русский человек, что душа его как Волга?)
3) Памяти Некрасова «Мазай и зайцы».
Три рассказа.
<На полях: Пошел на принцип.:» Написал детский рассказ «Любовь». Обдумываю о «господстве» как об основном зле современного человечества: «господство» над людьми доходит до человека — господина всего живущего: Человек — господин Вселенной. В то же время сам он постепенно делается рабом им же сотворенных вещей, и они вовлекают господина Вселенной в мясорубку современной войны. Сохранится только человек, считающий себя частью целого... (Серая Сова... и другие.) 147 — Я не знаю никакого решения, кроме того, которое определит мой поступок в ближайшее время. — Мы сидим и говорим попусту. Но скоро я поднимусь и начну нечто делать, и первое звено этого дела, мой поступок, — он и решит все. Я не могу сейчас его предвидеть и сказать вам о нем что-нибудь, потому что я лишь ничтожная часть великого целого, определяющего в огромной степени и мой поступок. Я отсюда получаю сигнал, согласно поступаю и после узнаю смысл своего поступка в его согласованности с целым. Не то ли самое Гёте сказал, что простой человек в своем простейшем поступке всегда имеет верную цель. 29 Июля. Когда по утрам вижу, как Павловна хворостиной выгоняет из ворот на прудик трех своих жалких линялых гусей, я изумляюсь выражению величия и могущества, которым дышит вся ее фигура. В этот момент я понимаю, откуда взялись большевики и все эти Ставские, насыщенные властью и жаждой господства, как электричеством. <Приписка: (Ставский: в моих руках дело, я — хозяин.)>
А то есть другая сила и другой человек: почуяв это в себе, он с отвращением отступает и оттуда, из глубины себя, действует, прокладывая незримые воздушные пути…
Завояка (название детского рассказа).
Горе, скопляясь в одной душе все больше и больше, может в один прекрасный день загореться, вспыхнуть сразу, как сено, и все сгореть в огромном пожаре радости. Даже кажется тогда, что вовсе и не заслужил…
Бывает, жизнь до того доведет в своей тяготе, что все на свете станет серьезным, пусть в это время встретится сказка, и она, та же самая, обыкновенная сказка, которой пользуются все для отдыха, выглянет так же серьезно, как вся жизнь в ее целом. И тот, кто в это время сказку серьезно на сердце принял и стал ей заниматься, — тот вот и есть подлинный поэт. Так что поэт тем отличается от всех людей, что сказку он сам создает, в то время как все ее лишь потребляют для отдыха, для развлечения. <Приписка: Потребитель вообще живет не всерьез.>
148
Человек, животное, растение в чем-то соприкасаются друг с другом: это «что-то» есть равенство всех и всего на свете в его представительстве, потому что все они, как части большие и малые, представляют собой единое целое. Вот обладая этим чувством целого, можно всем разнородным существам на земле понимать друг друга.
В американском журнале видел отдел «Детский сад» не в смысле школы, а настоящий сад, который дети сами себе и устраивают. Есть же вот где-то такое прекрасное детство!
30 Июля. Времена года любят капризничать, но по существу вернее их ничего нет на свете: весна, лето, осень, зима.
Закончил вчерне «Серую Сову» и доволен работой. Остается выправить и переписать.
31 Июля. Жара продолжается.
Дивился липе, ее морщинистой коре и что она молча, без всякого ухода за собой проводила старого хозяина дома столяра Тарасова и так же молча начала служить другому. Скорей же всего, она ни малейшим образом не думала о службе людям, потому что правдой своего молчания, своего послушания заслужила право быть совершенно самой по себе.
И еще я думал, что их согласованности с целым в человеке отвечает только религия, что и весь смысл возникновения Бога у человека и религии состоит в необходимости согласия с миром, которым обладает непосредственно каждая тварь.
И Шекспир тоже, конечно, писал о человеке, глядя в ту сторону, где все человеческие характеры сходятся в единстве.
Вот к этому бы и жизнь свою привести и, оставив это (жизнь) за собой, перейти к единству. И если умереть с сознанием единства, преодолевающего жизнь, то это и будет Достижением бессмертия. Вот бы начать этот опыт, когда еЩе в силах собраться, вот бы успеть заправить себя… (Так?
149
а между тем опыты эти уже сделаны, и на таких мошах была построена система спасения мира.) _
Так вот где корни моей «экологии»!
Из разговора с чекистом: что все прекрасно-личное (образование, талант, культура и т. п.) — все это может быть одинаково и среди красных и среди белых, и не это определяет принадлежность к белым или красным. — А что? — Я вам скажу. — Вера? — Нет. — А что же? — Знание, наука, материализм, марксизм.
1 Августа. На докладе о Чехословакии Фадеева.
Из Рыбникова:
— Синему морю мои слова на тишину.
— А вам, деточкам, на послушание.
Серая Сова о чувстве целого и вытекающего из него самоограничения (а я это называл «смирением»). В этом самоограничении в свете чувства целого зарождается страстная любовь жизни и чувство родственного внимания.
Рассказывал Чулков: какой-то простак, рассказывая что- то с успехом в обществе большевиков, вдруг остановился и сказал: «Ну, дальше выходит неприлично». И когда его упросили не стесняться и говорить о неприличном (женщин не было), то оказалось неприличным слово Бог. Причем сам-то рассказчик именно и веровал в Бога.
Живая связь (мой чекист): когда живое чувство сострадания к человеку питает лозунг («Смерть чехам!»); так вот трагедия: это живое чувство неминуемо должно погибнуть, а скорлупа (лозунг, плакат и проч.) остаться и действовать механически, как мост, построенный живыми людьми, потом сто лет пропускает пешеходов.
Ввиду жары запрещение охоты.
Грех. Можно до того дожить, когда «грех» разрешается и в некотором смысле даже за доблесть сойдет, потому что силы греха, от которой надо удерживаться, уже и нет: ничего не стоит себе удерживаться; зато если окажется, что все-
150
таки можешь. то не упускай, а моги: и это можно. Но тайна си я столь велика, что только и может таиться в тенях.
Сдал всю «Серую Сову» в переписку и очень доволен: вот будет какая отличная книга!
— Но позвольте, — сказал я, — откуда они взяли себе право смотреть на другие страны как на колонии, вот Абиссиния: жили себе эфиопы…
А он ответил на это:
— А откуда большевики взяли себе право смотреть на нас как на колонию?
Лев Толстой для нашей революции был как Руссо, и со временем так и будет считаться: Толстой, Горький… и так выстроится очередь предшественников (идеологов) революции.
«Смерть» Тургенева, где автор дивится, что простой человек, умирая, спешит распорядиться своим имуществом и проститься со своими близкими, — чрезвычайно для нас теперь непонятно, странно кажется, зачем об этом автор писал, когда мы все такие, и почему это приписывается именно простому человеку и русскому. Или в то время эти либеральные господа, имея все, мечтали о простом, будучи безродными странниками, в своей стране не могли себя чувствовать как хозяева, как просто-русские?
Рассказ памяти Андерсена (найти весеннюю запись): здания менялись, ампирчик на фабрику, а деревья оставались: как спокойно они при легком ветре перебирали своими листиками.
Иногда вдруг мелькнет что-то, и словно очнешься от сна или опомнишься: и тут увидишь, как ты унижен, как ты несчастлив, как жалок, если посмотреть на тебя со стороны. Это бывает у меня не от встреч с людьми, живущими где- нибудь за границей, а именно с теми своими, которые не чувствуют, насколько их жизнь ниже их самих…
Чулков (еще жив!) сказал, что будто бы Демьян аресто- ван- От этого известия с моей души слетели последние клоч- ки Демократической злости на существо Демьяна.
151
3 Августа. Детский рассказ трудно написать, потому что не смеешь решиться и кажется мелькнувшая возможность… глупой… На самом же деле это не глупость мешает, а умность не дает быть самому как дети. Вот именно надо быть самому как дети, чтобы написать детский рассказ.
Елена Аветовна — красиво убранная женщина. Но это и всё. Вернувшись со службы, она готовится к следующему дню, к следующему выходу, и так она всегда выходная — и это всё.
4 Августа. Поправлял машинопись.
5 Августа. В Москве стрижей в воздухе не меньше, чем людей в домах, и как будто пыль стройки, копоть фабрик им на пользу.
6 Августа. Интересно, когда мастер, хорошо владеющий всякой формой, взбунтуется против всякой внешней формы, ему навязываемой, и потребует от своего таланта, чтобы он действовал и проявлялся совершенно свободно и форма являлась как результат его самодеятельности. Так вот именно и создается новая форма: мастер бунтует против старых форм. Но если автор бунтует против форм, сам еще не владея никакой формой, тогда…
Федор Харитонович Власов.
Сегодня окончил «Серую Сову» и сдал Власову. Часа два он у меня просидел, и сейчас же после его ухода началась лихорадка.
9У2 вечера — 37,5. Трясло. Аспирин.
7 Августа. 2У2утра — пульс 96, t — 38,6. 6 утра то же. Температура держалась постоянная на 38,6. В 6 в. падение температуры до 37,1.
8 Августа. 5 утра — 36,3. После 3-х дня t заметно возрастает и вечером 10—11 достигает 39,7. В 1/212-го — 139, и так постепенно к утру нормальная. Взяли кровь.
152
9 Августа. Сегодня нет приступа. Данилов диагноз: Малярия.
Мысль о могучем и уважаемом враче.
Данилов Алексей Николаевич. Санаторное управление Кремля. Кремлевская аптека.
Хинные дни.
12 Августа. Ответил молодому человеку, чтобы он вооружил себя знанием, как государство вооружается пушками.
Миллионы маляриков и нет хинина (только в Кремлевской аптеке, к которой не приписывают, а отписывают). И вопрос об этом нельзя поднять, потому что это «мелочь». В таком случае, как же мы живем?
— И тогда в деревне начнется «Всемирная», т. е. всеобщее восстание.
Царедворец Алеша.
Есть слух, что Сталин вынул трубку изо рта и подарил Алексею Толстому.
Вспомнилось, как Толстой мгновенно замечает: он заметил меня в огромном собрании и сразу сказал: — Еще бы в шубу оделся.
«Самая выгодная выгода» (Записки из подполья): мужик, покуривающий на завалинке. «Какое блаженство!» — вспоминает он то время. А тогда жил и не знал. Так вот и здоровье проходит.
Разобрать психологию советского «подхода» как политики овладения своеволием (своим собственным хотени- ем),а по Достоевскому «самостоятельным хотением».
Сумасшедший эсер во Владивостоке: Госплан знает некоторые числа победы и блаженства будущего человече- ства, но жизнь пока сопротивляется и появляется враг (так что «враг» есть некая иррациональность, просчет).
Трудность написать детский рассказ состоит в том, что- ы перешагнуть через ум свой или то, что тебе кажется ум-
153
ным «Слишком уж глупо!» — покажется, когда мелькает сюжет. И вот тут нужна решимость, чтобьгткакнуть через ум, как на скачке через барьер. И когда перескакнешь, то окажется, что вот тут-то и есть настоящий ум, и что казалось тогда умом,
