же не подумать, что теперь англичанам сочувствие — тоже из ненависти? — А вам разве нравится? Нет, но я русский человек, люблю русский пейзаж, люблю язык и народ его творящий. Я за это стою, а не из любви к Сталину10, впрочем, Сталин… в высшей степени подходящий ко времени человек.
* Имеется в виду Иванов-Разумник.
10
9 Января. Снилось мне, будто я плавал в замерзающей воде, над которой струйки пара перебегали, как сейчас на Москве-реке.
И следовало бы так поплавать, вся бы дурь сразу прошла.
Не забыть «Живая ночь», «Чутье»: пусть Сват поймал стойку через мысль о том, что у человека нет чутья.
Литературный музей превращается у меня теперь постепенно в Кащея Бессмертного, у которого я должен отбить свою невесту.
Дорогой Владимир Дмитриевич, <зачеркнуто: в договоре, который вы заключили с Р. В. Ивановым относительно описи моего архива, по-моему, пропущен один пункт, касающийся лично меня>. По Вашей инициативе и личной поддержке меня, я приступил к описи своего архива. Вследствие этого считаю своим долгом в дополнение к договору вашему с Р. В. Ивановым настоящим письмом заявить, что я беру на себя обязательство этот архив по снятии копий с дневников предоставить в распоряжение Литературного музея на обычных условиях <зачеркнуто: за обычное вознаграждение> на тех условиях, какие предоставлял Музей другим писателям <зачеркнуто: дает Музей для подобных архивов. В случае же смерти моей...>
Вспомнишь то время, когда я готовился сдавать лесоводство по Турскому11, и, чтобы отбиться от мешающей мне мысли о «ней»12, ставил черточку на полях каждый раз, как приходило на ум что-нибудь о ней. Какое же это было мученье!
Подробности сна: Провожаю я будто бы Кл. Бор. через 3-й мост и чувствую: кто-то за нами шагает тяжелым шагом, вроде Командора13. И когда я проводил ее и вернулся, он встретил меня на мосту и только меня коснулся — я полетел с моста в мерзлую воду, по которой от стужи ходят дымки. И плаваю я, и спрашиваю вверх Командора: — Долго ли мне плавать тут? -Нет, — отвечает он, — вода холодная, как дурь у тебя из головы выйдет, так все и кончится.
11
Сговорился с Огневым на консультацию фильма «Грызуны» на 11-е в 5 вечера, с Клавд. Бор. на 12-е вечер.
Вечером приходил кум* и мы с ним вели долго неумолкаемый юношеский разговор о женщине-богородице. Я теперь вспоминаю свое и смирение, и молчание, и непонятность утраты своей личности, и упование на будущее, как на беременность. И сейчас время именно такой всеобщей беременности. Вот и надо бы дать то же, что в «Жень-шене», только в отношении к женщине.
10 Января. -36.
Когда моя новая сотрудница ушла от меня, Аксюша спросила: — А кто у нее муж? — Не знаю, — сказал я, — не все ли нам равно, какой у нее муж.
В следующий раз тем не менее мне почему-то захотелось , спросить у нее, кто у нее муж, но мне было совестно спросить, я не спросил. В этот раз она мне очень понравилась, и я решил ее проводить. Теперь мне уже очень хотелось ее спросить о муже, и вопрос этот на мосту чуть не слетел с моих губ. Он замер, когда я услышал за собой тяжелые шаги. Мне уже не хотелось обертываться, как будто я уже знал: это шел позади Командор, ее муж. Я проводил свою даму и, когда вернулся к мосту, мне стало страшно: Командор стоял на моем пути. И только я с ним поравнялся, он тронул меня пальцем, и я полетел с моста в студеную черную воду, дымящуюся от стужи. И я плавал. — Долго ли мне тут плавать? — спросил я Командора. — Нет, — ответил он, — не долго, вода холодная, как дурь твоя пройдет, так все и кончится.
И я проснулся.
11 Января. Мороз сломило (-15). Жим погиб.
Катастрофа с продовольствием в Москве очень напоминает 1917 год. Но тогда хотелось бунта, теперь это, как смерть личная: теперь не пережить. А впрочем: «что будет, то будет».
— Боюсь я вашего Музея, вы в нем всегда с дельной головой, а у меня голова всегда шальная.
— Плохо вы о мне думаете, — сказала К. Б. (Кабэ).
* Речь идет об А. М. Коноплянцеве.
12
Такой ли мой талант, чтобы мог заменить молодость, такая ли женщина, чтобы могла удовлетвориться талантом?
В первом не сомневаюсь: кому-то он может заменить, но та ли это женщина — неизвестно. Очень близко, но не знаю. Если бы это было так, моя жизнь получила бы полнейшее поэтическое оформление.
Сегодня в 6 утра по радио сказали, наконец, об угрозе со стороны Швеции и Норвегии14. Сразу же объяснилась нехватка хлеба вследствие расстройства транспорта.
Борьба с очередями должна быть такой же как борьба с самым лютым врагом, пораженческие идеи именно тут-то и возгораются.
Говорят о Резиновой Горе, по которой немцы стреляют и бомбы в немцев и возвращаются. Говорят о самострелке15 и о кооператоре, который хочет растратить и попасть под суд вместо того, чтобы попадать на войну.
В ту войну с Германией во время царя…
Телефонные переговоры с К. Б. (завтра придет).
Любовь и поэзия — это одно и то же; размножение без любви — это как у животных, а к этому поэзия — вот и любовь (у религиозных эта «любовь», именно эта, есть грех, и тоже они не любят и не понимают поэзии).
Психологический материал всех романов разделяется на две группы:
1) переживание любовное вместе друг с другом и 2) в разлуке.
13 Января. <Зачеркнуто: Дорогая Клавдия Борисовна>, теперь стало ясно, что из работы над моими дневниками у нас ничего не выйдет. Мало того! Моя «Неодетая весна» по всем швам, видно, затрещала. <3ачеркнуто: еще немного и я>. Очевидно, что поезд подошел к моей станции и приходится выходить из вагона. <Зачеркнуто: Желаю Вам счастливой и благополучной жизни и счастлив, что имел возможность искренне сказать Вам 13 свое восхищение> Уношу от нашей чудесной встречи новую уверенность, что Марья Моревна существует на свете16, и мой колобок недаром бежит по земле.
Конечно, посылать письмо это незачем, это ведь только предлог для возобновления. Все кончено: против Командора невозможно идти. Рассказом о Командоре так все и кончилось и не нужно ни письма посылать, ни креста надевать. Да! не нужно ни письма посылать, ни креста надевать, все прошло как неважная репетиция.
Весь роман продолжался три недели и состоял из четырех свиданий: первого случайного в Литмузее, второго у меня с Маминской комиссией и двух свиданий у меня на дому, каждое часов по шесть. 12-го вечером все кончилось «Командором» (написал рассказ за час до последнего свидания). Конец.
6 вечера по пути в Загорск.
Не страшно, что будут судить, а страшно, что может быть при общем смехе меня оправдают. (Не страшно, что будут судить, а страшно, что при общем смехе еще и оправдают.)
В 7 вечера приехал в Загорск. Павловна сразу же ни за что накинулась на меня, как зверь: вот какая болезнь, что человек звереет.
Эта боль не от того, что не нашлось мне ответа — это старые раны я растравил и сам себе вскрыл. Теперь буду зализывать их.
15-го послать с Разумником письмо: «Мне захотелось работать немедленно и быстро над своими дневниками, чтобы месяца через три все закончить и сдать в Музей вместе с тем, что приготовит Раз. Вас. Нужен человек, могущий работать у меня часов восемь в день. Если знакомая Бориса Дмитр. никуда еще не поступила, то прошу Вас направить ее ко мне.
<Зачеркнуто: Вы меня извините>. Причины, по которым пришлось перейти на спешку, тут я не буду Вам излагать. Вы мне поверьте на слово, что делаю это ни в коем случае не в обиду
14
Вам: ведь спешная механическая работа — это совсем не то, о чем мы с Вами думали*. Всего Вам доброго».
14 Января. Ходили с Петей на лисиц. Трудно гонять: и холодно (-20), и снег слишком глубок. Свету заметно прибавилось, и свет не тот: вечером Голубой стоит у окна17.
Я сознательно работаю над собой и освобождаюсь от своего плена. Чудо это тем объясняется, что это не вновь, а открываются старые раны: болезнь всей моей жизни. Победа моя состоит не в том, что я зализал рану, а в том, что воспользовался этой болью и написал, и, мало того! прочитал и тем объяснился: вот, мол, какого рода моя любовь: я, мол, не для себя только (эгоистически), и не для вас, а я для всех люблю, эта любовь есть победа над таким собой.
В этом опыте я как в зеркале увидел всю свою жизнь, как я из боли своей сделал радость для всех. Я увидал весь свой путь к свободе от себя, к выходу из себя и утверждению прекрасного мира вне себя.
Но позвольте! разве во всей-то природе не к тому же самому приводит любовь, чтобы выйти из себя, т. е. родить, и, значит, начать нечто новое в мире?
И вот она, весенняя песня «Приди!» — это призыв к творческому страданию, к необходимости принять его в себя, чтобы создать нечто новое в мире. И это страдание состоит в утверждении «Я» и его преодолении (бой петухов — явление «Я»). Самка, получив семя, несет яйцо и садится, самец, окончив песню, линяет.
15Января. В ту войну, 1914 г. у нас, у каждого в личном своем деле брала оторопь, мы думали, что наше личное дело надо бросить, а ход великих событий потом укажет, что нам делать. Теперь же, напротив, каждый в личном своем деле от хода событий не ждет перемен и держится за свое личное дело, как за последнюю реальность.
Вот почему Разумник разбирает в Москве мой архив.
* Имеется в виду В. Бонч-Бруевич.
15
На завтра на юбилее Новикова назначил встречу с новой сотрудницей вместо отступившей К. Б.
16 Января. -43° с ветром. Устроил «смотрины» (ее зовут Валерия Дмитриевна)18. Посмотрели на лицо, посмотрим на работу (19-го).
В свете этом опять встала боль с такой силой, что почти всю ночь не спал.
Задумал выступление в комиссии по изучению Мамина:
1) Любовь к отечеству: «Слово о полку Игореве» или Мамин: будут знать «Слово» — «Слово» не скажет о Мамине, но Мамин скажет о «Слове».
2) Почему тянет <зачеркнуто: посмотреть> «поглядеть» на писателя (простой народ: еда — материя; поглядеть — это дух. В этом таится стремление к «настоящему». Руку поцеловать женщине («просить руки») = материализоваться.
3) Исследование писателя с чего-то наиболее нам близкого (настоящего).
У Мамина чудесно изображена бесследно преходяща^ юность19. Куда-то исчезла «Белая
