Скачать:TXTPDF
Дневники 1936-1937 гг.

или семейственность (родолюбие). Мир унижения мужчин (пола), мир, еде господствуют «хозяйки».

Октября (в Москве). Первого дождь целый день, «Со такой снег (1-й зазимок), что и посейчас (4-го) кое-где в лесу белеются клочки.

Задумал рассказ «Лысинка» (по пути в Москву).

Мысль об анализе «1-го взгляда» («глазами ребенка») (че- го ек’ старея с каждым днем, постепенно теряет ту силу перво- обьВЗГЛяда’ вторым на каждую <загеркнуто: интереснук» новенную вещь смотрит ребенок. Едва ли и возможно по- 333 жилому человеку видеть тем же самым взглядом, как ребенок Но художники видят, и если даже не совсем как дети, то самая попытка видеть как дети обогащает их. Во всех бесчисленных играх, существующих для взрослых так же, как и для детей взрослый человек приближается в своем восприятии мира к ребенку, и если суметь воспользоваться игрой как очками при слабом зрении, то можно очень близко подойти к тому миру, который видит ребенок. У Л. Толстого: «необходимость заблудиться». И вообще о пользовании этой таинственной силой в своем опыте: один из сигналов этой силы — это «уехать вдаль» и возвратиться домой с новым взглядом и той же «музой» (Марья Моревна) и др. От пения Рождественской на вечере сов. писателей в Москве было, как в березовой роще: очевидно, сотворенная вещь является из того же самого источника жизни, который нас манит в природу. Выступление в «Колхозных ребятах» (на вечере) вышло очень нехорошо, потому что в среде «ребят» нельзя было развернуться. Правда, нехорошее выйдет в конце концов мне на пользу (сейчас, пока не оглядели меня, все на пользу идет), но, несомненно, за счет основного капитала (убавляет, а не прибавляет). NB. Надо помнить, что с той высоты, на которую привелось теперь стать, всякое высказывание имеет огромное значение, и от фальши надо беречься чрезвычайно. Необходимо повседневное возвращение к этой мысли. К 31-му Окт. (празднование Кабарды) хорошо бы написать что-нибудь в «Известия». Отвратительный прием высказывания: когда на языке вертится то, о чем нельзя говорить, вдруг спустить это с языка, но перед этим или после этого мгновенно придать высказыванию характер до крайности наивно-интимный с последующим истолкованием в смысле вполне легальном. В общем это принимается за искренность, некоторые понимают как хитрость. Я сам тоже долго принимал это за искренность, и, может быть, вначале в основе тут и была простота, но когда эта простота обратилась в прием, то, конечно, перешла в хитрость, и опять- таки полуосознанную. Теперь, когда прием перешел в сознание, является отвращение к себе. Значит, надо это оставить. 334 На большую политику, оправдывающую все средства к дос- ению цели, я неспособен, не могу тоже оставаться просто- тИ ой верующей овечкой и не могу занять среднее положение в котором политик есть другое название двурушника. Читал мемуары Хаджи-Мурата, и стало совершенно ясно, почему Бетал из всей революционной резни вышел незапачканным кровью: кавказцы кровь как росу понимают: роса высохла, и нет ничего. В их натуре нет христианской испуганнос- ти «преступлением и наказанием». Их нравственная личность обходится совсем без этой усложненности. С них это не спрашивается, а нам нельзя. <Приписка: В этом вся разгадка симпатичности Бетала.>

Ставский очень оживился и бегает по Союзу писателей в состоянии того перманентного оптимизма, по которому сразу угадываешь человека, входящего в курс удачливой карьеры. Мы с ним ели раков, мне хотелось узнать о Р[азумнике], и ему хотелось, наверно, тоже сказать, но я думал: «пусть он скажет», а он: «пусть он начнет». В таком состоянии мы, разговаривая о пустяках, съели огромное блюдо и, чувствуя, что главное не сказано, спросили другое. — Однако! — сказал он, указывая под конец на гору моих шкурок. — Однако! — повторил я, указывая на его гору. И так мы разошлись, друг к другу ничего не сказав.

Договорились вместе охотиться. Но боюсь, что и на охоте от объяснения можно отделываться раками.

6 Октября. В Двориках с Яловецким наганивали собак и Ладу взяли. Вальдшнепы попадались, и очень жирные. Листья, совсем желтые, держатся на верхушках берез. Издали смешанные леса еще очень красивы. Долина верховий Дубны очень хороша.

Денисов Алексей, один из беднейших колхозников, когда приезжаю к нему, сует мне в автомобиль гуся или уток пару.

этом отношении он чувствует свое превосходство над человеком, имеющим собственный автомобиль: тот должен расходоваться, у того все купленное, а это свое. Этим он, с одной ороны, как бы утверждает свое превосходство натурального зяина, с другой — это, конечно, подарок, свидетельство воль-

’не покупаемых за деньги отношений между людьми.

335

Яловецкий — охотник исключительный: в бескорыстии с ним может сравниться только Алексей Денисов. Как юрисконсульт он выдерживает всю возможную жизненную грязь, как семьянин — он беспримерный мученик, жертва ада неудачливой актрисы Художественного театра. У нее все для показа в обществе и нет ничего для себя, у него все в себе и нет ничего для показа Они должны до конца ненавидеть и презирать друг друга. Зато все приняв, Яловецкий выходит в природу как в рай.

Природа беспощадна к слабым, каждый знает по себе, что стоит немного заболеть животу, как она отвертывает лицо от тебя, чтобы ты не мешал ее ликованию. Но, испытав на себе все убийственные средства мучения неудачной актрисы, Яловецкий не боится коварства природы: ни голод, ни жажда, ни дождь, ни мороз не лишают его мужества в общении с природой. Не природа является господином, как у дачников — просто любителей, а он ее господинчеловек. — Этого у меня, — любит он говорить, — никто не отнимет. (— Это само отпадет! — отвечала ему Е. П.) В сущности, все эти Платоны Каратаевы (Алексей Денисов) [сильны] именно этой внутренней победой над природой (победа «индустриальная» лишает любви, а эта победа есть именно победа любви). Вот бы рассказ написать о Платоне Каратаеве внутри юрисконсульта.

Сегодня хоронят Ломакина. Этот пьяница месяца два сидел в больничном изоляторе и подвергался всевозможному лечению от алкоголя вплоть до впрыскивания подкожного. Когда он вышел на волю… Соблазн его и раньше в особенном чувстве поэта жизни: отдать всю ее за мгновенье: «сейчас я выпью, — говорил он, — а потом вы делайте со мной что хотите: я жизнь свою взял, выпил, остаток бросаю». И каждый раз «остаток» опять оживал. Наконец теперь ему удалось. Он выпил и пьяный свалился в канаву. Пролежав ночь в воде, получил воспаление легких и умер. Вино, как игра в карты, как музыка, создает иллюзорную жизнь.

Кепь — барометр с длинным козырьком, до того сжилась с природой, что перед хорошей погодой во время малого атмосферного давления козырек ее поднимался вверх, при давлении большем перед ненастьем козырек опускался вниз.

7—11 Октября. На восходе в красных лучах блестят на тропе хвоинки и золотые денежки рассыпаны всюду на земле.

336

то:

я когда березы последним своим золотом оагеркну- последнее свое золото осыпали> сыпали на ели…

Муравьи убрались, и муравейник

засыпало листьями…

Как жизнь хороша. Я замечаю даже блеск хвоинок на тропе асных лучах восходящего солнца. Неужели же останавливать жизнь мыслью о несправедливом отношении Лиги Наций к законному испанскому демократия, правительству.

Положение тореадора, когда демокр. правительство прекратит бой быков, а мятежники, слышно, пользуются боем для развлечения армии.

На мореберег, в лесу — опушка. На мореостров, в лесу — поляна.

Рябина красными гроздьями висит на черных сучках, ее уже несколько раз хватило морозом, и ее теперь можно есть. Хороши тоже становятся на вкус убитые морозом ягоды шиповника, только надо выплевывать крупные зернышки.

Я сел отдохнуть на упавшее дерево, и вдруг из-под меня вырвался заяц. Я вскочил и вскоре понял, почему тут устроился заяц.

Ветер сильный налетел на лес, нашел себе щелку, ворвался внутрь и много на пути своем снес елей, повернув корни их с землей как стены. Две елочки рядом легли, одна за другой, одна своей вершиной покрыла выворотень другой. Так под этим выворотнем и вершиной сложилось и для лета отличное убежище от дождя и ветра, а зимой, когда еще сверху засыпало снегом, внутри стало отлично… <Приписка: Тут заяц устроился, а когда я сел, он выскочил.>

Когда слушаешь ветер в лесу, всегда о нас думаешь, о людях. напр., что мы сеем правильней, экономней, с нашей человеческой точки зрения. Мы даже готовы осуждать природу, себ^аВИЛЬН0’ С нашей человеческой точки зрения, представляя хо б ЧТ° ВеСЬ МИР создавался и существует для человека. Непло- как ЫЛ° И такое представление, если бы человек понимался инл ЗВеН0, вР°Де того как сын в лоне отчем. Но у нас в эпоху нальСТ^ИаЛЬН°^° стР°ительства Человек — это существо рацио- и ое’ и Ratio — не что иное, как способность все на свете зовать для себя. Так выходит, что все почти способно

337

отдаваться человеку, а что не отдается — то есть зло и его надо уничтожить.

У елок вся жизнь наверху, где в богатстве шишек хозяйствуют белки, клесты и, наверно, еще многие неизвестные мне существа. Внизу же под елями, как на черном ходу, все мрачно и только смотришь, как шелушки летят.

Я шел по обочине шоссе, стараясь не смешивать след свой со множеством других следов на камнях, чтобы Трубач мог по моему следу найти меня.

Три большие березы в самом низу срослись между собой и так втроем прожили большую жизнь. Теперь одна из этих старых берез отяжелела, стала клониться к земле и упала бы, но огромным суком, как рукой, береза эта оперлась на землю и удержалась. Под этой аркой (зимой)…

Вышел из темного леса на поляну вместе с маленькими елочками. Где только я не видел их там в лесу, и на пнях старых, и под березками. Там, в лесу, я мало-помалу понял, что в этих деревцах нет различия, как у нас, и что все это одно деревоТогда мне стало понятно их живое существо, как и наше человеческое: у нас много лиц, у них одно, и они по-своему тоже движутся, но только в одном направлении, вверх к солнцу.

<На полях: Гриб. Возле березы рос белый гриб, возле гриба рос папоротник и закрывал гриб от людей. Тяпнул мороз. Лист папоротника почернел, и тогда открылся под березой гигантский белый гриб. Я бросился взять его, но когда тронул — <зачеркнуто: испугал- ся> вздрогнул, как будто коснулся покойника: гриб был холодный как лед и твердый как камень.>

12 Октября. Второй зазимок. Поля сероватые, но крыши белые, и так остается на другой день.

Мы охотились в Двориках, весь день валил снег, очень мешал Трубачу разбираться в жировках, но все-таки мы нашли четырех зайцев, в трех промазали, одного взяли. С нами и

Скачать:TXTPDF

или семейственность (родолюбие). Мир унижения мужчин (пола), мир, еде господствуют «хозяйки». Октября (в Москве). Первого дождь целый день, "Со такой снег (1-й зазимок), что и посейчас (4-го) кое-где в лесу