холст на надел, и хлеба стало довольно.

— Только что хлеба.

— Нет, мы еще песенки пели.

— А теперь радио.

— Что радио! мы сами пели!

Так оказывалось из ее слов, что потеряна «самость», а без этого жизни и быть не может у людей.

У финнов, кажется, революция.

Когда убегает правительство и высшие классы, то это ведь так немного людей в отношении ко всем остающимся «простым» людям. И если стать за многих простых, — это даст силу ту самую, которой боятся все на свете. И эта сила у нас.

3 Декабря. Прочитал совет одного простого священника в ответ на мудрость Флоренского, совет ищущему Бога: надеть на себя крестик, и этот крестик сам укажет дальнейший путь. Вот и все. Тем устраняется самое трудное препятствие ищущего, найти мудрого наставника и, главное, самому поверить в «мудрость».

От крестика перешел к тому, что ежедневно говорят по радио дикторы: о собраниях рабочих и постановлениях, столь трафаретных, что голова кружится от усталости слушать. Нам кажется такое несоответствие внутреннего человека с тем, что он говорит и делает, пустотой, никчемностью. На деле же ты голосуешь и тем самым все равно как с крестиком: крестик только надеть, и он сам приведет; и голос только подай, пусть без всякого согласия с внутренним человеком, и все сделается само собой.

Вот в этом-то и состоит наш спор: мы, интеллигенты, кустари и т. п., мы думаем о внутреннем человеке (с Ангелом-

455

хранителем), а государству нет никакого дела до внутреннего.

В «Мазая»:

Ариша: — Ты крещеный?

— Купали.

— А крест носишь?

— Помню, болтался крестик, давно потерял.

— Ты бы надел.

— Совестно как-то, к чему? Я же не верю.

— Брось, ты только надень, а крестик сам приведет тебя к Богу, и человеком будешь.

— <Загеркнуто: Не верю.> Зачем это, Ариша? я же и есть, какой-никакой, человек: есть и умишко свой, и силенки.

Вчера заключение договора с новой Финляндией, все событие как замечательный исторический пример об-мана: чем живет ежедневно «простой» человек? добыванием средств существования, и на этом игра: крестьянину кусок земли от помещика, рабочему 8-часовой день. После-то окажется, что не в кусочке земли дело и не в часах работы, что в этом «мане» нет ничего: об-ман. Но через обман голос отдан (крестик надет), и дальше пойдет все само собой и как ты и вообразить даже не мог себе.

Вспоминаю, 90-летнюю старуху сняли с печки, неграмотную, больную, и отвезли в избирательный участок и там велели ей опустить готовый конверт. С какой-то точки зрения внутреннего человека бессмысленно, а с какой-то полно смысла (т. е. что своя воля, свое сознание уничтожено: ведь все старухи опустили голоса, и тем стало, что нет этой старухи, а есть все: эта переделалась во все).

А не то ли самое делает церковь, когда крестит младенцев: перед крещеным закрыт путь своеволия.

Евреи, наверно, хорошо понимают силу этого, и, как всякую силу, они ее используют. Очень возможно, что нами в этом смысле действительно правят евреи, и это они гщи^ соединяют русский народ к общественности, к государству, и они вправе этим гордиться (в деле освобождения обще-

486

ства от влияния внутреннего человека). NB. Только ведь наличие внутреннего человека дает возможность делать глупое дело, работать физически: «дураков работа любит».

Стала машина, и возле нее первобытный костер: шоферы вулканизируют камеру.

Был Вальбе. Евреи Гитлера ненавидят по существу: за зигфридство. Подозреваю, что в Англии действуют тоже евреи. А Вильгельм II был тоже романтиком: тоже, как Гитлер, наполнялся победным сознанием, современное дон-кихот- ство. И против этого еврей: марксизм — это еврейство, и капитализм — тоже еврейство: такая разница! а то и другое стоит против Гйтлера.

4 Декабря. За ночь снегу насыпало. Сегодня после обеда еду в Загорск.

Вальбе до того восхищен своими евреями, что вгорячах и со мной говорит, будто я тоже еврей: — А марксизм! — восклицает он, — ведь это наш народ сделал!

Вальбе и Цветков — это представители двух борющихся между собой миросозерцаний, Цветков с «героем», Вальбе же верит, что если собрать все пустяки жизни и организовать их, то количество перейдет в качество непобедимой силы.

Еще ярче и безнадежнее выступает на фоне «пустяков» личность Гйтлера.

Он так смотрит на все, что все на свете имеет две стороны и каждая сторона имеет еще две стороны, правильную и неправильную. Так что чаша весов всегда и во всем стояла в равновесии, и вопрос о том, на какую стать сторону, что выбрать, решается тем, что мне самому сейчас выгодней, решается разумно и практически. Это не есть английско-еврейское миропонимание. Напротив, германо-гитлеровское, христианское, это вера в то, что стороны абсолютно правильны и абсолютно неправильны. И ты, человек, должен знать, какая сторона правильная и какая неправильная, и ты должен стать за правду и биться со злом — неправдой.

Если бы нечто (что?) из себя выбросить, то я бы достиг, но это нечто мешает, и это нечто определяет расхождение путей евреев и христиан, Англии и Гитлера и т. д.

487

«Нечто», стоящее на пути к ясному уразумению и практическому приспособлению, даже, напр., женитьбы.

Люди хороши бывают, когда едут куда-нибудь среди незнакомых: едут непременно к кому-нибудь своему и в ожидании встречи со своими сейчас думают про себя. Тогда, вглядываясь в того, другого, третьего, чувствуешь эту всеобщую связь, Всего-человека, и вспоминаешь родных хороших людей, которые через утрату своего личного «счастья» поняли счастье связи со всем-человеком и с каждым живым существом в природе. Так вот сегодня Аксюша принесла живых карпов, наполнила ванну водой, пустила, и когда карпы поплыли, она воскликнула: — Милые мои!

А если и нет своего человека, то у каждого же есть свой угол, свои любимые вещи, свои животные…

Так и у всех этих животных тоже ведь есть своя норка и в крайнем случае хотя бы возможность найти норку и сделать своей хотя бы на одну только ночь — для дневных, или на один день — для ночных. Но если даже и возможность сделать норку утрачена, то… вот у людей, самых хороших, это есть: они начинают служить Всему-человеку. Но животное лишено этого, животное должно плыть, пока хватит сил. Только все-таки и у животного является начало тревоги, глядишь на него в это время, и оно глядит на тебя, и кажется, вот еще бы чуть-чуть, и оно поймет и выдавит из себя слово или хотя бы какой-нибудь звук навстречу… (Лоси заревели, и я сам заревел.)

5 Декабря. Оттепель. Следов столько, что трудно было зайца поднять, а гонять еще труднее. Охота была скучная. В голове крутятся сообщения по радио о вызове СССР в Лигу Наций, о споре «все куплю» и «все возьму».

Если быть самому современным человеком, принимать близко к самому сердцу мировые события и быть ими наполненным, то не окажется на земле такого места, где бы не было отзвуков местной жизни… Мало того! самое движение жизни в природе иначе нам представляется, и борьба стихийных сил постоянно вызывает мысли о борьбе в челове-

488

ческом обществе. Довольно посмотреть утром на столб с [надписью] «Большая Волга».

Глаза гуляют, как у бешеной бабы.

Сколько птиц всю-то зиму кормится березовыми почками, а придет весна, опять зеленеют березки и так густо одеваются, что та же птица сядет в листву на веточке, и ты ее не заметишь.

Забойные дожди.

8 Декабря. Визит Цветкова, человека всезнающего. Боюсь его формальной (рациональной) любви и скрытой злобы. Долго после него не можешь отделаться от неопределенно тяжелого чувства.

Опять ночью застаешь себя на мысли о смерти, хочется самому своей волей уйти из этого мира. Против этой увлекающей мысли я ставлю решение: в критический момент повесить себе на шею крест, — тоже смерть, но не скотская, а человеческая. И крестик уже заготовлен, Аксюша купила за рубль (раньше стоил копейку).

10 Декабря. Цветков знал, что говорил о возможности разрыва с Германией. Сегодня в 7 утра по радио известие о германских пушках в Финляндии.

Мысль о Пятнице в отношениях его с Робинзоном: что стрела отравленная направлена в доверие. — Но как оправдать доверие? — Только в разуме, так что доверие должно быть, но ни в каком случае оно не должно быть слепым.

Загорск.

Дождь. Вечером снег и мороз. (Переворот.)

11 Декабря. -10°. Едем в Дворики.

Лисицу гоняли и зайца весь день.

12 Декабря. Право человека 1) «быть как все» и право человека 2) «быть самим собой» = 1) «Пролетарии, соединяйтесь». 2) Познай самого себя.

489

Хулиган an sich selbst * (тип, встреченный мною и Петей): хохочет при всяком явном признаке в человеке интеллигента: шляпа, борода д la Karl Marks, толстая рукопись, даже книга.

Яловецкий все свое отдал: по природе натуралист — стал юристом, жена и дочь едят его поедом, [никаких] полити- чески-государств[енных]- взглядов не имеет и одно право оставляет за собой — охотиться.

Доверенность получить мой членский билет Литфонда.

Доверенность вести мои судебные дела по иску «Загот- издата» и расторжению договора от 28 дек. 38 года.

В правление Литфонда.

13 Декабря. Москва. Мороз -10. «Мазай» под судом. Мысли о непобедимости Союза ССР.

Не напечатали. Материал не прислали.

14 Декабря. Теплеет, но ветер несносный. Летит пороша. Я опять застрял в Москве.

16 Декабря. Меня судят в Москве, а я спозаранку в Загорск, и тут холодом, голодом, злобным шипением так доехала Павловна, что лучше уж бы и на суд.

Из Мамина («Хлеб»): «При достатке и вор не ворует». — «Кислая шерсть!»

Какой-нибудь месяц пройдет, оглянешься на себя и подумаешь, каким же месяц тому назад я был дураком. Вот как теперь быстро жизнь идет, и как быстро люди умнеют.

Если война затянется, то она сделается всем нам как война за будущее, которое мы уже не увидим.

И так вот в тоске рождается такое холодное чувство к этой войне, к этой мировой революции: сам-то будешь умирать ведь не за это же, не твое это, не участвуешь ты в этом, и тому, чему надо быть, оно само придет в будущем.

* an sich selbst (нем.) — сам по себе.

490

Когда мы осмотрели с Мазаем на речке, сколько лоси обрушили ледяной нависи, подсчитали приблизительно, сколько прошло из леса лосей через речку, то некрасовский Мазай, как спаситель зайцев…

18 Декабря. Москва. Ночь.

Будущее всегда принудительно, всегда человек «не сам». Только в настоящем действует «сам», и если бывает Сам в будущем, то лишь в том случае, если он Будущее сделает своим настоящим и станет жить как Дон Кихот. (Санчо Панса тогда выделяется из него как его Настоящее.) Точно так же бывает комично, если кто-нибудь из настоящего перекинется в Прошлое и будет его утверждать как настоящее (7-линейная лампа).

Евгений («Медный всадник») — это «сам-человек», и Пролетарий должен быть «сам-человек». В нынешней войне никто не «Сам», и больше всех «не-Сам» тот, кто