что сдастся одному Беталу. — Очень храбрый человек (и хозяин хороший), — сказал Б. — А умирал нехорошо! — ответил «директор» (агент под видом директора какого-то завода жил в селе и выслеживал). — Это потому, — ответил Б., — что он убежден был, что его не расстреляют.

Я не тот Гуревич! Рассказ Гуревича наркомздрава об одном Гуревиче, которого арестовали белые вместо него, и когда белые бежали, то он все продолжал всем доказывать, что он не тот Гуревич.

Финтифлюшки Погибы (вспомнился Анацевич) и «директор».

<На полях: Моя речь о работе Чегема и Бетала: горы сравняют ся... Гуревич сказал: — Чегем и Бетал: это нехорошо. — Горы, - отв. я, - это одно недоразумение: велик должен быть человек, а не горы. В горах человека не видно, в степи человек далеко виден и в степной — все человек и человек без конца. Рано или поздно Чегем сравняет ущелья.>

152

зит Бетала. В 10 в. звонок Бетала, просит собрать всех.

^ГГ^^ит^о мне в номер. Говорили о Пшибшеве, что он ^ЗМ был и нельзя было его оставить. О Кожаеве, что не стоит В^ЗГего брать: «хаотический человек и ничего не выйдет» (так, МНе оно кто-то и о мне говорил бы, если бы я не стал на свой ^чный’путь и не заставил их себя признать). Насчет жилища сказал обиняком, что-де в ресторане плохо кормят и думаю переселиться на 34-й конный завод. — Устроим как-нибудь, — ответил он. А куда же девалось его обещание устроить меня с семьей (работу буду поддерживать и проч.). По-видимому, ему представлены какие-то аргументы против моего устройства: или что дач нет, или что политически приближение непартийного писателя невыгодно и т. п. А то может быть и так, что в глубине души он все это и не считает важным делом, как доказал на примере Пачева: умер, и кончено. (Оказалось, что мою статью о Пачеве напечатали в «Известиях» и местные газеты просто перепечатали ее, ничего не сказав от себя. Талпа рассказывал, что у кабардинцев нац. чувство теперь вообще очень слабо и «националу» нужен конь, плеть, да…)

Sic transit. Ночь просидел в обществе Бетала и чекистов, которые, опьянев, клялись всю ночь в чистоте и непорочности ВЧК: похоже, что постоянное сознание порочности и негодности жизни своей личной их подгоняло славить ВЧК: sic transit gloria mundi «Рассеянный человек» (Погибо) большой успех у дам («всесторонне одаренный человек»): тут своя дешевая романтика на почве большой физической живучести (пить без конца и говорить без конца какой-то талантливый вздор). У Бетала лицо осталось по сложению своему детским, улыбающееся лицо и во всей натуре сохраненный ребенок.

<На полях: отлетает от себя — шелуха. >

5g3 покровов. Прейхнер, Зоя П., корресп. «Крест, газеты»: среди них^ Зоя… зевнули: весело! Бросили… Грузин художник с красивой женой художницей, композитор с женой композитором, «директор», Погибо.

во* ^°тЛе моего Рассказа о «стенке» Погибо сказал задумчи- ска У? ВеДЬ ВС6 П0КР0ВЫ падают… — Как это было понять: (поЗЗНО ЛИ ЭТ° В °^ъяснение того моего «вдруг стало легко» ПокГЫ упал~и) или же Т0Г0, что самый рассказ мой есть еще всякип рассказ об этом есть творчество покрова и рас-

с mansit gloria mundi — так проходит мирская слава (лат.).

153

сказать вообще нельзя об этом… Скорее всего, «рассеянный человек» в пьяном виде думал и о том, и о другом. Но в конце концов вдруг он сказал: — Да что… это легко. Умирать легко жить трудно. — Мне пришлось пожать ему руку. В это время пьяный художник произнес речь за Сталина, за ВЧК и [за партию]. Чекист выпил с ним на брудершафт и сказал, погладив по голове: «вот мой мальчик». Раз обмолвился: сволочь какая- нибудь, интеллигенция. Для чекиста интеллигенция величайший враг <приписка: потому что интеллигенция создает «по- кров»>.

2 Мая. Фенологические записи. Погода серая, но теплая. Как поднялась трава! Деревья сильно распускаются, каштаны. Маевка в Долинском. Булычев. Превосходная организация: как будто и нет ее. Значит, могут же быть праздники организованными. Танцы горных евреев. Танец древний грузинский сохранили в Сванетии, называется перхули (дружба людей). Народ возвращался пьяненький, впереди пьяненькая женщина в зеленом платье шла танцуя, вращалась, на другой день я узнал ее в аптекарской кассирше. Чем цветистей плюшевая кепь. тем безобразней лицо…

Супруги Кудрявцевы. Вечером был Кудрявцев с женой, женщина вдвое старше его и ему говорить не дает, рекомендует мне уехать из Нальчика: что в Нальчике, вот куда-надо… — А как туда проехать? — Туда нельзя проехать, а надо идти пешком. — Пешком! — перебила жена, места — и пешком не пройдешь. Супруги рекомендовали предс. облисполкома Карачаева Курд- жаева.

<На полях: Шоферское свидетельство и Запорожцев. Положение Зои: заказы писать.>

3 Мая. Фенологическая характеристика. Рано утром наконец-то показались горы. Но даже легкого как дыхание ветра было довольно, чтобы вскоре они стали закрываться пепельной дымкой, а потом и белыми облаками. Все остальное небо оставалось открытым, и солнце весь день было жаркое. В парке, в лесах цветет множество деревьев, начинают и яблони.

Сын писателя. Справка в гараже дала благоприятные результаты: беталово приказание автоматически действует, и машина у нас, кажется, будет. Собираемся ехать завтра 4-го в Пятигорск и пробыть там до 7-го вечера. Петя, чтобы ему возобновили

154

московское давно потерявшее силу право езды на ма- стаР сказал длинную речь, ссылаясь на Калмыкова. Челове- ШИНвник в речь, долго расспрашивал про меня, писателя — что чеК ал какие книги, про Калмыкова и в конце концов сказал, нао оН разрешить это не вправе, а вот придет через час началь- Z Запорожцев, и тогда ему это все надо будет сказать. Петя, Посерженный до крайности, проходил час, и когда Запорожцев явился, то все ему снова сказал, и про Калмыкова, и про писателя Пришвина. Выслушав внимательно, Запорожцев сказал* — Так, стало быть, вы сын Калмыкова? — Нет, — ответил _ я сын писателя Пришвина. — Понимаю, — сказал Запорожцев, — так в чем же дело? — Да вот надо возобновить пра- ва __ э, бросьте, есть права и ездите. — А если остановят? — Ну кто вас остановит, вы же ведь сын Калмыкова. — Да нет же, я сын писателя Пришвина. — Ну все равно: сын писателя, вас не остановят.

<На полях: Тетрадь — а с Беталом согласовано? >

Кровати с сеткой и машина. Бетал всю область забросал кроватями с сеткой, какие и в Москве редко встречаются: во всех колхозах у него железные кровати с сетками, и так лично тоже: дает кровать и берет человека. Людей покрупнее, заслуженных крепит домиком, председателей машиной, конечно, уже машиной после ремонта, но это ничего: машина после ка- пит. ремонта живет еще столько же.

Обеталенный председатель (Бетал машину подарил).

Машина: без Машины нельзя: новая жизнь. Зоя П. встала в 6 у., чтобы ехать — спутники спали, в 9 — спали — в 11 спали, в 12 ушли. Художественная пара бродит везде. Б. сказал: сегодня мы встретились, вечером еще встретимся, 2-го Мая в Долинском маевка, а потом к работе… Пришло 3-е Мая, погода чудесная — машины нет — что делать? — спрашивают меня. — Дежда есть? встали. Машина есть? поехали. — Нет машины,

3 вы как? — Мне пришлют из Москвы… — А сейчас? — В ожидании.

рес^еПе^Ь-П° НИМ ВИЖУ’ как я настрадался, что пережил… А ок- к ло °СТе^ в Нальчш<е нет, этюды писать не с чего... Прежде птитШадям пРин°равливались, теперь все по машине: нет ма- Шины, и пропал. с RrЬЬ1164310 на слУчай затора в отношениях перезнакомиться вождями Северн. Кавказа. 155 — Нельзя дать ружья охотникам? Значит, нельзя и дать перья писателям. <На полях: Ружья и перья. Если в области еще опасно давать всем без особой войны охотникам ружья, то как же можно давать перья писателям!>

По-нашему, с расцветом садов весна кончается, и тут я тоже чувствую, что тот острый интерес к ходу жизни в природе у меня кончается. Надо почувствовать дни, когда в Долинском зацветут сады. После того надо понять рост трав на лугах и ход удаляющейся в горы весны…

Лева в письме очень кстати напомнил о необходимости общ. деятельности (чтобы не обидеть Бетала). И очень возможно, что заминка в даче объясняется недовольством «губернаторши».

<На полях: Человек, имеющий претензию на первое место в глу бине души своей, и тот человечек, который знает легкие и простые пути на первое место: и когда вы сели, наконец-то добились места, то видите, рядом с вами и те сидят. >

<Приписка: Не послано Дорогая Антонина Александровна, сегодня я встретил одну начальницу школы, которая сделала мне строгий выговор за то, что я на ее письмо не появился в их школе. Я ответил ей: «подождите немного, я появлюсь непременно». Мне приходит в голову, что и Вы можете обижаться на меня за то же, и, считаю, имеете полное право на это. Но Вы меня простите, если я объясню Вам, что влюблен в строительство Вашего мужа и отдаю все свои силы, чтобы понять его: от меня больше сейчас ничего не остается: я или раньше [был] занят наблюдением, или в Нальчике сижу за разработкой своих находок. Я даже отказал курьеру, посланному от «Известий» за статьей для Моек, номера, и едва нашел время, чтобы написать статью в «Известия» о смерти замечательного кабардинского поэта Пачева, выдвинутого Беталом так, что о Пачеве давно я знал, вовсе не зная Кабарды. Я не могу опомниться от ужаса, который охватил меня, когда я узнал, что Ка- барда не обратила ни малейшего внимания на утрату одного из самых крупных своих людей: ужас мой был от того, что на этом примере я почувствовал ясно до крайности, что высокая хозяйственная культура может одновременно сосуществовать с величайшей некультурностью в людях. Мне стало вовсе груст- 156 а статья, напечатанная в «Известиях», появилась в мест- но, когд ^ з’начит, только через меня, случайного, чужого человека, страна узнала об этой утрате. Из этого примера Вы видите, как глубоко я сочувствую Ва- „ деятельности, направленной к воспитанию людей, спорных продолжить дело Бетала. Но я не хочу легкими полившимися выступлениями отделаться от своих гражданских обязанностей. И вообще я, старик, тяжеловат немного, и Вы, пожалуйста, простите эту мою «некультурность». Сердечный привет мой... 4 Мая. Рано утром горы закрыты пеплом, а все небо ясное, солнце. А ветер с гор. Посмотрим, что выйдет. Теперь, когда я был внутри гор, смотришь на них по-иному: понимаешь, и как в них [что] и как образовалась равнина (Чегем). Догадываюсь, что принцип управления у Б. — не выгонять людей, держать до последней возможности под страхом: примеры: Игонькин