она остановилась на птичке. Та неподвижно сидела на жердочке… И обратилась ко мне робко с просьбой, по

казывая на птичку:

— Дяденька, милый, заведи.

Я стал раздражать канарейку, потирая ножиком о ножик. Но это была неученая канарейка. Я вынужден был ответить девочке, что живая птичка не заводится: живая птичка сама поет, когда ей захочется.

К счастью, туча от Моссовета свернула в сторону, солнце открылось, луч упал на канарейку, она встрепенулась и снова запела. Дочь кустаря-одиночки в Москве впервые узнала: птичка сама поет, когда ей захочется.

<На полях: Так дочь кустаря-одиночки в Москве впервые узна ла, что птички не заводятся, а сами поют.>

<На полях: Кто-то сказал нашему портному: — Целый день у вас гремит радио. Ваша девочка никогда не слыхала живой песенки. Вы хоть бы птичку себе достали! Портной купил золотую птичку с серебряным голосом. Солнечный луч упал на клетку, канарейка запела своим серебряным голосом. — Хорошо? — спросил портной. — Ничего нет лучше на свете, — отв. Маша. Тучи <загеркнуто: набежали> налетели, солнце закрылось, канарейка замолчала, Маша нахмурилась.

— Пой! — велела она канарейке.

Птичка молчала.

— Папа, — сказала она отцу, — что же ты, ну!..

— Что? — спросил портной.

267

— Заведи! — потребовала девочка.

Портному пришлось объяснить девочке, что живые

птички не заводятся, а поют сами, когда им хочется.

[Испуганным] голосом девочка ответила:

— Это плохо

Есть еще рассказ о церкви. В Загорске в институт игрушек пригласили знаменитого самоучку художника и посадили работать у окна против церкви. Художник и начал эту церковь писать. Ему сказали, что церковь в наше время для детей не нужна, что не надо это делать… Художник перестал, сделал что ему велели, а потом опять принялся за церковь. Ему опять за- метили, и после того он стал себя принуждать, но все равно, что бы художник ни писал, красноармейца, автомобиль, церковный мотив неизбежно входил в состав рисунка… Догадались пересадить его к другому окну, откуда церковь работы Растрелли была не видна. И все равно, не видя церковь перед собой, он взглядывал иногда в то окно невольно, и церковная форма все-таки давала себя знать на всех игрушках: автомобиле, красноармейце. С этим художником институт игрушек должен был расстаться.

И напрасно, по-моему: если [бы] не только форма, а даже сама колокольня Растрелли, поднятая [многосильным] мотором, стала носиться по воздуху, Богу бы в ней все равно не стали молиться.

Соки земли. Говорили вчера о колхозном счастье: что нет этого счастья, единственно возможного для человека счастья: питаться соками земли.

То, о чем тоскует Кожевников, это смысл, больше человеческого, живущий во вселенной: все это для него есть «земля», как у меня «свой домик», у Толстого пахота и др.., у Успенского «власть земли».

<Загеркнуто: Связь с землей.> Доверие и окаянство. Кожевников говорил о потере людьми <загеркнуто: чувства к зем- ле> связи с землей. <На полях: «Индивидуальная личность».> Я спрашиваю, что это, земля, и какая может быть с ней связь. Напр., трактор, нарушает ли он «связь». Разобрать хорошенько… думаю, что придешь с землей к вопросу о личном деле. <Приписка: К этому: земледельцы и машинисты (обслуживающие землю машины).>

268

Пистон. Жестокость И МИЛОСТЬ (Бетал). До жестокости лег- о додуматься: что-то головное, какая-то мыслёнка тут играет оль <загеркнуто: «собачки», спускающей курок> искры пистона взрывающей пороховой склад вековечной звериной ненависти, стерегущей поступки «великодушного» гражданина: св Иероним говорит: «настоящее милосердие заключается в том, чтобы быть безжалостным» (какой пистон!). В противоположность этому (у моего Бетала) есть жестокость, обусловленная не «пистоном мысли», а ходом дел, и такой человек воистину может быть милостивым, а пистонный никогда.

Доверие и окаянство. А может быть, «земля» есть доверие к «силам» и «старшим», к чему-то вообще, что больше, чем «я»: что связывает меня, не дозволяет являться принципиальному окаянству.

Пистон. Вот и надо выявить эту земную мудрость, которая убивает убийцу, и сопоставить с тем, кто не убивает, но существует как «пистон» (Иван Карамазов).

«Постышев». Как ни… власть исходила из таких высоких сфер, что казалась божественной (Реклю): разгадка моему чувству и понимание современного двойственного отношения к власти: недавно было божественное, теперь тут пустое место (и оно-то и занимает меня, а Петя понять этого уже не может).

24 Июля. Ночь на Кубре. Ездили на Кубрю рыбу ловить. Жарко, но воздух прозрачный. — Почему-то леса не горят? — Люди поумнели. — Яловецкий исхудал, говорил о природе: — Вот этого у меня никто не отнимет. — Павловна, — сказал я дома, — Яловецкий сказал: этого у меня никто не отнимет. — Это, — ответила П., — само отпадет.

Ночевали, туман полз к нам по скошенному лугу. Из белого тумана головы лошадей. Потом остались только звезды. А туман до нас не дошел и лег рядом. В полночь как петухи ударили спросонья перекликнулись и вдруг смолкли. Гоготал пастушонок, и ему отвечал жеребчик. Мальчик прогогочет, и ему ответит. И потом, видно, жеребчик бежит по слуху. Остановил- . загоготал, мальчик ответил. И так всю ночь, жеребчик отлит и мальчик его подзовет. Так ведь можно волков накли-

НимМост’ К0т°рый уже оспаривается природой у человека: над она больше работала. С моста спустили рогатку. Щука

269

хватила живца. Сколько ни гуляй рыба с крючком в губе, хозяин придет и сделает из тебя уху. Кувшиночные круглые листья лежали рядом как блюдечки. Над ними возвышались зеленые круглые хлыстики. Некоторые из них надломились, и стало удобно голубым стрекозам на них останавливаться. На скошенный луг со стогами вышли семьями сороки и стали подскакивать.

Яловецкий рассказал, что 30 лет тому назад был влюблен, и вдруг теперь она сидит у него на службе. Спросил фамилию: ее фамилия. Оказалось: дочь.

25 Июля. Мое пожелание. Поменьше бы обращали внимания на литературу и побольше бы она заставляла обращать внимание на себя.

И еще надо знать, что писать вообще очень легко, гораздо легче, чем думают, а писателей почему-то чрезвычайно мало. Поэтому если обращать внимание на литературу и устраивать литераторов, то будут устраиваться прежде всего те, кому легко пишется, а до писателя помощь скорее всего и не дойдет: писателя забьют литераторы. Придет время, жизнь сама за себя скажет: будет хорошо, и будет литература.

О конституции говорят, как было при вести о конце РАППа: «Все на словах, а сами рапповцы сели на хорошие места, и вот погодите…» Так теперь тоже: «Какая же свобода, если ведет все по-прежнему партия». Как будто партия есть нечто вовсе неизменное. Важна не свобода, а что партия движется к свободе личности.

Ускользающая гора. По фото: 1) облака играли с горой, а гора играла с ними: то покажется близко, вот только бы нам доехать до того поворота и успеть так снять ее, пока облака не закрыли. Мы доезжали до поворота, и она становилась дальше, чем была, как будто пока мы ее догоняли, она с гораздо большей скоростью от нас убегала. И все-таки наконец мы стали ее догонять, только теперь, как будто видя, что неизбежно мы ее догоним на своей легкой машине, она стала одеваться облаками и закрываться. Надо было очень спешить, и мы погнали машину, но вдруг впереди два осла, мать и маленький, и им некуда: налево стена, направо внизу Баксан. Мы дали гудок, и они побежали…

270

Здрри Кавказа. В этих колючих завитых и крепко-накрепко

^т^хразными лианами зарослях человек может двигать-

‘ только если прорубает себе путь топором. Ни волк, ни мед- сЯ’ ни серна пройти не могут. А кабан только вставит свой пятачок и влезает весь всюду свободно и движется в самых коепких зарослях легко и довольно скоро. За ним пролезает свинья, и по свободному широкому пути бегут поросята. По верхнему голому краю балки идут волки и, слушая, как шумят кабаны, как похрюкивает свинья и повизгивают поросята, только облизываются…

Колхоз «Смена» ликвидирован как «Смена» и вошел в колхоз «Красный путь» (Березники). Но сменовские деревни остались и числятся как «Смена»: Дерюзино, Бобошино.

Колесо. Остались «Смена» и Березники: один катит колесо. — Куда? — В Америку.

Кошки.

Один: — Жизнь какая! Другой: — И кошки живут. Один: — Живем! Другой: — И кошки живут.

Исход от Жень-шеня: жизнь построена на том, что человек не схватил за копытце. А если бы схватил?

Два человека: 1) 1-й (Бетал = Саид Татаринов) схватил, а 2-й («я») создаю легенду (2-й этап творчества). Между ними Кавказ, женщина, лошади, гражд. война, строительство — ребенок, курорт, санаторий, ледник Цейский.

Катастрофа всемирная из книжного пророчества Бебеля делается жизнью (христианское движение ведь тоже началось катастрофой —эсхатология).

Загадка: в старой религии (и у народников) результат в за- гРобье, а здесь как-то выходило: рай на земле: «рая нет, но его

МОЖНО ГДР пятил

Завод кабард[инки] и завод англичанки] будут — 1-й предать дело человека как личное дело, 2-й как государствен-

И тут вот именно должно сказаться личное сознание как

инственно возможное сознание, что же касается сознания зна°ВеКа госУдаРственног°.то это сознание отличается от «со- «соНИЯ>>’ напР‘’ воды (в в°Де все Долг) более разнообразным РртНаТелЬНЬШ>> применением законов природы, напр., физик ЮР превращается в термометр.

271

Стахановец или герой Сов. Союза мало чем в существе сво- ем отличаются от природы: у муравьев есть подобная черта наверно: это государственная индивидуальность, а мы хотим индивидуальную личность.

Итак, высокая госуд.-общественная индивидуальность может быть безличной.

Обком — это трансформатор личного в общественное, и отсюда все страдания крестьянства, [в колхоз] со своей индивидуальностью как домом личности. Со временем, конечно, и в колхозах личность как-нибудь же материализуется в индивидуальность, наживет себе дом, но пока что переход в колхоз подобен смерти (ложь, беспокойство, суетность, «долг», предательство, шпионство).

Ни герой, ни изобретатель самолета еще не личность, потому что «герой», достигнувший такого положения тем, что «покрыл» 9 тыс. км, предполагает следующего героя, который покроет его рекорд. Наоборот, личность не может перекрыть другую личность, потому что личность неповторима (индивидуальности могут повторяться).

Можно ли обладать полным общественным сознанием и в то же время не быть личностью? Так, мы думаем, живут пчелы и муравьи (по заведенному). Личность характеризуется тем, что является непременно обогатителем сознания: живет по- своему.

Чудаком называют человека до тех пор, пока он во внешней своей жизни живет не как все, но как только заметят, что этот особенный образ жизни порождает нечто для сознания людей, чудак становится личностью (Чудак Горшков, моя книга: «проскочил»).

«Личность» во мне, когда я задал вопрос: что есть в существе перемен? Напр., общество имеет 3-полье, а это личность сделала 4-полье. Личное сознание есть агент перемен в сознании общественном, личность всегда борется с косностью. В искусстве личность создает качественную оценку вещей. Искусство не может быть безлично: его создает только личность.

Вот пример личности: топор и пила (женщина).

В литературе открыта борьба за