лесу, то вспоминаешь в себе ту идеальную форму, к которой стремится каждая елка, но потом искривляется в борьбе своей за свет. Невольно в силу нашей собственной природы в мире елок мы создаем себе елок-богов, к совершенству которых стремится каждая ель.
Когда же мы приходим в лес с практической целью найти, срубить и взять с собой для праздника елочку, то бывает очень трудно. А совершенно правильной идеальной формы почти невозможно найти. Радостно, однако, думать, что в нашей природе существует идеальная форма, в приближении к которой мы содействуем природе физической. Прекрасно, ведь именно этим путем обладания совершенной формой в душе своей и способностью выбора создаются не только рождественские елки, а точно так же и эллины-боги в свое время создавали богов.
Итак, я в диком лесу с изуродованными в борьбе за идеальную форму деревьями, прорубаю просеку, даю свет, освобождаю лучшие деревья. А еще лучше, разбиваю на чистом месте
739
парк и выращиваю деревья исключительно совершенной формы. Спрашивается — почему же все-таки в диком лесу интересней ходить, чем в благоустроенном парке?
(На ходу в Болото). Служитель Слова (литератор) — это как и священнослужитель: интересна жизнь слова, которому он служит, или образ Божий, но совсем не интересна личная жизнь служащего. Наоборот, в большинстве случаев Слово лишь таится в душе человека (личности), а жизнь исходит в случайностях, но определяется именно молчаньем Слова..
3. сама говорит, что другой раз ей хочется пожать руку, погладить по голове, даже и обнять, но она знает: этого делать нельзя, потому что от этого с мужчиной что-то делается. — Значит, сама-то она лично никого не любила? — Нет, но она это распределяет на всех: она ко всем с любовью подходит. — И знаешь, — сказала Ляля, — я бы тоже могла, как Зина, и была бы, если бы не ты: теперь все тебе. — За что же мне? — За то, что ты меня любишь, и понимаешь все во мне, и ценишь.
25 Декабря. Солнцеворот. Утром очень тихо, не слишком морозно. Постепенно небо очищалось и рос мороз, в полдень сияло солнце и мороз дошел до -24°.
К теще нельзя относиться серьезно. Если отбросить ее болезненные страхи, недоверие, некоторые навыки, привычки кое-какие, то ей — и вся она в этом — 16 лет.
Тяжеловато, велика нагрузка на человека, но, слава Богу и Солнцу, завтра день начнет прибывать. Наш роман, как дорога в лесу, разбился на тропы, каждая тропа разбилась на мелкие тропинки, и мало-помалу мы остались одни в лесу на не помятой тропе: без всяких следов той начальной тропы, увлекшей нас в дебри жизни. Мы остались вдвоем. Но кого же мне больше любить. Уж ничто не завлекает на новые поиски. Мы вошли друг в друга и как будто вернулись к тому единому в себе человеку, неразделенному, каким он нам представляется до разделения на мужчину и женщину.
740
Бывает, я пойму ее в ее возможности, как мать всего живущего, для которого она могла бы быть источником любви, и тогда мне становится неловко: почему это все мне досталось?
Сколько есть женщин (например, Анна Сахновская), которые берут себе профессию именно для того, чтобы любить всех (Дуничка), и в то же время, отдав жизнь всем, остаются неудовлетворенными (нет одного). Это потому так бывает, что профессия не может поглотить всю ее душу материнскую. Тут происходит подмена, точно так же, как большей частью подменой бывает «любовь» и даже материнство случайное. Зина, по-видимому, тем и святая, что свое чувство священного материнства не подменила, как многие, ни профессией (учительницы, докторши), ни случайным материнством. Ляля тоже такая в существе, но ей по природе своей необходимо было пострадать… И меня она потому называет своим спасителем, что я спас ее от состояния, которое она называет блудом (в смысле блуждания).
Болит и болит спина, нельзя дрова пилить, придется смириться до требования числа лет моего возраста и поручить дрова колоть мальчику. Но слово мое, я это чувствую, не зависит от числа, разве только в другую сторону: слово мое становится все крепче в этой борьбе за жизнь всего человека.
— Вы все говорите о качестве человека, а где же сам человек? Возьмите эллинских богов, каждый бог — это качества человека, показанные в специальном их назначении: бог войны, бог огня, бог воды, любви и т. д. Но нет в этих богах ни самого единого бога, ни самого человека, потому что сам человек не качество, а личность, и личность его есть Бог.
Так вот о личности. Сам человек: личность эта в себе не сознаваема, до нее добраться нельзя никаким анализом, она постигается из себя, во вне, как Бог, со стороны же личность узнается людьми или в делах (по степени: пуд соли съесть) или же любовью. Множество людей не только пытаются приблизиться к постижению своей личности, но чувствуют к ней страх
741
какой-то. Иные в своей жизни кого-нибудь встретили хоть раз, кто на мгновенье возбудил в нем внимание в ту сторону. Даже N.. и тот рассказывал, что ему будто бы раз в жизни встретился какой-то профессор Голубев и показал ему какую-то возможность настоящей жизни. — Только это раз и было мне, — сказал он, — а больше настоящих людей никогда не видал. У отъявленного негодяя предчувствие живущего в себе самом Бога, объективированное в каком-то проф. Голубеве.
26 Декабря. Весна света190.
Лютый мороз, наверно, а я знаю, что все-таки на чуть-чуть прибавилось света и тепла от солнца и что дальше изо дня в день будет усиливаться действие этого чуда естественного: зима на мороз, а солнце на тепло.
Теща сказала: — У вас только талант, и все что вы делали -это развивали талант. А Ляля делала больше — она приобрела знания. Я согласился, понимая под знанием Лялину сердечную культуру. Боюсь, однако, что теща не о тех знаниях говорила, по существу ей недоступных. А я думаю, что как Ляля, так и я сильны одним единственным знанием, тайной из тайн всего знания: это что знание, которым начиняли юношей 19 в. во главе с Горьким, не имеет большой цены для ума — свой собственный не забитый знанием таким ум дороже всего.
27 декабря. Ветхий и Новый Завет. Закон всех и закон каждого.
Еще вчера к вечеру потеплело, и началась метель. Всю ночь так несло сверху и снизу, что дорогу опять завалило. И опять сосна, с которой я первой стряхнул снег, начала опускать огромную перегруженную снегом ветвь свою на мою тропу. Наклонившись, я еще мог согнутый пройти под ней.
Ветхий Завет — это история личных отношений человека к Богу. На горе стоит перед Богом личность (пророк), под горой в ожидании «Закона», т. е. договора пророка с Богом, дожидаются все (массы). Вот пророк спускается с горы, в руках у него
742
скрижали, на которых написан путь каждого к Богу, как личное усилие: его личное Надо. Но всем, т. е. массе хочется жить без усилия личного, а просто брать пример на стороне. Насколько это проще, легче, веселей жить, как хочется, что они, т. е. эти все внизу горы, не могут даже выждать 40 дней пророка и начинают поклоняться золотому тельцу, т. е. жить не по закону для каждого, а по примеру жить, как все, как хочется. Увидев это бедствие, пророк разбивает скрижали, и начинается Божий суд над «язычниками».
Вся история Ветхого Завета состоит в борьбе пророков со всеми (массой) за личность Божью, постигаемую массой через полноту семейно-хозяйственных благ, с одной стороны, и через казни — с другой. Неизменность возвращения масс к религии Ваала и Астарты (жизнь по примеру или кумиру или как хочется) ставит перед читателем Библии вопрос о том пути для каждого, который должен быть включен в договор пророка с Богом. Был ли ясен для каждого этот путь, как личное усилие? Вот и едва ли. Скорее всего пути для каждого не было в договоре, напротив, договор пророка с Богом касался всех (массы), все должны были просто слушаться. И они слушались после казней, а когда несчастье кончалось, то все начинали жить не по закону, а по примеру, значит, как хочется.
Только в Новом Завете наконец-то открывается путь к Богу не только как договор пророка относительно массы, а как усилие, страдание каждого (личности). Христос — это путь каждого к Богу, но никак не путь всех. Происходит как бы великое разочарование Творца в массовом человеке, и Он начинает просто истреблять его всеми средствами, вплоть до потопа, в котором вся масса истребляется и остаются одни праведники. Но и это наивное обновление рода человеческого не могло помочь сущности размножения, т. е. нарастанию массовой человечины по примеру для всех, а не по личному усилию каждого. Только в Новом Завете Бог-Творец наконец-то покидает заботу о всех и в Сыне своем дает путь для каждого (личность), как усилие (страдание).
Тогда-то эти покинутые Богом все, т. е. множимость или склад человечины, отдаются действию законов физических
743
всей природы, и пророка — вождя этих масс — заменяют экономистами, профессорами, социалистами и вообще людьми знания, людьми образования.
Таким образом, в настоящее время языческий путь удовлетворения масс — [путь] непосредственного общения, обладания земными благами берут на себя социалисты путем подмены закона для каждого законом для всех. Но результат подмены противоположный: закон для каждого приходит путем страдания, закон для всех — путем благополучия.
Письмо Фадееву.
Дорогой Александр Александрович, в свое время Вы хотели устроить мою эвакуацию с группой пожилых деятелей искусства в Нальчик. Я тогда понадеялся на себя, что с большим успехом для себя перебуду под Москвой в знакомых охотничьих моих болотах, как казалось мне, недоступных врагу. Теперь я тут остался без всякой связи с миром и стал прихварывать. Хочу выбраться из болот. Посоветуйте мне что-нибудь, начиная с того, не могу ли я присоединиться хотя бы к той группе и стоит ли это делать (лечиться надо бы на Кавказе). Имейте в виду, что из болот мне без помощи Союза не выбраться: машина моя разбита при бомбежке Москвы, со мной две женщины -жена и мать.
Сколько раз приходилось быть свидетелем, что все голосуют за что-нибудь, а каждый в себе против. Мало того, приходилось, что тот же самый человек дома говорит одно, а на людях другое. Значит, все — это одна определенная принудительная сила, а каждый из всех — другая, ей противоположная.
28 Декабря. До восхода было не очень холодно. Когда же небо расчистилось и взошло солнце,
