? Бетал: «Я читал “Жень-шень” — вы хорошо знаете зверей — у нас много зверей, только не Лувен, а Юль».
Ежова: я всегда и до революции знала, что русский народ — великий (холодный поворот, как стартер вертит коленчатый вал, и она: русский великий народ: довольно что-либо назвать вслух, чтобы орех, имея все обличье ореха, стал пустым: чтобы единственного русского в «Известиях» обвинили в нерусско- сти). Единственный пункт обвинения правильный — это заскоки Бухарина в отвлеченную область военной политики: туда ведь нельзя смертному, и если он это делает, то становится претендентом на трон.
К портрету Бетала: звери Кавказа и переход к человеку, минуя «человеческое» русской интеллигенции. Безмерная храбрость, хитрость дикаря, детскость. Кавказ: горы — вышки, с которых хорошо разглядывать человека.
18
13 Февраля. Петя к 20-му/Н. Отъезд 1-го Марта. Источники. Разговор с Бухариным о совете, от кого ехать, а перед этим с Изгоевым. Одежда: толстовка для меня, для Пети рубашка наружу.
15 Февраля. С тех пор как выступил против Маршака, никак не могу войти в себя. Надо непременно войти.
Надо «радость», о которой высказался я, ссылаясь на «жить стало веселее», не упустить в ее высоком значении (как творчество жизни) хотя бы для себя самого. Что же касается произнесенных мной слов, то, конечно, их поймут в мещанском смысле (вещественном), хотя это так и надо, т. е. имеющие уши да слышат, а не имеющие поймут по-своему, и это для меня не так плохо.
Трудно сказать, когда это случилось, но только вдруг, когда мы хватились, личность этого человека была далеко от нас, эта личность стала сверхчеловеческой и незаместимой. Раньше всем казалось, что умри он, и их таких за ним стоит множество. И правда, они были тогда просты и вместе были как шерсть: остриги, и вырастет. Теперь быстрыми переменами они сбиты с толку все, и весь толк остался в единственном человеке.
Надо быть всегда наготове относительно радостной жизни и помнить, что если внутри Союза и нет как будто врагов, то на всем-то свете враг Союза будет поистине до тех пор, пока лев не ляжет рядом с ягненком. Но раз есть враг, то ушки должны быть у ведущих людей всегда на макушке, чтобы в нужный момент всю шерсть поставить против врага. «Жить стало веселей» надо понимать как тактический прием, вроде ленинской «передышки». Слова «родина», «Великороссия», мелочи быта вроде елочки и т. п., принимаемые обывателем «весело», имеют не меньшее рабочее значение на войне, чем пушки и противогазы.
Будет момент, когда встанет опасность разномыслия в обществе. В такой момент людей можно бросить на войну. Так нто, если «веселая жизнь» перейдет какую-то меру, она корректируется войной: тогда все разномыслие, порожденное веселой жизнью, вмиг будет приведено к единству. И так, по всей вероятности, жизнь будет делаться все веселей и веселей вплоть до войны.
Поездка в Кабарду должна быть организована так, чтобы ни в коем случае не кончалось переселением туда и ликвидаци-
19
ей домика в Загорске. Мы проведем с Петей там весну. Если понравится, на лето и осень переедет Павловна. А что дальше, — будет видно. Поездка на три месяца будет стоить приблизительно 3600 руб., скажем, 5000 руб.
Читаю «Крейцерову сонату». Интересен анализ супружеских размолвок в связи с приступами чувственности. Чересчур просто и грубо, но начало пути анализа верное.
Мелькает возможность идеи «Жень-шеня» развить на материалах Кабарды: строительство осветить изнутри светом интимной жизни личности.
12-го у нас был на блинах П. Еф. Безруких и рассказывал о Репине, что он будто бы в письме кому-то восторженно расхваливает политику Ленина и возмущается только одним, что он допускает такую мерзость, как диктатура пролетариата. Я стараюсь понять Репина и думаю, что он таким образом приходит к такой нелепости: пролетарий, с точки зрения Репина, конкретный рабочий человек и физически и нравственно соединяет в себе недостатки обделенного человека с всей злобой его и претензией, — в таком случае, чего же хуже может быть явления диктатуры этого класса.
Вера Ант. Яловецкая, когда Чехов еще был жив, некоторое время была актрисой Художественного театра. Ей, должно быть, не очень везло, и оттого она вышла замуж за маленького адвоката Яловецкого и вместе с тем ушла (может быть, уволили) из Худ. театра. Всю жизнь свою она попрекала мужа и всем рассказывает, что он загубил ее артистическую карьеру. И теперь на старости лет с чисто юношеской энергией она выступает с чтениями в провинции и каждый раз надеется произвести «ф у р о р». Чудовищно мучительную свою семейную жизнь оба супруга нс обрывают, очевидно, из-за Чехова: оба мучителя связаны образом Чехова, каждый мучитель является в то же время свидетелем чудесного времени Чехова в Худ. театре, и разойтись, остаться без свидетеля, уйти в пустоту настоящего и создавать из ничего себе будущее оба не в силах… Давно прошла их серебряная свадьба, дождутся и «золотой». И вот судите по долгой жизни о «счастье»! Возвращаюсь к Толстому: можно ли, напр., в этой жизни объяснять беду семейной жизни чувственностью. А часто может объясняться раздор супругов недостатком чувственности одной стороны, ее «духовностью».
20
20 Февраля. За это время заключил договор о 2-м изд. «Зверь Бурундук» и «Ярик»; с Бухариным договор о поездке в Кабарду, виделся со Шкловским и Катынским.
Шкловский сказал, что я «смял Маршака». Это меня обрадовало, и я пытался дать понять Шк-у, как дорого мне самому стоит такое выступление: некоторые думают, — сказал я, — что я старая хитрая лисица…
<На полях: Начало Кавказа - это поездка в Грузик» <На полях: Ш[кловский] - это по натуре один из тех древних мудрецов, которые выходили на площадь учить. Смотришь на его голову и чувствуешь, как там «трещит» от постоянной работы. Это один из тех десяти праведников, за которых в свое время ответят фашисты.>
Хитрость. Шкловский сказал, что я «смял Маршака». Я пытался дать понять ему, как дорого мне самому стоят такие выступления. — Некоторые думают, — сказал я, — что я старая лисица и беру хитростью. На самом деле я беру откровенностью и простотой… — Ш. странно смотрел на меня, и я понял: он сам думает, что я беру хитростью. — А может быть, и хитростью, — сказал я, — это неплохо при цели, поставленной в большой дали и высоте. — Вспоминаю свидание с Горьким в первый его приезд из Италии. На мои недоуменные вопросы ему за обедом он сказал: «Вы должны понять наконец, что я хитрый человек. — Это неплохо, — ответил я, — надо быть и хитрым, вот я ведь тоже хитрый… — Горький засмеялся: — Какой вы хитрый…» А недавно слышал от Зазубрина, он же сказал: «Пришвин — это хитрый-прехитрый».
