быть» я читаю: быть как все или не быть как все, а начать нечто свое, быть может, путем даже и жертвы того, чему предназначено от рождения быть.
Если быть личностью, а не следовать за другими, то, по- моему, это значит взять на себя обязанность начать от себя такое, чего раньше не было.
21 Января. Ленинские дни. Читаю историю ВКП. Понимаю, что РАПП целиком вышел из Ленина и сейчас он продолжается и перейдет в войну, которая и закончит все. Ленин центрировал в себе ход русской истории, в нем и народничество и раскол и всё… только нет Аполлона.
Красота — хорошо! но только мы ее обыкновенно не замечаем, и нужно что-то еще, чтобы мы ее увидели. Вот я каждый день проходил мимо библиотеки Ленина и не обращал внимания на верхние фигуры. Но сегодня в морозном ярком свете черные галки прилетели и сели на голову белой статуи. Вот тут я заметил: и с тех пор каждый день любуюсь. А сколько дней прошло, и я не видел, пока галки не сели на голову Красавца…
22 Января. Поездка в Загорск. Встретил Огнева: патриций-жизнелюбец и чувствует катастрофу как зло. Типы жизнелюбцев: Трубецкой, Пендрие.
— А если плохо рабочему, то почему же у него руки в карманы и локтями он пыряет в животы граждан?
Русская интеллигенция взялась, конечно же, от самого народа, и только простые народные хождения к святым местам, сектантские искания заменили хождением в народ и «в люди», исканием идейным в области культуры, хождением к местам культурных достижений человечества. Ленин всю эту творческую тревогу интеллигенции и народа
264
вмещал в себя, в нем собрались все начала и все концы, искания и хождения, но он единственный из всех сказал: «Довольно исканий и хождений, давайте делом займемся!» И всю скопленную тревогу превратил в дело.
23 Января. Иногда самый маленький воришка догадается ходить воровать по самым большим кораблям, и тогда в успехе своем он обеспечен так же прочно, как если бы занялся самым честным, но медленным делом. Правда, отправляясь в далекие страны, кому придет в голову обращать внимание на мелочи: так вот и мыши путешествуют только из-за того, чтобы вдоволь наесться за дорогу муки, — и наедаются! Так и люди есть, как мыши, во всяком большом деле непременно притираются сначала из-за муки, а потом, когда навыкнут…
Можно проводить время, раскладывая пасьянс: интерес этот в том, что дело не делаешь — просто сидишь, а время проходит. Но тоже приятно можно провожать время, если копаться в технике какого-нибудь любительства, что-нибудь свинчивать, подгонять, подпиливать, прилаживать, пристругивать, наклеивать этикетки, расставлять в ящики… Даже не надо фотографировать, охотиться, бегать на лыжах, ездить на мотоциклах, — довольно чистить мотоцикл, довольно… Так можно и страшное время проводить…
То, что сейчас деется на свете, было всегда, но только было для отдельных людей: они это видели, другие же ни о чем страшном не думали: жили-были. Теперь же это страшное, о чем отдельные люди предупреждали всегда, увидели все, и рядовой человек стал в положение героя, рядовой человек стал перед необходимостью взять на себя то, что добровольно берет на себя герой. А как же иначе, если знаешь, что жить для себя нельзя, а стать на место для работы на людей, — тоже скоро прогонят. Значит, надо выдумать такое, чего не было, надо всех перегнать и стать впереди всех, — а это же и есть путь героя.
Весна света зимой, — какая весна, какая зима! Был бы День — и слава Богу.
265
25Января. Вчера вечером приехал в Москву. Надо начать соединять интеллигенцию, разделенную РАППом. (Начать с того, чтобы срезать углы отношений.)
Ленин состоит из: 1) Лев Толстой, 2) Чернышевский,
3) Добролюбов, 4) РАПП — весь целиком (злость и разделение во имя добра), 5) Черный бог.
26 Января. Лицо ученого с высоким лбом или даже иконописное, вроде Николы угодника, и вообще, по признанию всех, красивое внутреннему человеку выносить почти так же трудно, как горб свой горбуну. Современное лицо человека должно выражать ту силу, с которой ты жил и находил свое выражение (Кирпичников).
А Тургенев-то ведь ненавидел Чернышевского и Добролюбова, для него они были наш РАПП.
Чернышевский, Писарев, Добролюбов, Лев Толстой как моралист и Ленин, — все вместе породили Сталина (с его РАППами и колхозами). (А Илья Валуйский?) Другая сторона — гуманизм, либерализм («барин»), бессилие.
На первый взгляд кажется, что Пушкина миновал РАПП. Я спросил Щекина: — Почему это Пушкина РАПП обошел? — Я думаю, М. М., Пушкин — это такая, такая высота, ну, больше Гёте, это такая свобода…
Пока он выдумывал и говорил, я сам догадался: нет, он тоже не миновал РАППа, ему тогда РАППом был непосредственно сам парь (а декабристы в то время, как РАПП, еще не набрали силы).
Почему в языке Ленина, как у семинариста, много церковно-славянских слов, постоянное «ибо», «архи-»?
Церковь через семинаристов влилась в литературу…
27Января. — Ах, нет? (напр., бумаги фотографической). Ну, так и я не стану работать. (Как будто лично кто-то виноват, и он лично за это мстит и даже губы надул).
28 Января. Женщины пришли к колодцу, поставили ведра и забыли о них: одна рассказывала, будто за ней бе-
266
лый камень бежал, что остановится — и он лежит, а она пошла — и он за нею гремит, оглянулась — и он стал, пошла — бежит.
Жрнское движение: Так кондуктор-женщина в электричке: улыбаясь, сама не своя, крикнула «Гоп!» — и поезд, взревев, двинулся.
И тут терпение, настойчивость, Рапп’ство бесконечное.
Загадка: в какой семье это было, чтобы между мужем и женой не борьба была, а совет и дружба?
Сват.
Ты же, батюшка,
Не сват мне и не брат И не тесть и не кум И не деверь и не зять Не свояк Стой,дорогой!
Мне ты, батюшка, не брат И не сват!
И не деверь И не зять И не кум И не свояк Ты не батюшка И не матушка Не сестрица Не кума Не невестка Не золовка Ты мне, дорогой,
Стой!
Ты просто мне доводишься
<загеркнуто: девятая> седьмая вода на киселе.
29 Января. Сергей Владим. Вейнберг и Лева и Петя и я на последней охоте на зайцев в Териброве: два беляка. Шел снег, выглядывало солнце-не солнце, а волнистые, снегом покрытые холмики серебрились.
267
Шел тяжелый троллейбус и делал полезное дело, перевозил москвичей из Центра по Каменному Мосту в Замоскворечье. Были последние сумерки, едва видно было, что черная вода Москвы-реки дымилась на середине, а по сторонам на обрезах льда сидели вороны. Смотреть из троллейбуса на ворон было жутко: неодетые, только в перьях, на голых ногах сидят на обрезах льда у черной страшной воды и дожидаются, когда принесет зимняя вода издохнувшую, тухлую рыбку. А ведь тоже живые существа, и давно ли во время голода мы тоже почти как вороны были, а когда-то, чего не вспомнишь, но угадываешь, в далеком прошлом… исчезает в тьме…
Вдруг яркий голубой свет с треском вспыхнул, и наступающая темнота осветилась: это провода на мгновенье разъединились, и электричество, совершающее полезную работу перевозки граждан, утекло и сделалось светом.
Все оживились, я же подумал, что наши страстные стихи и роман, которым я сейчас занят, тоже утечка тока любви, приводящей человеческий род в движение: это не больше как тоже вспышка голубого света.
Я понял тогда, почему читатели так упорно добиваются личной встречи с автором: казалось бы, чего же в авторе может быть привлекательней вспышки голубого света? а нет, читателя тянет поближе, ему хочется…
А вот тоже дипломатам тоже ведь мало писания бумаг, чего-то не хватает им в словах и нужно видеть друг друга в лицо.
Скорее всего, да: слова наши — только вспышки разных цветов, а самой силы жизни не хватает в словах, и как ни пиши, как ни трать свою жизнь на слова, никогда не добьешься чего-то в них, чтобы слова даже Шекспира, даже Христа стали действительно плотью, как хочется.
Так залейся, автор, слезами, но мужайся, пиши и не теряй своей веры, что когда-нибудь скажешь — «Остановись!» — и твое чудесное мгновенье остановится и воплотится…
Странно, что, раздумывая так в глубине себя о Слове, я каким-то образом пришел к необходимости войны… Ах, да, вспомнил. Раз, значит, в Слове-то людям окончательно
268
нельзя встретиться и решить отношения словами, то надо признать, что иногда приходится лично встречаться и решать не словом, а личным прикосновением, так что двум дипломатам надо видеть друг друга, двум любовникам обниматься. двум врагам драться.
…Когда же уймется война и начнет действовать сила любви, то движение рода человеческого силой любви сопровождается таким же свечением, как при перевозке пассажиров в электрическом вагоне скольжение проволок тоже сопровождается явлением вспышек голубого света.
Думал о женщинах, и ни одной не вспомнилось такой, даже возможной, чтобы меня бы, писателя, не сделала своей собственностью. Сила писателя в его писании, но «как человек» он слабее даже всякого самого маленького лейтенанта. Вот почему всякая женщина непременно делает писателя своей собственностью и в лучшем случае относится к нему как к своему ребенку и защищает его, как курица.
У философа жена должна быть курицей. (Так же сложились и отношения Толстого с женой: ему все хотелось быть лейтенантом…)
Безвыходность труда находит выход 1) в разумном действии, порождающем веру в то, что посредством науки (Ленин) можно изменить жизнь к лучшему. На самом деле эта вера приводит не к лучшему, а удовлетворяет новые потребности, возникающие с размножением; 2) в сердечном стоне, разрешаемом песней и сказкой (личность), искусством и верой, что «слово плоть бысть», хотя слово никогда не сделается плотью.
Из всего этого получается, что, делая, человек становится бессердечным, а создавая личность (слово = сказку), человек теряет интерес и веру к действию.
30 Января. Телеграмма от Новикова: завтра 31-го в 6 ч. в. Тургеневская комиссия.
Потихоньку про себя я уже который год разрабатываю одну и ту же тему «Медного всадника»:
«дело из разума» есть Медный всадник;
Дело из сердца, «личность» есть Евгений.
269
31 Января. Именно же ведь и называется тот человеком хорошим, кто не посвящает себя какой-нибудь «идее», напр., общего дела, а в каждом отдельном случае знает, как надо действовать. Еще должна быть у хорошего человека внутренняя свобода (а не служба и «долг»).
Большая Волга, Большое дело, Медный всадник — в понятие «большое» входит и жестокое, как будто большим делом оправдывается жестокость. (Курорт и крестьяне: Бе- тал.)
«Большое дело» есть и отвлеченное дело, т. к. оно складывается из малых дел путем уничтожения их особенностей.
Умирающий Горький и Сталин. (Горький оглянулся: всё ложь у писателей, всё его дело ложь. А Сталин стоит…)
Не мир an
