мороз стал усиливаться, и к полудню было не менее 30 градусов. Так бывает зимой, что мороз усиливается днем при солнце.
Скоро Новый год, и у нас это будет уже два года совместной жизни. Из этих двух лет по-настоящему хорошо было только одно лето в Тяжине, время священной личной войны. Оглянуться
744
теперь назад: боролось нажитое за 35 лет (привычка) с каким-то мгновением, которое находится вне времени и значит безмерно больше, чем время. Я даже думаю, что время вообще до смешного ничтожно в свете этого мгновенья. Ставится вопрос о всей личности человека, которая во времени только бывает (а то и не бывает) приходит в себя, но в существе своем независима от времени.
Когда-то меня удивляло, что во время революции люди самой нравственной семейной жизни, напр., вроде Семашко (побросали своих жен, с которыми жили по четверть века). Теперь это понятно, люди эти приходили в себя и отбрасывали свое нажитое.
— Что же это такое, — сказал я вчера на ночь Ляле, — казалось бы, вся ценность Логинова в том, что он лет 30 действовал как учитель в крестьянской среде, отстоял сам себя и принес много пользы. А между тем, помнишь, когда мы сказали, что хотим уехать жить на Кавказ, помнишь пустыню?
— Помню, когда ты сказал, что пустыня — это не одиночество, напротив, одиночество бывает у городских людей в суете. Но пустыня истинная — есть общество единомышленников, и даже если живет один человек, он не один, с ним Бог.
— А помнишь, как обрадовался он нашему Кавказу, и вот-вот взял бы все, что нажил, и забросил. Значит, и его нажитое непрочно?
— Еще бы, время теперь такое, во всем люди сомневаются.
Вчера я записал свое общее понимание Ветхого Завета, как борьбу пророков с людскими массами за человеческую личность, борьбу, законченную приходом Спасителя.
Через это понимание мне стала ясна современность, в которой все стали против каждого и ограбили его тело до ниточки и душу до последнего своего искреннего словечка.
Вся жизнь моя представилась мне как борьба за каждого против всех, и любимейшие поэтические творения, вроде Медного Всадника, разве это не выступление Каждого против всех.
745
Запись свою о всех и каждом я нарочно прочитал Ляле с целью найти в ней единомыслие. Но Ляля зевнула и спросила: -А еще что? И наша работа окончилась. Еще раньше этого так было раз, я ей прочел, она молчала. Я спросил: — Все верно? -Не все, — ответила она, — но есть и верное. Извини, мне как-то не хочется сейчас думать.
Смотрел-дивился формам сосен и елок, засыпанных снегом. Сколько я посвятил времени когда-то их фотографированию из-за того, чтобы установить «факт», что вот как бывает. Я будто фотографировал чудеса. Чудо же состояло в самородном явлении формы.
Когда не находят причины чему-нибудь и не хотят видеть чудо, ссылаются на случай. Я же все такие случаи принимаю, как чудеса.
29 Декабря. Солнечно и морозно (-25°).
Из книги Товита понял происхождение толстовских народных рассказов. Ночью она прошептала: — Ты, милый мой, больше об этом не беспокойся, может быть это и будет то, что надо. И вдруг мне так ясно-ясно стало, что сделаться матерью, возможно, и было ее назначение и несознательная устремленность. Даже самое отталкивание ее духа от рода и родового быта, пожалуй, можно истолковать в своем происхождении, как первичное сопротивление особи женского пола.
Розанов в своих «людях лунного света»191 слишком поторопился снабдить минусом пол девственниц. Он того не понял, что этот минус, который характерен для всякой женской особи, на первых порах убегающей от самца, таит в себе будущий плюс. Так что если это принять во внимание, то религию Христа надо понимать не концом, а началом, не вырождением, а возрождением192. Правда, посмотрите на птиц, понаблюдайте их ранней весной, когда сучки деревьев еще не спрятались в листьях и можно все видеть. Вот он подлетает к ней на сучок, она же от него перелетает на другое дерево, он к ней на другое — она на третье. На каком-то десятом все определяется: она вовсе даже не стремится удрать от него навсегда, ей только нужно время,
746
она чувствует, не пришло еще ее время. Вот и он это понял: сел неподалеку и запел: и лес наполняется поющими птичками.
В родовом строе Ветхого Завета любовь понимают как «стерпятся слюбятся». В новой любви остается время для выбора каждому по душе, во время которого и совершается непорочное зачатие личности.
Дух стремительный и бесформенный как бы облекается и заключается внутрь сосуда из прозрачного хрусталя. Вот почему новорожденный, если посмотреть на него одними глазами, похож на мать, а если другими глазами проникнуть сквозь форму сосуда — на отца. В новой любви такой младенец, как личность, т. е. оформления единомыслия, является как бы предначертанием физического рождения.
Сопротивление женщины в новой любви усиливается во много раз, чем в старой, и требования к мужской особи возрастает безгранично. Вот чем объясняется, что в нашем вырождавшемся частично дворянстве женщины были гораздо благопристойнее мужчин и все кругом говорили: жених стал никуда.
30 Декабря. Сильный мороз и солнце.
Я рассказал о смерти Ивана Сергеевича Кожухова, как мне об этом передала его жена Клавдия Вас. Умирая, он сказал, и это было его последними словами: — Почему я вас больше не вижу? Это умерли у него глаза, и после того он умер весь, и когда умер, в тот же миг запел соловей. А было это в г. Ейске зимой, соловья в это время быть не могло, Соловей — было прозвище И. С. Кожухова. — Кто же слышал соловья? — спросила теща. -Жена, дети, все слышали. — Это она вам рассказывала, но ведь этого не может быть. Так ведь, Ляля, не может быть?
— То ли бывает, — ответила Ляля. — Но как же зимой соловей? -не может быть. Ляля загадочно улыбнулась, как Джиоконда. -Вероятно, он был очень хороший, чистый человек? — Очень хороший и чистый. — И его все любили? — Очень любили. — Ну так, мама, отчего же ты думаешь, что не мог запеть соловей? —
747
Потому что дело было зимой, когда соловьи не поют. Но если он был очень хороший человек, то я тоже, пожалуй, готова поверить.
Вчера, как собака, почуял по воздуху какую-то перемену настроения в пользу немцев, то ли, что лесничиха на вопрос мой: как дела, ответила, продвинулись на сколько-то метров. То ли, что морозы ударили, и мы топчемся на месте, и это уже надоело, и подъем искусственный стал ослабевать. То ли сапожник сказал: — А слышали, постреливают опять. Словом, к вечеру я Ляле сказал, что наш подъем начинает ослабевать. Она же на это: — Я ничуть не сомневаюсь в том, что весной немцы будут опять наступать.
Сегодня же утром на рассвете совсем недалеко грохнула бомба, другая, третья. По-видимому, бомбят 11-й завод (40км).
31 декабря. Сочельник Нового года.
Довольно было услышать взрывы нескольких бомб, чтобы наше Болото опять вернулось к немцам, — что они придут, рано ли, поздно ли, а непременно придут. Такое неустойчивое равновесие, а между тем за месяц нашей бодрости кое-кто уже вернулся в Москву, и слух везде был о том, что к Новому году люксы откроются.
Наш советский патриот Александр Николаевич уже успел, по-видимому, остеклить нашу квартиру и серьезно ждал нашего возвращения.
В глубине ночной душа комариком выползает из-под груды кирпичей и начинает оглядываться на существо вещей, не обращая внимания на то, что говорят люди. Существо вещей — это борьба партий, фашистов и коммунистов. Весь вопрос состоит в том — быть революции в Европе под началом большевиков или реакции под началом фашистов. Если бы не были Гитлером задеты еврейские капиталы, то одолели бы фашисты и все, которых, по словам Рузвельта, защитит «бог» (с малой буквы).
748
Евреи потому предпочитают большевиков фашистам, что коммунизм неминуемо попадет им в руки, а фашизм голой рукой не возьмешь. И потому они готовы допустить лучше революцию в Европе (все революции начинаются компромиссом), чем господство немцев. Так это все ясно становится, но главного не поймешь, за кого же стоит Бог (с большой буквы).
Ночной разговор с Лялей о том, что она меня и Олега любит за нашу полную преданность чему-то высшему, благодаря чему и она сама через любовь свою получает выход из бытового ограничения личности, — навел меня на понимание ее любви, как искусства.
И правда, постоянно говорят о «мастерстве» любви и о мастерах любви, но нигде не слышно о художниках любви, все равно как художник слова, звука и т. п. В самом деле, не в том ли сущность деятельности художника, что он, схватывая случайное явление или, скажем, мгновенье, как белка на лету своем с дерева на дерево схватывает орех. И вот как белка орех разгрызает, добывая зерно, так и художник останавливает мгновенье и случай превращает в закон. А разве не то ли самое делает художник любви, скажем смелее, Богородица, вскрывающая любовь в существе человеческом, закрытом, как в орехе зерно, скорлупой.
Разговор с Лялей: — На этом пути ты ни о чем не догадаешься, вот лучше бы о том думал, как нам с тобой выбраться из этой беды.
Она права: додуматься ни до чего невозможно, потому что правда раскрывается между борющимися сторонами, значит, только в борьбе можно что-то понять. Но если нельзя понять без борьбы, то как же понять, что делать для своего личного спасения.
Мне сейчас вспомнился художник офортист Мангонари*, когда он будучи «в градусах» взялся писать портрет одной красивой женщины, в течение сеанса забылся и обошелся с ней не
*Мангонари — дореволюционный знакомый Пришвина по Новгороду.
749
как художник, а как мужчина. Она оказалась вдовствующей попадьей, и он попал к ней в плен, а портрета у них так и не вышло. Можно понять так, что не вышло, потому что она попадьей оказалась. Но если бы она оказалась художником любви и через телесную близость, проникнув, охватила всю душу гравера, и он по воле любви стал бы резать на меди свои картины, то самый факт физического сближения стал бы фактором творчества и женщина — художником любви, как Мангонари -художником офорта.
Новое в этом понимании любви только одно, что связь, как понималась она раньше романтиками за паденье, становится средством сближения двух разнополых в единомысленное существо. С другой стороны, эта же самая связь, возводимая в церковный брак на ступень таинства, развенчивается от обожаемой идольски сущности до обычного средства священного творчества, подобно священным сосудам и действиям.
Одним словом,
