ели — рождение пузырей, борьба за жизнь пузырей и развилок: создание пены; а на стволе дрожь и по траве вечная перебежка теней.
Рождение теней: мелко-широкого песчаного света в узкую приглубь, и бесшумная рябь струится на солнце и на стволах.
и плеск на завале (рождение пены)
и ропот
88
И рябь — как дымок переходящий.
Под этот говор и дымок теней поднимаются травы. Зяблик присел.
Тихий омут с поваленными деревьями, начало подводных цветов, наездники.
Сдержанно ропот (катит и не может не радоваться: на ходу перекинулся — далеко и свободно).
Дрожь воды у новорожденных цветов.
Так жизнь проходит (пузыри, пена, а то свобода и радость).
Некоторые травы уже вышли из воды и теперь на струе постоянно качаются и отвечают вместе с тенями ходу ручья.
Быстрик у поваленных деревьев, замшелых, зеленых.
Плотно легшее дерево, и вода под ним проходит: препятствия делают жизнь, не будь их — вода бы вышла из леса в море, как душа в небеса.
Явилась низина, приглуби место, и реке не жалко воды, наполнила, и дальше, а наполненный омут остался и зажил.
Подмытый куст опустил ветки свои, и вода шевелит их, и как будто паук сел.
Семена плывут.
Вода борется и создает время; не будь этой борьбы, и не было бы времени, потому что вода бы сразу ушла, да и теперь она уйдет, и это «рано ли, поздно ли» есть время.
И вдруг такая тишина, будто оглох, и только слышно, снегирь баском урчит.
Струи косо сошлись, весь ручей в две струи под углом и со всей силой в круг.
Водопад Плес. Осинки в ряби частые завились и побежали в глубину.
Привязал к себе ручей — не могу отойти, уйду — скучно без ропота, и возвращаюсь.
Маленькая, но такая зеленая, почти ядовитая трава, а по окам этой яркой дорожки две колеи, да с водой, как два Ручья. Какая прелесть!
89
На маленькой березке раскрываются почки, зеленеют, и слюна их на солнце ярко блестит, но лес еще не одет, и в нынешнем году кукушка прилетела на голый лес.
Так уединенно было и глухо, что я стал сам с собой вслух разговаривать и вдруг… вижу, стоит за кустом человек с корзиной сморчков и слушает меня. Как это страшно!
Когда цветет ранняя ива, вот уже 12 лет я прохожу по одной дорожке и на дикой вырубке узнаю знакомые кусты, деревья, сосенки, елки, даже пни, и так растет и [развивается] давно под моим наблюдением лес, что стал мне как сад.
И когда обласканный глаз, и ухо, и запах слюны березовой — все сойдется, и нечего бывает сказать, и не надо бывает ничего делать, то это значит, та минута пришла, когда времени нет — все остановилось, потому что лучше не может быть, и надо не стремиться, а взять и покончить и отдаться бездумью и безделью.
Событие: ель упала.
Вода не белая, желтая вода, но прозрачная и яркая, будто глядишь на нее через светофильтр.
Ручей в лесу такой, что я его по своему желанию в любой момент в своих сапогах перехожу на ту или другую сторону. Но у него тоже есть и своя пойма, и свои мысы, и плес, и омуты.
Первые желтые цветы ручьевые на сильном угреве. На том же угреве распухла икра лягушачья до того, что через губку просвечивают черной точкой головастики.
Множество лягушек, [попав в балку,] метают и падают и плывут, и видимо, тут им и все, метнули и камнем падают в воду.
(На припеке.) Бабочки, березки.
Волга и Кама.
Остров: два друга, Петя и Миша.
Все лужи снеговой воды травой проросли, и вся вербочка процвела и стала похожа на желтых маленьких пуховых цыплят.
90
11 Мая. Что стоит воде наполнить низинку и эту воду, если самой надо скорее бежать, бросить на жизнь озерком. Но каково щуке, которая вверилась воде, остаться на лугу в прозрачном зеркальце и ждать тут…
Тем самым, что я существую в родной стране как художник-писатель, признаваемый за талант и врагами, я защищаю страну в тысячу раз больше, [чем] если бы стал плохо, как все, писать прямо об обороне страны.
Если бы взяли меня, как других, это было бы свидетельством для меня несомненным, что берут нас враги и что спасения от немцев нам нет.
Будем ли мы жить, если нас займут немцы, ни один политик сейчас не может сказать, решение скрывается в вере, и если я пишу и у меня есть читатели, то, значит, я еще верую, что наша страна будет свободной. И потому не надо раздумывать много, а побольше и получше писать.
Вблизи по канавке ручей переплескивался, а дальше Бубнило, и мне вспомнился Кавказ.
Ветер шумит по вершинам, а внизу у ручья тишина с переплеском.
12 Мая. Кармен и любовь. А в природе вода как такая любовь: вся видимость души, а нет ее. В такой любви все светит, и весь мир прелестен становится <загеркнуто: и все хорошо>, но пройдет — и нет ничего, будто сошел весенний паводок. В человеческом же чувстве любви есть настоящая вечность и долг.
Мы воспитаны в ненависти к войне, мы — интеллигенция русская. А фашисты ставят это перед вопросом: а быть может, война необходима как воздух, и возможно ее сде- лать дурной, как бывает дурной воздух и прекрасный.
мен^еЛЬС°Н И камеР»юнкеРск™ мундир: она посмотрела на Геополитика.
Из эпохи германской войны.
91
Мне иногда кажется, любовь так же связывает между собой людей, как растения связывает между собой вода, распределенная в земле и в воздухе…
14 Мая. Маленький человек завидует большому, а большой бездомный скрывает, но втайне завидует маленькому и домовитому. Быть может, в этом именно и заключается душа большого человека, интеллигентная его сторона, что он завидует маленькому. Давно ли пахал Лев Толстой…
Сон о Накорякове (проволоки) — и отношения с Павловной.
Листики березы.
За 12 лет (Тарасиха).
Илиада.
Происхождение сказки.
Женщины — дрова — березовые почки.
Сеют овес.
Круче берега, и река глубже: тут борьба.
Берега подымаются, и река собирается вглубь, в силу.
Отчего поймы? Тесно реке, и она раздвигает берега и между берегами заливает весной, а летом после этой борьбы реки с берегами: заливные луга.
Но река пожадничала: раз-два, а потом не хватило и зарылась в землю, и опять теснит, и опять взбунтовалась, и так до трех раз, и так стала терраса.
Как остров образовался, как переело перешеек.
Береза и черемуха распускается — аромат.
Зарастающий муравейник.
Аромат зелени и теплый дождь, как любовь.
Путаница. Кулик на пойме; взять с Кубри: осинка, черная ольха и черемуха.
Мое писание редко и ценно, а если будут так [все] писать, то это будет во вред.
Прячется и обманывает — гляди: обратно течет.
92
Распускаются только молодые березы, а старые стоят в почках, зато как же белы стволы.
29 Мая. Грач пришел. Зацвела яблонка.
Галина сидела и Павловна: минута совершенного спокойствия, когда видишь, что «лучшего» вовсе нет и не качество людей и предметов нужно для жизни, а отношение к ним.
Как спокойно бывает Выгозеро, и самый Выг из него вытекает, как будто он не река, а залив. И вдруг вся вода Выга падает в бездну. Не реку в этом надо винить, а скалу: оборвалась скала, и вода разбивается. Так и автора не надо винить, если спокойный рассказ его о хорошей старинной семье в Надвоицах приходится бросить: не он виноват в этом, а сама жизнь с приездом гостей оборвалась, все вдруг стремительно полетело вперед.
30 Мая. Ездил к старой караулке. Пасмурно и комаров много. Потерял записную книжку.
Галина рассказала о старике: «дедушка Мишка» повез девочку 4-х лет Раю в Ленинград. Усадил, а сам не успел. Девочку доставили. А он поискал немного и к матери в Ленинград, извиняется, что не захватил Раю. А Рая вдруг: «Я здесь, дедушка Мишка». Он же во время войны симулировал сухорукость, а когда освободился, перекрестился сухой рукой. (Психологическая тема: бывают люди очень хитрые, а вовсе глупые. Вот дедушка Мишка на что уж глуп, а сумел обмануть докторов на войне, и они поверили, что он сухорукий. Но дурак до того обрадовался, когда освободили его от войны, что сухой своей рукой перекрестился…)
В лесу везде дрозды-порхуны. Малый грач, весь в пере, грач как грач, из гнезда выпал.
Очень хмурилось, но дождь не собрался. Приступил к Падуну, чтобы последовательно клочки материалов изложить до конца.
31 Мая. Хорошие люди не стремятся к «лучшему»: они Рут то, что есть, и живут в нем. И если такая жизнь, что взять-то нечего, они…
93
Посмотрел на фотографию депутатов в Верх[овный] Совет и подумал, что эти все-таки будут лучше, чем те, самовольники, что всех надо к единству привести. И чаша Сталина опять начала подниматься. Но как она дрожит, как она колышется.
1 Июня. Вот уже тоненькие ветви березы согнулись под тяжестью листьев, и везде слышится зеленый шум. Явственно обозначились белые розетки рябины, зацвела желтая акация, заливается в ней подкрапивник. «Граф» на липе исчез, и не знаешь, тут он или нет его.
Падун.
Покой. Приезд — падун. Едут: все герои. Зуек ныряет: как загорелись первые костры и План. Ехала старуха, и с отъездом изобразить новый раскол: новое должно быть бесчеловечным, старое человечно и неподвижно: и двинуться — грех, и остаться без движения — грех. Враги. [Сильное] движение: взрывы. Наступление холодов, зима: ужасы строительства. Наступление весны: для Зуйка «как хочется» (побег), а до этого в «строительстве» мотив распознания людей: что им хочется и что надо. (Волков: «Ша! деточка, ты делай как надо, а выйдет как хочется».)
Весна — вода: в весне через воду по горе, ход весны показывает то Зуек, то Падун.
| Щетинин — «чучело», а слушаться надо.
1 Аксюта: Наташа ведьма, а слушаться надо.
—- Это из православия: сухой кол, вокруг — зеленый хмель.
И тут Аксюта спасается возле сухого кола.
Нельзя ли сделать, чтобы Надо — отдать старому миру, а новый мир: как Хочется, и тут будет Зигфрид.
К Клавдии дочка приехала 10-ти лет, и все спрашивали: — Дочка! а где же твой муж? — И Клавдия всем отвечала, что скоро будет письмо и, может быть, приедет и муЖ-
Зуек у костров узнает, постепенно, что всем хочется совсем другое, чем надо, и он спрашивал: — А если до смерти захочется? — До смерти редко бывает. — Ну, а если… — Если
94
так захочется, то и сбудется все: такого не судят. — Это значит ему вышло, как ему захотелось. — А если бы не вы- шл0? _ То умер бы. — И это было, так надо.
Свобода и необходимость. Свести к проблеме Алпатова.
Аврал — это Чан.
Но какое же мне дело до их грехов и преступлений. — Нет грехов, тогда живи, как хочется. Если
