Есть поэзия (Эрос) — действует пол; нет — и пола нет. И когда пол действует — поэзия (Эрос) светит.

Все-таки много-много отняли у меня Ефр. Павл. и Лева, отчасти и Петя: тяжело это перенести, их глупое, эгоистическое горе. Тяжело думать, что всю жизнь провел в детской комнате, и дети ничего-ничего хорошего от меня не взяли. Это конец всему: черта — и кончено, с точкой.

23 Марта. Все еще держится весна света, но мороз сегодня всего -10 и солнце. Месяц, почти полнолуние, вчера посмел от меня отвернуться.

— Погоди, погоди, — говорю я, — вот придет 25 число, посмотрим, как ты запляшешь, когда я покажу тебе Лялю.

Лялю я как-то от всего отбил, надо ее устроить: напр., подарю и оформлю этот подарок — мой архив, — она и работать будет над ним и верное обеспечение.

Послал 3-е письмо из Загорска о месяце (в природе мы обвенчаны).

24 Марта. И еще один морозно-солнечный день. Хотя внутри все повертывается по-разному, но средняя линия — это полная уверенность в своей правоте и совершенное спокойствие: без этой встречи моя жизнь была бы непонятной.

106

Теперь в моей жизни было две звезды — звезда утренняя (29 лет) и звезда вечерняя (67 лет) и между ними 36 лет ожидания. 40-й год загад: крест или «приди!», и она пришла, и жизнь моя стала прозрачной и ясной.

«Жень-шень» — это о звезде утренней, теперь должно возникнуть нечто о звезде вечерней: «Звезда вечерняя моя»83.

Священный блуд («а когда сама полюбила, то больше не могу»). Вот так и все, и везде, и во всем: когда «сам», то лишаешься способности жертвовать.

Жить надо, как живу, погружаясь в ее душу: она неисчерпаема. «А вы исчерпаетесь», — сказала она когда-то. Это возможно… Только когда еще это будет и будет ли когда-нибудь?

Вчера читал, что к монаху пришла любящая девушка и соблазняла его «раем плоти» (письма Олега). Наша любовь и есть рай плоти…

Если она неисчерпаема и если я люблю ее, то как могу я исчерпаться?

С 8 до 12 шел в лесу по дороге и не мог никуда в сторону свернуть: по сторонам проваливается снег больше чем на полметра. Увидал пень, согретый солнцем, долез до этого пня, уселся лицом против солнца и замер.

Как волнуется жизнь моя! Если я устал, то к усталости присоединяется угнетающая мысль: «как же ты такой будешь ободрять свою подругу?» А когда является бодрость, то сейчас же является сильное желание к ней дотянуться.

Из ее чувства, выражаемого на бумаге, надо много отбросить лишнего. Так было, мы сели на постель ее матери, чтобы прочитать мучительное письмо. И от радости встречи долго не могли прочесть его, и нашли его уже долго спустя…

Какая наша страна теперь стала голодная, ободранная, безнадежно скучная, как и во всем-то мире стало скучно, до того скучно, что не ждешь даже и никакой катастрофы. Оказалось, что длительность событий, захватывающих время больше человеческой жизни, и является сильнейшим оружием против

106

личности. И вот зато в своей-то личной затаенности до чего же хочется пустить все к черту и самому, несмотря ни на что, сорваться с цепи и жить-жить-жить напропалую, как хочется.

Была святая блудница и ей ничего не стоило жертвовать собой для чьей-то любви: «Чепуха все это!» Но вот пришло время, и она сама полюбила, и больше не могла собой жертвовать, и поняла значение своей «чепухи» для себя, т. е., в сущности, она себя поняла: что «чепуха» для себя годится. С этого момента в девушке этой зачалась женщина, влекомая слепой судьбой к жизни рода, чтобы родить и сделаться собственницей своего ребенка, эксплуататором для него своего мужа, организатором своего дома и т. д. Вот это сейчас и происходит с Валерией, воспитанной на идеях истинного христианства. Она теперь похожа на церковь, ставшую перед необходимостью считаться с рождением плотского человека, а не только духовного. В силу своей духовности, воспитания в нигилистическом отношении к материи, она теперь будет как-то иначе относиться ко всему материальному. А то, было, скажешь: «Вот я сегодня нахалтурил денег!» Я радуюсь, а она: «Для чего это нужно?» Или вот я хотел квартиру сменять, а ей противно этим заниматься в то время как любовь в самом разгаре.

Читал письма Олега и дивился возвышенной силе его творческого самосознания. Чем он отличается от самого Бога в своем построении вселенной? И вот такой-то творец бежит просто от девочки, рискнувшей ему предложить «рай плоти». Не бежать он должен был, а или взять ее в свой горний мир для со-творчества, или самому с ней сойти в долину любви человеческой и на некоторое время, как наказанный ангел, стать как все. Он ни того, ни другого не сделал и через этот корректив девочкой жизни вскрыл свое люциферовское происхождение.

Вот когда понял я, за что она так грубо накинулась на меня («Вы старик, вам надо было сойтись со мной десять лет тому назад!»), когда я сказал, что страшусь нашего вечного «вместе», что для поэзии, кажется, необходимо одиночество. От моих слов она прямо упала на ковер, стояла на коленках и рыдала,

1-8

рыдала как ребенок. Между тем я это сказал не о существе дела, а о привычке бытия. По существу, вся суть, вся [глубина] этого переворота, что в противоположность Олегу, я соединяюсь с ней, как равной в духе и теле: я все ей отдам, как и она все мне отдает.

Основная особенность в этом чувстве, что думаешь только о ней. Избегать этой вечной думы не надо, от этого будешь еще сильнее расстраиваться. А вот именно и надо это принять, думать непременно и нужно о ней, потому что нет во всем мире сейчас более важного, чем она. Напротив, хорошо бы теперь в это переходное время выработать привычку думать о ней. А мне, как писателю, кроме всего главного, можно «думу о ней» взять на службу своему писательству.

«Бог любит не всех одинаково, но каждого больше» (Валерия). Вот чудесно-то!

Вечером появился Разумник и провалил Малеевку: невозможное положение для Валерии84. Невозможно и в своей квартире быть с Валерией, потому что Ефр. Павл. всегда может явиться с погромом. Остается пока снять дачу. Переговорить с А. М. Коноплянцевым. Гараж.

Чтобы с какой-нибудь тварью в лесу, воробьем, мышонком, елочкой установить родственную связь, нужно всего себя со всем целым миром привести в связь.

Мать с ребенком — явление собственности, почему же это принято, как явление духа? (Тема Валерии.)

Не забыть, как она меня стариком изругала и как плакала на коленках, когда я сказал ей, что со страхом думаю об утрате одиночества, что одиночество необходимо для поэзии. Это ее ужаснуло, потому что и Люцифер покинул ее из-за этого.

Ты страдаешь за Олега, помни: только за него. Он тебя не любил, не замечал даже и вспоминал лишь, когда ты ему говорила что-нибудь в путь.

109

Чем опаснее общее положение мира, чем ближе катастрофа, тем больше жить хочется, и человек в своей страстной жажде просто жить затаивается…

Скоро 12 часов ночи 24-го, а завтра 25-го согласно намеченному в твоем письме плану я должен дать ответ полный и окончательный и решительный, могу ли я совершенно отрешиться от своей семьи и если ты потребуешь: или ты, или они, то сказать: только ты.

Ну вот, я все обдумал, все взвесил. Моя повадка относиться к людям попросту, исходя из того, что Бог любит всех одинаково, — эта повадка, признаю, больше мне не годится. Через мою любовь к тебе вскрылась бездонная пошлость моего бытия, основанного на этом: «Бог любит всех одинаково». Не говоря здесь в какой форме, я порываю связь с семьей и на вопрос, они или ты, решительно говорю: ты, с твоей заповедью: «Бог любит не всех одинаково, а каждого больше».

<Зачеркнуто: Со всей решительностью я отвергаю эту свою легкомысленную жизнь и, не говоря о характере необходимой при этом дипломатии, обещаюсь жить по твоему завету: «Бог любит не всех одинаково, а каждого больше» Из этого само собой вытекает, что для меня только ты.>

Но это не все — это обязательство с моей стороны. Я прошу тебя дать обязательство в свою очередь. Если ты убедишься, исчерпав все свои силы, что друг твой не в состоянии устроить ту жизнь, которую мы оба желаем, то ты должна сделать все, чтобы и он, как и ты, предстали, перед той самой дверью, о которой ты мне писала.

Знаю хорошо, что с точки зрения всех (когда Бог любит одинаково) соблазнителен путь возвращения к привычному укладу, но меня это даже не соблазняет, я просто не могу больше! Меня не страшит даже полнейшее отречение от счастья перед той дверью, лишь бы остаться с тобой.

Дать тебе такой ответ мне стоило недешево, и едва ли хватит у меня сил жить без тебя. Вот почему прошу тебя, если наши враги не дадут нам устроиться, как мы оба хотели, и ты решишь исполнить свой обет, то я — с тобой, и ты меня подготовишь.

110

Скоро 12 часов ночи 24-го, завтра я должен дать тебе ответ, правда ты не ставила ультиматума, но я чувствую, что так надо сделать и сам себе ставлю такой ультиматум от твоего имени: «Я или они?»

Отвечаю тебе так: не могу «они», как все равно и ты чего-то не можешь после того, как полюбила меня. Любовь моя к тебе раскрыла застоявшуюся пошлость моего окружения, и я теперь сознаю, откуда она исходила. Она исходила от моего наивного и обычного в русском народе верования, что будто бы Бог любит всех. Отсюда и произошел мой мезальянс, по словам Герцена, посеянное несчастие85. Теперь я думаю по-другому: Бог не всех любит, но каждого больше. И я перехожу на сторону автора этого выражения решительно, без компромиссов и навсегда. На вопрос: «я или они?» — отвечаю: конечно, ты. Это и да будет исходной точкой моей попытки создать нам обоим как будто бы и заслуженное удовлетворение, вроде счастья. Если же попытка моя не удастся, то я тоже, куда ты пойдешь, тоже пойду, и мы будем вместе.

От духа к материи — общий путь, и обратно: хотели счастья, а вышел крест.

25 Марта. От духа к материи, от материи к духу.

Провожу перед свиданием лишние минуты.

Дела: 1) Свидание с А. К. 2) Договор с Гослитиздатом. 3) Дача. 4) Английская газета. Адрес. 5) Дом отдыха. 6) Халтура и письма.

За три месяца до встречи моей с невестой моей поэзии в Париже родилась настоящая невеста моей жизни Валерия.

Александр Васильевич.