курица. И труд — это борьба, завершаемая вещью.
Пьяный председатель и спаивание: а откуда же деньги взять?
И мои деньги, на которые [опирается] мое благополучие и обслуживание Клуба писателей, тоже ведь происходят из т°го же источника… Нет!
История с пешней и острогой.
63
Мог любить и доходить до полного безумия ТОЛЬКО при условии невозможности достигнуть удовлетворения. Так и читатель. Эта болезнь определила всю мою личность, болезнь + самолечение.
Левина болезнь.
С утра мокрый снег, до вечера дождь.
Кольцо сжимается.
8Апреля. Южный ветер, чайка, голова (жаворонка). Хищник в мирном настроении.
<Загеркнуто: В каждой местности есть ее патриоты, и они думают, что лучше их места нет.> И каждый местный человек привязывается к месту и бессознательно любит свой край и здесь уравновешивается, и это спокойствие равновесия, в сущности, и питает чувство родины. Получается на родине нечто вроде того, что делается в стойле: скопляется удобрительная сила предков, слеживание пластов, тяготение родных элементов друг к другу такое сильное, что этой силой стремления человека на родину можно пользоваться как силой падающей воды: десять и больше лет с усердием будет работать земляк, лишь бы попасть обратно к своим землякам.
Сегодня к вечеру весь почти взлобок берега до моста освободился от снега, и можно было от дома до моста пройти по земле.
Вооруженное восстание офицеров и Николай I: 5 человек повесили, и Пушкин чуть с ума не сошел от гнева («Пророк»): что же было делать Николаю? Все было бы понятно, если бы Пушкину нынешнее наше состояние могло бы представиться достижением, но… из-за чего же?
Рыба шла вверх по рекам для икрометания не прямо без отрыва вперед и вперед, а как некоторые птицы летят: покормятся где-нибудь, и дальше, а там впереди опять на привал, все вперед и [выше]…
64
Говорят: обмануться, но, может быть, на самом деле это значит как раз очнуться от сна, который называется правдой.
Иначе не объяснить иллюзии и сны о свободе Пушкина в отношении их к «правде» царя Николая I-го: разве как глава государства Николай был неправ, что он казнил 5 человек из офицеров, выступивших с оружием в руках против государственного строя, который он обязан был защищать? И тем не менее мы сочувствуем до сих пор Пушкину, потрясенному той казнью, назвавшему того достойного царя убийцей. И особенно странно это сочувствие поэту в наши дни, когда врагов государства убивают непрерывно и сотнями тысяч отдают в рабы. Где же правда, где же сон?
И на обломках самовластья…
Именно вот теперь как будто наконец-то и выступает правда и необходимость власти, правда Николая I, казнившего 5 декабристов, и эфемерность «свобод» Чернова («селянского министра»), Бухарина, Разумника. Но Пушкин?
Все теперь против свое-волия: напр., в колхозе: не рыбку ловить для себя, а… У2 литровка — это я, колхоз — это они (но никак не «мы»). А надо сделать из «они» — «мы». «Они» — большевики, и «мы» — ’/2 литровка и песенка: мы пьем и поем. Пушкин и есть эта ’/2 литровка и песенка: это есть жизнь в лицо: правда газообразного состояния тела рядом с правдой твердого тела.
Быть самим собой и в этом образовать «мы» и, наконец, не подменять этого «мы» тем «они». Пушкин — это «мы», Николай, Сталин — «они».
У2 литра Тупицына = сочинения Пушкина.
Пушкин относительно Рылеева, — мы относительно лейтенанта Шмидта — одно и то же негодование и на другой стороне одна и та же необходимость.
Свобода — это я-мы, необходимость — «они» или «он» (власть).
Медный всадник — «он» — государство, Евгений — «я» — душа _ мы _ и> конечно> в перспективе будущего: «Ужо!» Евгений прав: он пророк: так что «всадник» — это
65
настоящее, это необходимость, власть, «он», «они», это берега, а Евгений — вода текущая.
Хорош огорошенный женщинами Бетал-строитель: они посадили деревья — он их должен снести. Как он бормотал «крестьяне», и как он говорил: здесь будет курорт.
Барань — рядом с Вежами: тут первобытный человек ловил, и сейчас ловят в Вежах: родина! И они за деньги готовы бросить родину без протеста.
Вот вопрос: 1) о переносе родины
2) о личном рабе и колхозном
Тупицын и Пушкин: Пушкин не лично за себя, а Тупи- цын? Так вопрос: чем отличается Тупицын, выступающий против колхоза, от Пушкина против царя Николая I и Бухарина против Сталина? И отчего это ты сам, протестующий поэтически, становишься в тупик перед Бухариным-Тупи- цыным, призывающими к действию? И почему Пушкину нельзя было с Пестелем?
Рационалистическое безумие Бухарина-Пестеля, Разумника и поэтический план Пушкина.
«Железный прут» революционера и «свобода языка» поэта: одной свободой обладает поэт — свободой языка, а революционер — заговорщик, и этим нет: он должен молчать. Но зато у него есть железный прут, который при случае — прут власти.
Вот откуда у меня ненависть к общественной работе: там «они», а тут я и мы: мой личный труд, я есть в творчестве своем «мы», и это опережение процесса превращения насильственного «они» в «мы» и есть трагедия писателя.
Правительству мало налога, ему хочется души (не «они», а «мы»), и вот готова инсценировка души (душа истинная спряталась в бутылку).
Ныне душа русского человека в бутылке: вино — реализация скрытой души, а для государства питейный доход. И если бы перелить удалось поэтические творения, чтобы их пить, это бы стало питейным доходом.
Колют рыбу на Великом [озере] днем, и глядишь везде кругом, как вор на ярмарке, и она тоже, плутовка, глядит на
66
тебя из-за травинки или листика: большая плутовка. Но только чуть шевельнулась и зарябилась вода, я мечу туда острогу.
В лесу лошади по брюхо.
Утки. Крик чаек.
Вот это самое неопределенное чувство, в котором зреет воля определиться, стать, опереться на что-то незыблемокрепкое и упереться и отсюда начать все по-своему и навсегда без колебания, — из этого чувства родился у Пушкина «Пророк», из этого самого родилась у Гоголя «переписка», у Толстого его «толстовство».
Кряквы.
Ветер к вечеру наконец-то затих, и вода перестала шелестеть [закрайком] льдов. Течение реки затихло, откуда-то взялись утки и парами расселись на воде, как на льду.
Бездарный твой подражатель действует вреднее, чем дурной и злой критик: от критика отмахнешься, как от слепня, а подражатель внутрь тебя самого забирается, и ты думаешь: плох же я, если подал повод для такого писания. Одним словом, осадок на душе остается тот же самый, когда смотришь на обезьяну.
Небо — самая серая скука, и тут внутреннее преображение: в этом сером небе птицы летят, и в душе навстречу им большая птица.
10 Апреля. А. А. Шахову: 1) диалог —для того чтобы выявить резче личность, а не для изложения мыслей. 2) Обида Ник. Вас.: «ничего подобного». 3) Пустые слова.
4) Иванов-Разумник = Евгений. 5) Претензия, манерность. 6) Пушкин с Дарвином <2нрзб.>: научный нигилизм.
На рыжей голове ни одна соломинка не шевелится: как встали волосы в бурю, так и стоят.
Стая зябликов — каждый зяблик как истребитель.
Время воды проходит.
Анатолий подкачал: гусь зашворкал.
67
Скука — серое небо весной к добру: и скука — и серое небо.
Кочки видны — не быть большой воде.
Голубая вода в белых берегах.
Я не могу себе представить, что человек взрослый, имеющий семью и положение научного работника, мог написать такой невозможный сумбур. Или это Ваш юный Шура укрылся под псевдонимом отца, или, может быть, занятие биологией способно консервировать юношу в зрелом человеке? Не понимаю…
11 Апреля. Ветер успел обернуться на запад, а стужа самая северная: ветер сам по себе, мороз сам по себе. Но и ветер и вода как будто сговорились против мороза: ветер играет водой и не дает морозу студить ее, а вода, прибывая, выливается на луг, и не успеет мороз наморозить, она еще приливает и подвигает вперед ту воду, которую мороз уже почти остановил. Все утки спрятались, чаек не слышно, единственный раз свистнул кроншнеп.
Мороз кует, вода моет, а ветер не работает: пусть сеет, пусть сушит, но это ему так дано, сам же по себе он не работает.
Весь день валит снег, но за весь день черная, только что просмоленная лодка от этого снегу не побелела.
Вороны забираются в провалы человеческого наста на снегу.
Метель за Бабьим бором.
Маркушиха.
12 Апреля. Есть люди до того только добрые, что этим и аргументируют, вполне убежденные, что и все должны быть добрыми, если же при этом они недалекие, то с ними всегда боишься за себя, как бы не выкинуть что-то им «назло». При вынужденном и длительном общении сделать что-нибудь назло до того хочется, что я начинаю от них прятаться: на улице перехожу на другую сторону, дома сказываюсь больным.
68
fUnь ЯМПИР. Прошло всего две недели, и вот окружающие меня предметы все расставились на свои места и начали играть роль в моей жизни.
Но как бы ни был ужасен день весной, как бы ни было безнадежно мутно небо, [никогда] не останется на весь день и никогда не схватит безнадежие.
Весною как бы ни было плохо в природе, какой бы ни был тусклый день — все равно весь день так не простоит и переменится к хорошему: тебе тут делать нечего, садись в седло, сложи поводья и знай, что приедешь к хорошему. Осенью — другое дело, тут все зависит от тебя самого, какой ты сам в себе запас наготовил для борьбы <загеркнуто: и зимовки>.
В труде каждый стремится одолеть темную сторону — и вот кто-то одолел: щелк! и замочек открылся: вовсе не надо работать, умные люди не работают. Достал отмычку, изучил это дело, как что понадобится — щелк, и замок открывается: что за чудесное дело! Каждый придумывает свое, инженер, учитель, музыкант, а я свое. И вы хотите, чтобы, зная секрет, я вернулся к работе — нет! <Приписка: Развить, что для всех он хорош и готов отдать последнее, но только для одного...>
<На полях: Назовите хоть одного человека, кто бы перед одним кем-нибудь не был виноват: я виноват, как все, но ум имею отдельный и им освобождаюсь от труда.>
Никто не ждет весны, как рыбак ждет, и еще бы: земледельцу мало ли чем можно заняться перед тем, как пахать и сеять, а рыбак без воды, как и рыба.
Данилыч, увидав чистый восход, презрительно сказал о снеге: вот только взойдет солнце, оно покажет. Против солнца сейчас никакой силы нет. И только он это сказал, как подует с северо-востока! Этого ветра еще всю весну не было. Мороз против солнца выпустил самую злую свою силу: стужа, как зимой. Но прав был Данилыч, вскоре лодка его засыпанная опять засияла блестящей черной смолой, потекло с крыш, зачернели проталинки, стали одна за од-
69
ной кочки показываться,
