широте, расширенности его души. И бывает, я, думая о такой широте, сопоставляю свое «смирение» (самоограничение), обеспечившее мне выход из подполья, и чувствую себя маленьким, нераскрытым в делах, незавершенным.
Горький, узнав о моем исходном состоянии, презирал бы меня, и мой выход из подполья был бы ему непонятен, и в свете его широкой волюшки непонятна была бы ему моя свобода.
Федор Игнатьевич Морозов, знаток леса, рассказывал, что две сосны росли на три метра друг от друга и сошлись сначала кронами, а потом и стволами сошлись и на высоте 8 метров пошли одним стволом вверх.
Есть в колхозе колбаса. Колхозный коньячок (денатурат): кузнец от него большую пользу для здоровья получал.
Лешего в лесу нет, Михаил Михайлович, и быть не может. Если бы леший был, то была бы и лешиха и лешинята, и их бы, как нас, развелось бы великое множество, и настала бы теснота у них в лесу, и началась бы война. А где это?
Глухоночь.
167
В поводь щука не стоит, не бей — это чёрт. Ударишь, и он лодку перевернет, и какая рыба в лодке есть, уплывет по реке.
Нет. Вот я когда… да выпьешь баночку и в жару вдвое съем.
17 Сентября. Дождь с ночи да и день. Вечер солнце. Оранжевая заря на Нерли.
18 Сентября. Мороз (первый).
Спас-Нерль. Ильинское — Хованское п/о. Рожновский с[ельский] [совет]. Мария Никитична Шувалова.
Первый мороз. Последний туман. Куда пал луч, в лесу все дымится: упавшие деревья будут гореть. Загораются лампочки на листьях.
После дождя листья мокрые, замерзли, тяжелые. Солнце разогрело — капли полились и стали сгибать тяжелые листья, и они падали прямо, как камни… Лист потек.
19 Сентября. Второй мороз. Выезжаем домой. Километраж 696.3/4 бака. Доехали на нуле километр.
Вчера слышали улетающих журавлей. Сегодня на дороге табуны скворцов и табуны грачей.
Продолжаю пребывать безмысленно, хотя и не бессмысленно.
20 Сентября. Третий мороз и яркий день, так что сушь продолжается теперь уж при холоде.
21 Сентября. Дети: «ну пошел же»: это мы все, живые и мертвые. И как я неправ был, что я думал, а вот идут!
Рыбки в Нерли: Головель.
22 Сентября. Кошмарный сон: Самолюбивая крыса.
Моя Абиссиния.
Разумник: жизнь одного красноармейца дороже Венеры Милосской.
Рыло раба, делающего мину свободного человека.
168
«Парочку» Васюк достал.
Охота с камерой.
Предисловие: горят леса, охота запрещена, но рыба — река, фотографии.
Охота мне дорога из-за того, что я работаю ногами и не думаю, но все, что пропущено в голове, потом является сразу с такой силой, какой не добьешься в правильной жизни.
1-й Снимок.
Машка (Снимок 1-й)
Газик — корова; личное отношение, привык: жалко менять, но это ведь государственная — не беру паспорта. Лично-бережливое отношение к государственной вещи. И я не меняю: дай-ка другому, что с ней будет!
Рано до свету мы в гараже смазывали, надували, заводили. Дышит, меха вздуваются. На снимке у меня момент отъезда: Аксюта и Петя укладываются. Лада лезет. Все вышло неплохо, и особенно номер Машки: М 60342.
Аксюша. Я много раз в жизни снимал ее и никак не могу передать любовь к животным… «Ничего чужого не возьму. Положите хоть мелочь — не возьму». Каждый раз меня возмущает это самосознание, что она хуже всех — ты лучше всех, Аксюша… она удивляется…
Петю я тоже много снимал, потому что он сын мой, с девяти лет неизменно со мной путешествует и охотится. Он зоолог, и у него есть Миша, мой внук.
Купить калий-бром, потом Лада, пленки проявлял.
Кошмарный сон, —
будто бы среди множества людей я как в лесу, заваленном сучьями в три яруса: люди вплотную везде вокруг и даже подо мной. Я плюнул туда вниз и, взглянув туда, в направлении плевка, увидел, что два доктора режут кому-то толстую ногу. Я вздрогнул и ахнул от ужаса. «Вот барчонок ка- ^пи, — раздался голос снизу, — неужели еще не привык?» и я> сконфуженный, поправился очень ловко: «Я не тому
169
ужаснулся, что человека режут, а что я, недоглядев, плюнул туда». И тут я заметил, что всюду по серым, лежащим на земле людям перебегают большие крысы. Одна и по мне поперек прошла по животу, другая ближе, и я даже отпихнул рукой. И вдруг она остановилась и глянула на меня страшно, готовая броситься, и я понял, что она сейчас находится в своих крысиных правах, имеющих силу перед правами человека, и я смертельно обидел ее, и обиженная крыса может сделать со мной, что только ей захочется…
В Москве прочитал о капитуляции Чехословакии и вспомнил, что, сидя в лесу целый месяц без газет, узнал от старика дяди Васи, что Франция от нас отказалась и мы остались одни. Но он не злорадствовал, как раньше было, а тревожился: только начали жить, только детишек в школы наладили, и вот опять. «Не дай Бог, — сказал он, — опять революция, тогда уж камня на камне не останется». Так вот человек привык жить на вулкане, мало-мальски обжился, корову завел, сына женил, яблони посадил для внуков и начал радоваться даже образованности в детях… Как явно, что простое, естественное желание человека жить хорошо и радоваться жизни действует против революции, и революционер такого гражданина называет обывателем. (Вспоминаю сцену на войне. Керенский зовет наступать, а такой обыватель возражает: «Вы зовете, как в могилу».) И Бранд вел людей к невозможному… (Ибсен) И все насильники непременно идейные (и Гитлер, и Ленин), и в их идеях счастье в будущем, а в настоящем смерть.
Не все ли равно, Муссолини, Петр, Гитлер: Муссолини идет через абиссинца, Гитлер через чеха, Петр через несчастного Евгения. И все мы, обыватели, сочувствуем абиссинцу — чеху — Евгению против строителей будущего. И замечательно, когда это чувство личное, живое и непосредственное: жалко такого-то человека, этого Евгения, этого абиссинца, — мы правы, и протест наш священный. Но как только мы возводим абиссинца, чеха, Евгения в принцип и хотим согласно принципам демократии и социализма действовать, мы сами обращаемся в насильников и сами создаем своих Евгениев.
170
Так вся природа и все лучшее в человеке (левая рука не знает, что делает правая) действует без принципа и просто живет до смерти, которая является единственным принци- дом~жизни, к чему она неизбежно приходит, понимая себя как суету сует. Но пока она не пришла к этому, она будет бороться со смертью, она контрреволюционная, если Принцип и Смерть считать революционными.
В Москве за всем почти километровые очереди: обыватель лезет, давит друг друга в борьбе за право жизни. Кто- то глянул и покачал головой, а из очереди ему кто-то ответил: «Чего качаешь головой, видно, нужды нет, а пришла бы нужда, стал бы с нами, как миленький».
И это правда, пока сыт и устроен, все такое кажется ужасом, а когда придет нужда, будешь стоять безропотно и, достигая куски хлеба или метр ситца, будешь радоваться и такому как счастью. И все это мы испытали, все знаем.
Обедняясь для защиты родины все больше и больше изо дня в день, мы все больше и больше будем видеть принципы революции висящими в воздухе, и… останется лишь бросить народ на войну, или идти на компромисс.
К рассказам: Река Нерль. Дядя Василий и Петя: кто сильней — вода или огонь. Петя за воду, Вася за огонь. (Когда разводят костер, то начинают говорить: рыбак всегда машет, а когда огонь — не остановишь, будто от огня вскипает душа его, как вода — в пар, а душа — в слово.) Вася: огонь сильнее, а сильнее всего человек. И переход к решению войны: богатыри бьют, а люди живут. Петя же рассказал из арабских сказок так: как сошлись два войска и решили выставить богатырей. И когда начали биться, то оказались дя- Дя с племянником, и все кончилось миром.
~ Видишь, дядя Вася, что ты говоришь, испробовал, когда люди жили большими семьями, а теперь на войне нет ни Дядей, нет и племянников.
Дядя Вася задумался, но чайник поспел, и сказал:
~ А все-таки, П. М., огонь сильней воды: вскипела.
— Ну, что ж, а я возьму чайник, опрокину и залью.
171
Дядя Вася усмехнулся:
Описание спального мешка.
Описание деревенского спиннинга.
24 Сентября. Терпи горе, пей мед, не тужи: есть в колхозе колбаса.
— Царь Николай был глупенький, какой дурачок: считать не умел.
— Ты, старуха, смотри, а то уведу.
— Родненький мой, а я что же сказала? Что Николай был дурачок, считать не умел, не знал, сколько у кого курочек и овечек.
К 4 Сентября два рассказа о Соме:
1) Отец вверху у омута — лещи в утро 1 ‘/2 пуда, сын внизу глухонемой. Через шум колес курлыкали журавли, а это немой. Отец глянул: а он машет рукой. Курлычит, не может вытянуть. — Бросай! Кончик, по канаву лодку. Стал тянуть, а сом хвать хвостом и в лодку. Рукой желудка не достал. — Дуракам счастье, и глухой и немой. А свесили — два пуда.
2) Как сом в Сежу закинулся.
25 Сентября. Туман в лесу осел на деревья, на траву, и с листьев капало, лилось, как после проливного дождя. Ездили в Александровку. Птицы выдерживали стойку собаки.
Вечером взяли щенка и назвали Соловьем.
Был Б[острем]. Говорили о Чехословакии и о том, что война в Европе может окончиться бубонной чумой.
О вчерашнем утре: еще бы только чуть-чуть (похолодней), и все бы и листья застыли.
26 Сентября. Убитая птица. Снимок: убитая птица. В моей охоте с фотокамерой самый снимок является почти как в обыкновенной охоте с ружьем — убитая птица.
172
Любитель-охотник тратит неимоверные усилия, чтобы убить зверька или птицу, а самой добычи потом хоть не будь. Точно так бывает и у меня с фотоснимками: в большинстве случаев я не знал, что с ними делать.
Б. вчера говорил, что наше время характерно стремлением каждого устроиться, поместить деньги в вещи (деньги падают). Растут неимоверно в цене маленькие домики, и чем меньше, тем относительно они дороже. Дома продаются частями.
Все советы Б. бесполезны, потому что он отдал свою волю и живет как послушник. «А так легче, — сказал Петя, — слушаться, чем самоопределяться».
Истоки господства: индивидуализм и рационализм (капитализм). И то же господство из коммунизма и рационализма, следовательно, если рацио есть определяющая сила господства, то все равно, капитализм или коммунизм одинаково приводят к насилию, господству и чванству, враждебным пониманию мира как органического целого.
Мое «смирение» (самоограничение) приводит к доверию. Значит, доверие покупается ценою самоограничения. Напротив, господство создает самомнение и недоверие.
Абиссинец = кустарь = индеец = «личность» = «я сам» = я, абиссинец, органическая и необходимая часть мира целого = душа = «я». Евгений из «Медного всадника» и «творческая бесполезность» и все такое. (Сделать список и
