какая и попляшет. — Ну, ладно, твоей голове это не выдумать, я твою голову знаю.
Морозов говорил, что из года в год земля меньше рожает: плохо удобряют и живут между собой плохо и всё хуже. — А что, если дать волю, разбегутся? — А теперь уже и нет, куда уйдешь из колхоза, ни лошадей, ни… (гениально, что «безлошадные»). — Разделятся! — сказала бабушка Настасья и стала подробно рассказывать, как можно справедливо между всеми разделить колхозный инвентарь. И при всей этой дряни удивительная душевность русского человека…
Дедушка Павел, башмачник, принимает охотников и никого не называет по фамилии: Христофор Яковлевич какой-то, Ксенофонт Петрович и т. п. 63 года, говорит дрожащим голосом, еле дышит, а между тем, вдовец, посылает свахой бабушку астасью к молодой вдове: к черту послала.
<На полях: Рассказать — не поверят: до чего долго у стариков держится претензия любви.>
Бабушка Настасья не хочет идти в Москву к детям: здесь —2Ьнсе (никогда не забудет свою волю крестьянин).
прп^?6В^а1цение собственника в начальника (кулак на канале Сделался в начальника).
293
Власть и собственность. Замысел писать детские или на- родные рассказы на современные темы.
<Приписка: Зарождение повести.> Напр.: жена — собственник, муж с ней борется за власть: и однажды в окно кинул на дорогу кошелек, полный золота. Не побежала, а вся задрожала. Человек показался. Она не выдержала, стала просить, а я ее <зяге/?кяу/?ю:образумливать> молчу… и она молчит, только вся белая, белая! Человек оглядел кошелек, оглянулся по сторонам, положил в карман и ушел… (Природа власти и победа ее. Это власть в ее происхождении священном, т. е. из цельной личности.)
А то власть обезличенная в своем происхождении, которую «берут» просто, как ведь берут воры, разбойники. Пример этому — ошеломляющий процесс троцкистов. (Пророчество Достоевского: «и все растечется в грязь».) Неужели же такое малодушие даже не в целях «жить», а как-нибудь полегче умереть? Так закончилась вековая эпопея революционной интеллигенции и <загеркнуто: Сталина назвали «величайшим из людей»>. В этом свете показываются по-иному Бухарин, Радек и др. растленные люди (претенденты на власть).
<На полях: Страшное копыто. Рассказ «Копыто»: За копыто бо ролись собаки, не раз щенку попадало. Однажды щенок увидел копыто без хозяев. Побежал к нему, но вблизи остановился, потянулся, вдруг испугался и, поджав хвост, убежал. (Копыту 10лет: оно высохло и [нашлось], когда я делал забор.)>
Расслоение деревни: 1) Начальники — работники. 2) Работники и москали, т. е. рабочие из Москвы, приезжающие отдыхать в свою деревню («москали цены набивают, у них все с собой, один с ружьем ходит и стреляет воробьев^). 3) И еще при больших колхозах обслуживающие машины с.-х. Самое интересное, конечно, «начальники» в своем происхождении («люблю работу с массой»: посевная компания и проч. «разъясняешь, хотя теперь, конечно, все понимают, но все-таки…»)-
<На полях: Бабушка Настасья скряга, а поговорить и образован ному человеку интересно. Дочь ее, из «москалей» бригадирша, сказала мне: — Вы, кажется, писатель? — Кажется, да, — ответил я. — А кто вас ГЩЯ^ веряет?>
294
Охотник Горохов из Никитского, одноличник, ухитряется ь вне колхоза, и «пушнина» его мало-мальски реабили- тиИрУет* °Днако живет в мечте Уехать куда-то, где много зверя (а везде все занято).
<На полях: Разве это охотник, единоличники теперь стали ме нее симпатичны, чем колхозники.>
Ходил под теплым летним дождем далеко к Ботанину лугу. Из большого леса через сухой ручей под черной ольхой в высоких травах пробирались на другую сторону (на той стороне хлопал пастух). И вышли один за другим, шевеля частым бурьяном, раскачивая былинки, пять глухарей… (я убил одного и другого ранил).
Чудесная, красивейшая рябина, какой цвет, такая красота в матовой силе цвета, что невольно, проходя, цапнешь и в рот, и так тебя дернет, что другой раз проходишь, любуешься, а в рот уже не берешь.
Муравьи силой своей государственности из большого муравейника под сосной-матерью (вокруг этой сосны далеко ее молодежь) проложили путь в ладонь шириной. Этот путь легко идет под соснами и между двумя чудесными березами, очень белыми, очень чистыми, как из мрамора, входит в еловый дол- гомошник. Сколько труда нужно было затратить государству, чтобы пробить мох до земли и совершенно очистить от него путь… И вот теперь по этому широкому пути в два ряда туда и сюда бегут труженики муравьи, и по этой же тропе идет птица — глухарь? (если не глухарь, то какая птица может идти и поклевывать?) <приписка: — клюет граждан большого государства, и им хоть бы что: государство от этого завтрака мало страдает>.
Какой чудесный трепет осинника между березами и елями…
Река Вьюлка бочагами идет, плесами, большой плес — мо-
РнеыТРГИК0В’ стаРые лавы- Возле болота стога сена. Я патро- 1 забыл. Петя ушел. Я под стогом, читаю процесс троцкистов. 0 лавам люди. Предсельсовета и секретарь.
^ем же я подозрителен вам? — Не на месте сидите. Ваши —MiuHTbI? **ет’ вы мне покажите документы.
Мы… — А я… — Очень приятно!
чихаИТ^е^Шая’ кРасноносая с ласковым голосом старая кула- развела у себя невозможную мухоту, и казалось, жить
295
нельзя, но я выбрался вон и нашел местечко между кустом чер~ ной смородины, вишней и яблоней. Тут же рябина, на рябину прилетели вороны. Частокол, заросший бурьяном. Ежик пришел… начал разводить мотор, высунул [бок] и пошел… Тут я нашел свое счастье…
В тележке, сплетенной из дранки, ребенок… На оглобле другой ребенок покачивает его… Паша — ведьма с птичьими неподвижными глазами… Курица в траве идет, высматривая, движется, как будто кинорежиссер сложил ее движение из отдельных кадров и очень медленно пропускает свою ленту через пробный аппарат…
Охота с легавой не дает возможности наблюдать (всё на ходу). Надо (и решено) переходить на рыбную ловлю.
Отделался вихлюшками да мотушками и вышел сух из воды.
Есть, конечно, и среди крокодилов, наверно, более или менее добрые и между голубями порядочные змеюки, но все- таки скажешь «крокодил», и получается крокодил, скажешь «голубь» — получается представление кроткого и нежного существа. Но между людьми постоянно то голубь, то крокодил, и общее можно сказать только глядя на небо, на самолет, или спускаясь под землю в метро: человек всё делал, всё человек…
Есть старые пни в лесу, все покрытые, как швейцарский сыр, дырочками, но сохранившие прочную свою форму. Если, однако, придется сесть на такой пень, то перегородки между дырочками, очевидно, разрушаются, и чувствуешь, что сам на пне немного осел. И когда это почувствуешь, что ты немного осел, то вскакивай немедленно с этого пня: из каждой дырочки этого пня под тобой выползает множество муравьев, и ноздреватый пень оказывается весь [огромным] муравейником, сохранившим обличие пня.
<Как деревенские дети гоняют белку в лесу: как затихает, как поднимается крик, как похоже на Россию и какое это дает сильнейшее чувство первобытности («Ловить» захватывает в охоте больше всего).>
Дальше такого конца, как сложилось у Зиновьева и др- и дальше такого освещения, какое дают ему газетные сотруднИ’ ки, таящие страх сами попасть в число подобных, идти некуда- Это настоящий конец, и хорошее начать можно только без памЯ’ ти прошлого. Начать совсем не то, обращаться совсем не к тем-
296
27 Августа. Самолеты. В конце концов все сводится к тому леднему звену твоей индивидуальности, которое должно £°ть непременно с чем-то сцеплено. Всем, однако, кажется, 0Ь звено это связано с чем-то хорошим для всех, и если тебе ЧТ°стся взять власть и стать самим собой через это (на самом ле власть дается только тому, кто стал сам собой), то думается что от этого будет всем хорошо…
’ £СТЬ в полете всякой творческой индивидуальности непременно такое пустое место, в котором держаться не за что и все само-леты падают. Без достижения сферы этого «ничто» не может быть творческой личности: это «ничто» является пробой на творчество, если оно во имя себя, то такие «самолеты» все падают, если же конечное звено сцепляется с чем-то большим тебя, то ты из «ничто» вылетаешь. (Кажется, Троцкий типичный «самолет», а Сталин верит в партию.)
<На полях: Есть власть, оправданная своим происхождением: власть, исходящая от личности. И есть власть, которую захватывают, как восточную рабыню. Можно стать на место внутри себя, т. е. найти самого себя, и тем самим ты сделаешься властным. И можно занять место в бюрократическом аппарате и тоже сделаться властными Жил у нас под Загорском бекас, до того известный всем, что я однажды в гнезде у него нашел футлярчик от пенсне и догадался об охотнике: это, наверно, Яловецкий натаскивал здесь свою собаку и заглянул бекасу в гнездо. Встретив сегодня его на улице, я передал ему футлярчик, объяснив, где я нашел его... Яловецкий — лучший тип охотника. <На полях: Священное Ничто: надо вечно иметь его в виду.>
Какое чудесное утро: и роса, и грибы, и птицы… Но только ведь это уже осень. Березки желтеют, трепетная осина шепчет: нет опоры в поэзии; роса высохнет, птицы улетят, тугие грибы все развалятся в прах… оагеркнуто: люди съедят> Нет опоры… И так надо это принять и лететь на веру: как-нибудь переучу (священное Ничто: не надо выдумывать церковь, не надо теж)ЭТЬСЯ 33 паРтию’ даже за Бога: надо бескорыстие — Ки-
* СЛеДует очень-то носиться даже и с прекраснейшим из Пр еи”* кто его знает? перед лицом опасности за жизнь все расное в человеке обыкновенно в один миг испаряется.
297
Я шел сегодня с тем утренним восторгом в душе, которые ищет себе предмета для воплощения и обыкновенно быстро находит в чем-нибудь: может быть, сарыч тяжело и неохотно слетит с влажного дерева, может быть, наградят тебя ели оби- лием урожая светло-зеленых своих шишек, может быть, заме- тишь, красный тугой грибок лезет, оглянешься — там другой третий, и на всей полянке всё грибы и грибы… Я бросился на грибы, собрал их и дальше пошел, не отводя глаз от земли. Я был теперь связан определенной целью искания грибов, я был целиком этим заинтересован, <загеркнуто: специализировался на этом> и больше не мог ничего открывать в природе.
Порядочному человеку теперь нельзя высказываться просто о политике, это неприлично, потому что вызывает ответ другого, который, наверно, не хочет говорить о политике, ты же вызываешь его, и хотя он верит, что ты не провокатор, но так делают провокаторы, и это создает дурной тон.
Вот говорят, что надо учить молодежь литературному мастерству… А я думаю, что этому учить их вредно в наше время. Ведь если талант, то он сам выучится по книгам, а если нет таланта, то ты наверно создаешь литературного хорька.
Начало сборов на Кавказ. 1. Письмо Насимовичу. Отправлено.
Пришел человек и подсказал… Так вот почему я верил в конституцию и почему так часто стали говорить все народ и
