Это не ‘это весь МИР говорит: в здоровом теле здоровая душа. — Не- Он Н° » воскликнул я. — В здоровом теле нет никакой души. — Взя^стеРялся* Я продолжал. — Какая там душа, откуда вы это
чтобь>ДаЛИ Конца миРа с незапамятных пор несчастные люди, ы погибнуть всем и на том свете начать новую жизнь за-
277
гробную. Мы тоже верили и так сильно, что даже знали: непременно при нашей жизни будет конец всему старому, и новую лучшую жизнь здесь на земле мы сделаем сами.
6 Августа. Происхождение без-различия. Неудачник и победитель. Неудачливый все понимает «по себе», и это путь от «Лопухина» (Львов) до Христа, «до смертию смерть». — Другой путь — это путь победителя: здесь «по себе» ничего не поймешь: ведь «я» — победитель: я правдой побеждал людей и правдой их и меряю, я их в деле познаю, а не по себе: среди обыкновенных, всяких людей (человек и человек!) я высматриваю человека, полезного моей правде, моему делу. Быть может, когда-то я и понимал человека «по себе», но с тех пор как у меня автомобиль, я не могу хорошо раз-личать пешеходов: пешеход и пешеход: человек идет! Между ними (народ) и мной вырастает тупая стена, о которую разбивается всякое чувство. Я испытываю человека в деле и никогда ему не доверяю: хорошо делает — награждаю для примера другим, плохо делает — наказываю, и опять-таки не для себя и для него самого, а для других, как пример. — Я смотрю через тебя на других, и у меня выходит дело, а ты смотришь в себя, в меня, в Петра, Ивана и не хочешь и не можешь понимать других, массу людей, «массы».
Саиду легко и просто быть жестоким (пусть убьет нечаянно среди врагов нашего старика-бухгалтера). Все это пустяки! Саид из грязи выводит людей, из земледельческого рабства (см. девушка на тракторе) к господству над землей (борьба Саида с мусульманской косностью в вопросе женщин, в вопросе школы: с отцом…)
Характерна горьковская «вторая природа»: она построена по рационалистическому, позитивному пониманию природы: антропоморфированная природа… т. е. дело в «природе» (хотя и «второй»), но не в личности, т. е. внутренней самооценке своего внешнего положения.
Вся эта героика борьбы за «вторую природу» в корне своем, как отрицание всего косного («ошибка пророка») — необ; холима, достойна и может быть в лице Саида сделана прекрасной, подобной варварскому христианству, опрокинутому на шалунов античного искусства… возможно из этого и преобразовать настоящее: т. е. люди, эстеты — шалуны, а боги должны быть разбиты и в свое время должны воскреснуть…
278
Значит, «Я» моей повести вроде какого-то языческого бога, ому надо скрыться и не мешать, чтобы после воскреснуть Подобное пережито мною лично до Раппа и после —воскресе- ие в виде «Жень-шеня»: это верное переживание и это надо изобразить). Преобразовать эту же необходимость гибели личного в англизированной лошади (вопрос был в крепком копыте, но не в сухой красивой ноге, вопрос был в длинной шее, но не в красивой голове, и в горной памяти, а не в умных глазах).
— Я в борьбе за правду победил врагов и этой правдой меряю людей, а никак не по себе и не лично.
— Среди всяких обыкновенных людей (человек и человек!) я высматриваю человека, полезного моей правде, моему делу.
— С тех пор как у меня автомобиль, я плохо могу разли
чать пешеходов.
Люди, с которыми мне легко и просто (назвать их), вторые — с которыми хорошо и просто встретиться, но страшно остаться наедине, и третьи — с которыми и так и так трудно.
Черта Саида как государственника: игра на флейте: насквозь видит человека, играет на нем, но не хочет видеть личность вне своей правды.
Борьба Саида за школу с отцом (в гневе отец походил на Зураба).
Ошибка Пророка и ошибка Бетала (из-за абреков обрек людей на вечную муку). (Пульс был на 120, а мы все поднимались: и вдруг на всей высоте кукурузное поле.)
NB. Рассказ «Посредник»: посредником сделать Шапиро и его двойную бухгалтерию, посредник между Чичиковым и владельцами мертвых душ.
Начало: как это никто до сих пор не обратил внимания на ошибку Гоголя в «Мертвых душах», — трудно понять. Чичиков представлен деловым человеком, а между тем обходится в деле столь щекотливом, как покупка мертвых душ, без всякого посредника. Ведь местами досадно читать и больно за Чичикова, что автоР. столь неделовой человек, поставил его в глупейшее положение объясняться с Коробочкой, с Ноздревым и т. п. «типами».
мо ^ Кто“То в беседе у нас допустил в будущей войне воз- ч ^ность °перирования бомбами, начиненными бациллами
ы и Х0леры. И никто не мог определенно сказать: «Невоз-
279
можно!» Мало того! Когда один это допустил для фашистов, другой сейчас же уверенно сказал: — Мы ответим тем же! — Но ведь мы будем тогда истреблять тыл, т. е. жен и детей, возможно, преданных нам, ожидающих от нас спасения?
Будем истреблять и коммунистов до тех пор, пока будут сидеть по норам: пусть выходят на смерть за нашу правду, или же умрут от бактерий.
Окунуть героев моих, Саида и др., в эту «мораль» будущей войны и поставить вопрос: нужен ли на земле личный человек.
Правда эллинских богов (и всяких культурных деятелей): то, что внутренний человек ими представлен вовне, личность с ее счастьем выбита в каменной глыбе: этот след истинной человеческой личности называется богом. — Долой богов! = Долой все личное, нам дела нет, как чувствует себя сейчас человек изнутри. Человек действует как вода (а то вода как человек, мрамор как человек, собака как человек и т. д.). (Так арабы совершили общее дело в истории, и каждый лично вернулся к своему труду…)
Плач на горе: — Ах, зачем же я постиг это (личность, Бог). — И кончается радостью: сознав необходимость грядущего варварства, приветствую беталов курорт: в нем ведь не буржуазия будет утучняться, а те, кто должен свергнуть ее: благословение варварства.
Трагедия балкарцев есть трагедия каждого личника, общая с богами (личное будет повержено и рано или поздно воскреснет). Провести «счастье» балкарца, обреченного на гибель, как римлянин, и «Обком», как христианских варваров (вандалы)…
«Боги» — это все личное, начиная от крестьян и ремесленников, кончая писателем (Пушкина свергали), варвары — общее, «массы», число, абстракция: «беднейший из крестьян» («кулаки» — это вполне «язычники»).
Национальности могут воскреснуть только с воскресением «богов», т. е. личного, «кулаки» в творческом своем существе должны воскреснуть, когда «общее» (варварство) совершит свое дело.
Почему «личинки», т. е. творческие люди, боги, оказывав ются временно врагами революции? (Потому что)… ведь за них же держится все косное, подлежащее уничтожению… напр.. организаторы всякого рода, в том числе и памятников искусства, боги…
280
— Вода действует на горы как варвары в истории, массой, которой сливаются в единство все капельки. Но размытые
6одой горы распадаются фигурами: одна упала, другая стоит, и так все фигурами до последнего распада, когда гору, разбитую на мельчайшие пылинки, не причешет плуг человека и бо- ооНа _ вот ты одна из фигурок распада. — Пусть, но надо помнить, что это огонь из недр земли выдвинул горные фигуры, огонь делал, а вода размывала, ты хочешь быть как вода. — Нет, я ни вода, ни огонь: я плуг.
Люди за своих богов держатся, как деревья за камни…
Огонь выдвинул двухвершинную гору, и будто бы человек похитил огонь для людей и за то был прикован к двухвершинной горе.
— Люди в борьбе за своего бога называют богов других народов идолами, и так это было вечно: для одних бог, для других идол. Единого Бога создать никому не удалось…
«Правда» Бетала. Один старичок: — Как ты жив? — Не знаю. — А я знаю. — Наклонился и на ухо: — Тебя Бог хранит.
Пляшет старец в 108 лет лезгинку. Немного же, братец мой, осталось тебе поплясать. Ну что же, попляши! Посмотрел бы я на тебя, как ты после пляски домой вернешься: там ты не будешь плясать.
— Всякая дрянь за богов держится: надо им пуп от богов отрезать. А богов по возможности уговорить и обработать в смысле добросовестной службы Советам. И знаешь, я как государственный деятель по секрету скажу тебе, признаюсь в том, что обращенного бога ценю больше, чем естественного пролетария.
Обращение бпгя- Венера обратилась в Непорочную Деву.
— Помнишь, в шестикнижии Макаровом сказано было, как обратилась Венера и стала служить людям как Непорочная Дева. — Ну, когда Венера назвалась непорочной, люди пере-
али верить в непорочность Девы и даже в самую возмож- сть непорочного зачатия.
расс^НИГа’ напР*’ ведь это Уже дело Божье, потому что в ней
МатРивается человек изнутри как личность.
281
Если люди согласились какой-нибудь камень считать священным и в этом почитании камня прошло много лет: много лет множество людей поверяли этому камню личную жизнь: то, конечно, камень этот сделался богом и стал по вере людей им помогать. И если теперь людей разлучили с их богом, то на чем им сойтись: на одном доверии к своей личной жизни. Магомет припал к этому камню, и камень был ему как весь мир, и весь мир как проявление бога, то почему бы нам и не почитать Каабу как священное место встречи бога с пророком?
— В конце концов революция освобождает богов от людей и то же самое людей от богов. Или так: — Революция освобождает прежде всего людей от богов и, может быть, тоже и богов от людей.
Итак, Бог есть творческое выражение сокровенности человеческой, не ограниченной ни отдельностью человека, ни отдельностью народа… Но почему-то народ делает Бога своим: в этом преступление, и эту связь разбивает революция.
Революция — это универсальная сила.
Бог помогает человеку в творчестве жизни, но не в войне (а если война творческая, как было у арабов, как в революциях?).
Искусство создает универсальных богов.
Искусство борется с богами за единство их и универсальность и человечность.
Так греческие боги едины в своем существе, универсальны и человечны.
7Августа. После Змее, засухи вдруг переменилось: прохлада и дождь, и, видно, переменилось совсем.
«Катастрофа» и сегодняшний день (вдруг фашисты стали лицом к лицу: это [пришло] во время Испанского мятежа). Началась жизнь на вулкане. За каждым орудием войны нетерпеливый человек, отчего орудия как бы живые и самовольные. Всемирная катастрофа нарастает неизбежно как рак, пожирающий все соки организма. Начинаем худеть. Писать можно только имея в виду этот рак.
Вчера говорю Кожевникову:
— Я так счастлив, что напечатал в Англии книжку.
— Удрать можно туда? — понял Кожевников.
— Нет…
— Понимаю: когда они станут расстреливать, можно показать книгу, так?
282
