Скачать:TXTPDF
Дневники 1938-1939 гг.

превращать в пыль и прах целые пласты конкретных масс, так и Музу не возьмешь, а она сильнее всех… и я овладел ею, когда понял все это.

И после того кончилось у Павловны благоговение к Музе, как будто она поняла, что нет той особенной «духовной» любви, совершилось <загеркнуто: что-то вроде грехопадения, и я больше не мог уже, как прежде... вслух читать ей свои письма.> Как будто она поняла, что един человек и любовь одна. В свою очередь, и я стал остерегаться, а то как только я начну про духовную любовь, она мне грозит пальцем и спрашивает, помню ли я медвежью шерсть.

19 Января. (Крещенье)

Грубо говоря, сейчас происходит борьба двух народов, евреев и немцев (капитал и род).

Вчера был весь день дождь. Мы ходили на княжеские места. На козырьке вырастали сосульки, образовалась на снегу корка и стала греметь.

258

Впереди на снегу мы увидели — след выходил на дорогу, и решили, что, значит. Трубач это вышел из леса и пошел по дороге. Решив это, мы прошли пересечение следа с дорогой, не обращая как будто внимания на самый след. И так мы прошли довольно далеко вперед, как вдруг Петя обернулся ко мне и сказал:

— Мне сейчас кажется, что то был след человека, а не Трубача.

Я ответил:

— И мне тоже.

Мы вернулись назад и убедились, что точно: то был след человека.

— Эту способность заметить, — сказал Петя, — или, вернее, эту неспособность из замеченного сразу же сделать вывод и действовать ты мне передал от себя.

— В моем опыте, — ответил я, — эта неспособность стала полезнейшей способностью и прямо талантом. Процесс осмысливания замеченного у меня иногда растягивается на десятки лет. И оттого из прошлого к старости накопился огромный запас замеченного, подлежащего пересмотру и выводу: смысл же является посредством догадок и облекается в форму сказок. Все похоже на образование торфа из растений, не до конца разложившихся. Мои сказки — это и есть торф.

Трагическая действительность, которую мы переживаем, не сама собой умудряет, а тем, что вспоминаешь людей из прошлого, которые догадывались о будущем и нас предупреждали о нем.

В роду Бадыкиных было два типа людей: широкой кости и несколько рыхлые — и узкие, сухие, но жилистые и высокие и очень красивые. Первые были плодовитые и дельные, вторые с духовными способностями… (Лева и Петя)

Со всех сторон поступают сведения, что с законом об опаздывании служащие попали в положение, подобное колхозникам в старое время, и рёв подняли о «последних временах». Они говорят, что никогда не испытывали столь унизительного положения. И правда, рассказывают, что

259

в Загорске в поликлинике во время приема больных сняли старейшего и лучшего врача Орлова, который опоздал на 20 минут.

<Загеркнуто: Страшно подумать, что 20 лет напряженнейшей работы многомиллионной страны, неисчислимые кровавые жертвы, <загеркнуто: которые могли привести к такому... Нет! быть этого не может...>>

19 Января. Всю ночь дождь. Под утро крупа закрыла черную землю. В природе этой зимойлето, и осень) было так же мало радости, как и в обществе.

Ждут перемен.

— Не от стихийного движения возникает социалистическая] идеология, — сказал Ленин, — а от науки.

В народе сейчас, пожалуй, скорее можно найти человека, который предскажет о завтрашнем дне, чем среди ученых.

(Как мы узнали за 1/2 года, что Ежова уберут: они жили в Кремле, а квартиру старую они… отдали тетке, и та вызвала из-за границы родственников. Наша прислуга, однако, узнала от их прислуги, что Ежова Евгения Соломоновна тетке своей велела: «Не зови родственников, может быть, нам самим еще придется жить».)

Не дожил, не пережил, не прожил еще сколько ему надо, и вот хочется жить, вот какая чудесная показывается ему недожитая жизнь! как вода, чем больше жаждешь, тем больше готов «все отдать за один глоток», так и жизнь: так и жажда жизни приводит к тому, чтобы хоть одну бы еще минутку… и вот тут-то, при последнем напряжении, все перевертывается: там, на том свете, будет истинная жизнь. Я разрешил старухе Наталье Прохоровне прожить у меня в Москве несколько дней и помолиться (за тем ведь и в Москву приехала). Обрадованная, заплетающимся языком она бормотала о будущей жизни на том свете, что мне там за это что-нибудь да будет. — Если, конечно, верите… — сказала она. — Верю, верю, — успокоил я ее, — а то из-за чего же я хлопочу.

Вид у меня (все говорят) был хороший, но сам внутри себя я всегда чувствовал себя горбатым: <приписка: так, что 260 мой горб никто не видел, он был внутри.> Горбатым чувствую себя, хотя никто не видит: мой горб внутри. И таких, как я, внутренне горбатых довольно на свете. Когда же я вошел в свой дом и начал устраиваться, то мне стало так, будто я преодолел свой внутренний горб и радуюсь, вот как радуюсь, что теперь такой же, как все!

20 Января. В Москве. После дождя хватил мороз -10, и голые поля оледенели.

Пьяный монтер о новом указе: полная кутерьма. Страстное чтение книги «История ВКП»: рядом же и моя жизнь бежала, — это первое, и второе, что время подходит к тому, чтобы разобраться и дать новую оценку всему.

Положение литератора похоже на положение горбатого человека: все кажется, я не такой, как все, все что-то мешает, и оттого постоянно завидуешь жизни самых обыкновенных людей и страстно хочется быть как все. И оттого, когда я вошел в собственный домик на окраине города, взял в руки метелку, чтобы размести улицу, стал воду носить из колодца, встретился с соседями, мне было в первое время, как будто вечный горб мой выпрямился и я стал таким же чудесно-обыкновенным человеком, как все.

Не о хлебе едином жив человек, ему еще нужны сказки, и так было всегда, от самых первых людей на земле: в шелесте листьев или в столкновении волн с каменистым берегом, в мерцании звезд… люди сливаются, и в ту минуту, когда сливаются с этим, сами начинают шептать.

Слияние — к горбу: я этим только и живу, чтобы забыть свой горб, и от момента к моменту провожу линию и это считаю за реальность и в этом понимаю «прогресс» как продвижение жизни своей к наибольшему слиянию и разливу.

С. И. Огнев, известный зоолог, сын известного гистолога И. Ф. Огнева, под выходной день всегда неизменно приезжает в Загорск провести вечер со своей матушкой, утром же пойти на охоту с ружьем или с огромной камерой. Он страстный фотограф, и у него уже есть книга фотографий

261

живой природы. В своих книгах научных он задается целью отнять у науки ее сказку: книги его может прочесть только зоолог-специалист. Все же сказочное он, как хороший человек, бережет для друзей, для студентов. Ему, наверно, неприятно, что я занимаюсь сказками как профессией, и, по- моему, современной литературы он не читает: в прошлом великим людям это простительно, Шекспиру, Пушкину, но чтобы самый обыкновенный и хороший человек… Мы с ним обходим этот вопрос. В последнее время, однако, ему предложили написать популярно о лесе, и, мне кажется, он, краснея, эту книгу писал, и все по порядку: природа вступила в свои права, и прилетели птички.

Горбуны бывают двух родов, — злые, как обыкновенно о них думают, и те, которые свою злость до того преодолели, что люди смотрят в их глубокие, любящие глаза, и горб забывается, и когда кто о горбе этом напомнит, говорят: Дай Бог, чтобы все были такие горбатые.

Появился Кристи (Волчий Стан). Отозвался Руднев: машина будто бы будет.

Вспомнилось о Фрумкиной, — какой уважаемый человек! Когда случается с таким всеми уважаемым честным человеком беда (ее отстранили от редакторства «Юного натуралиста»), то все возмущаются, а потихоньку, иногда сами того не сознавая, отстраняются от него, отходят, как бывает с покойником или с тяжелобольным: уважаемый человек, но выполнил свой долг, поклониться и поскорей бы уйти.

Показывал Ксюше процесс проявления, и она видела и повторяла: «Это чудо!» И правда, это было действительно чудо, закрытое для большинства людей <загеркнуто: школьным, неверным> вредным объяснением действия света на бромистое серебро. Конечно, полезно и хорошо всем бы знать действие света, но вредно было и прямо убийственно для жизни, что при объяснении бессознательно по какой- то нигилистической традиции техницизма внушалось: раз оно так просто объясняется, то и нет никакого чуда и вообще нет ничего тут удивительного.

262

Через это объяснение человек лишился удивления, как будто все чудесное достижение человеческого разума было именно в том, что внутри всего чудесного нет ничего и смысл всего только в том, что все это новое, открытое — дай сюда, все это — человеку на пользу. <Приписка: ...я вступаю в борьбу с таким объяснением и вместо этого, чтобы вернуть удивление людям, даю свою сказку.>

Зрелище тяжело ступающей с тяжестью лошади на улице среди автомобилей тягостно — Слава Богу! — вспоминаешь прежнюю улицу — лошадки освободились.

Да! их уже больше нет: они и от жизни совсем освободились…

Удивление лежит в природе человека, и оно соединяет природу человека и природу мира в единство: там, в мире, что-то происходит, а человек удивляется, думает и создает свое. Другой же человек, увидавший созданное таким же существом, как он сам, тоже удивляется и тоже сам создает, порождая, в свою очередь, в своей среде удивление. И так каждый человек, кто что-нибудь создал свое, непременно начал с удивления. А человек, сам ничему не удивлявшийся и неспособный ничего сам создавать, посвятил себя объяснению созданных чудес для детей: нет ничего удивительного, все на свете объясняется.

Вот отчего нас и тянет в природу: там под действием света и воздуха человек приходит в себя и, оглядевшись вокруг себя и убедившись, что кругом далеко нет никого, начинает о всем думать по-своему, и тогда нет пределов, нет конца его удивлению. Он приходит с прогулки домой восторженный, с увлечением рассказывая о том, как белка спустила с высоты ели на его голову шишку. И потом вот еще что ПРИШЛО ему в голову…

Рабочий класс (как и крестьяне) мне казался заповедником удивления, и я думал всегда, что научные открытия, изложенные в книгах ученых, — этот огромный драгоценный склад знания лежит в запасе человеческой природы, как торф лежит в природе первой… А вот придет человек,

263

всему удивится и начнет создавать силой удивления, с помощью знания хорошую настоящую жизнь на земле.

Если считать себя личностью, а не как все (обывателем), то это значит взять на себя обязанность начать от себя такое, чего раньше не было. И эти слова известные «быть или не

Скачать:TXTPDF

превращать в пыль и прах целые пласты конкретных масс, так и Музу не возьмешь, а она сильнее всех... и я овладел ею, когда понял все это. И после того кончилось