охватывает довольство, и первое время мне кажется, что она впервые открыла во мне что-то хорошее и становится, будто я, как ребенок, быстро расту и в хорошую сторону. Через некоторое время я, однако, узнаю, что это не я, а она мне раскрывается в своей доброте (красоте душевной), и это поднимает меня, и я расту.

1940 года 5-го Октября нашел эту конторскую книгу в сундуке Валерии Дмитриевны и после многих напрасных попыток достать себе нерасплывающейся бумаги решил воспользоваться ею для своего дневника. Кстати, получается некоторая связь меня с прошлым: предки мои были купцы, записывали в такие книги «дела», а я — безделье.

Привез второй воз вещей из Тяжина. Простились с этой деревней, где с 12 Апреля, почти ровно шесть месяцев и мучились, и радовались. За эти шесть месяцев я умер для своей семьи и попал в такую среду, куда стоны’ и жалобы оттуда не доходят. И до того это похоже на смерть, что бросает свет и на смерть обыкновенную и становится понятным, почему мы

283

разобщаемся с душами умерших людей: они бы и рады были нам откликнуться, да мы не умеем дать знать о себе им. Однако возможно представить себе, что если жить в настоящей любви, то можно и перекликнуться.

6 Октября. Ляля гораздо больше знает, чем показывает, это происходит у нее преодолением тщеславия.

Сколько людей прошло мимо меня, и сколько раз я слышал от них о себе, что будто бы я не только замечательный писатель, но и хороший человек. Много даже и писали об этом, и все-таки всерьез я ни разу не поверил в то, что я замечательный и хороший. Но вот Ляля пришла и сказала мне, и через нее я это принял и поверил в себя, и узнал, и обрадовался, и поднялся, как при солнечных лучах утром к небу поднимается туман над рекой.

На ночь она читала мне поэтические молитвы Тагора и в меня от руки моей, лежащей у нее на бедре, в душу поступало чувство ее тела, а через молитву оно преображалось и становилось мне, будто видел во сне что-то совершенно прекрасное, а потом пробудился и узнал, что это не сон.

— Почему это, Ляля, — спросил я, — сегодня я чуть-чуть нездоров и вот уже ты меня больше любишь, и я знаю о себе, что заболей ты телом своим, и я сейчас же заболею любовью к тебе. Почему при несчастии с другом любовь усиливается?

— Потому, — ответила она, — что в болезни и несчастьях мы делаемся ближе к Богу, а это и значит любовь.

— Конечно, многое на свете можно подавить, и оно кончится, и многое множество всякого надо подавить, и это хорошо, пусть кончается. Только дух Божий, живущий в человеке, подавить нельзя, и чем больше на него давят, тем он больше плотнеет и усиливается. (NB. Так было в истории с Германией, и так было в личной жизни со мною.)

Бывает, как это было в Тяжине 5-го Окт., вдруг соберутся темные мысли против Ляли, ее прошлое располагается в логической

284

связи с неумолимым выводом о необходимости, неизбежности перемены ее ко мне. Тогда любовь ее представляется мне христианской добродетелью, которой награждает она меня за мою любовь, верность и готовность. Уныние охватывает меня, но мое уныние она мгновенно замечает, я ей признаюсь в своих недобрых мыслях — и моя логика ее логикой разрушается, и злое наваждение оставляет меня. После становится так совестно за упрек свой ей в невольных ее грехах. Происхождение таких мимолетных чувств коренится в подполье своей личности, чем-то оскорбленной до неверия, до неприятия чуда, каким, несомненно, является в моей жизни приход Ляли. Вспоминаю, что этот процесс сомнений, недоверие были у меня с самого начала, и я боролся с ними и побеждал исключительно раскаянием: каялся ей, и она меня поднимала. В Тяжине 5 Октября были только остатки этого зла. Да воскреснет Бог и расточатся последние враги…149

7 Октября. Всю ночь был дождь. Часто возвращался к мысли своей о том, что 12-го Апреля я для прежней семьи своей умер, для себя же возродился и что смерть так и всегда: настоящая кончина («безболезна, непостыдна»150) есть возрождение. Настоящая смерть есть прекращение всех обязанностей к людям и свидетельство независимости личности…

Возможно, что новая вещь будет названа «Школа радости» (былина). «Пахан», как беспризорник, обладает характерной чертой, что никогда никому и ни под каким давлением не раскроет другому свое «Я». Эта фигура будет и в Аврале так представлена, что «Я» остается (его смерть в Аврале, рядом со смертью Мироныча).

Надо и Хочется: Сила земного тяготения передается человеку, как Надо. Сколько желаний личных на земле было подавлено тяготением человеческого сердца и разума к этому моральному Надо! Бывает, однако, по этим сложным человеческим моральным законам от личности требуется для своего необходимого движения вперед необходимо сбросить с себя тяготение этого устаревшего Надо и поступать, как самому Хочется.

285

И мне кажется иногда, что если Надо происходит от земного тяготения, то свою свободу, свое Хочется человек взял от воды: маленький ручеек режет скалу пополам и рассыпает ее, если же великая скала падает на малую воду, то эта вода под тяжестью камня превращается в пар и мельчайшими пузырьками поднимается к небу.

Свою свободу, свое Хочется взял человек от воды, свое Надо он взял от земли. Но, конечно, может быть, человек и не брал себе никакого примера в природе — кто об этом может сказать? Только все-таки, если смотришь из себя в природу, наблюдаешь, думая, как живут звери, птицы, рыбы, как лежат камни, как движется вода, то все свое душевное узнаешь у них и начинаешь их жизнь понимать по нашему необходимому Надо и по нашему свободному Хочется.

Ошибка Олега была в том, что он Лялей пользовался для своего творчества, но был невнимателен к ее личности реальной. Она была для него Прекрасной дамой. Напротив, Александру Васильевичу она была женой и любовницей, а к духовному облику ее он был невнимателен.

— Ты же, — сказала она, — их победил своей цельностью и за то ты меня берешь целиком.

8 Октября. Ляля всегда живет в нравственном треугольнике: 1) она — угол и два угла равнобедренных: 2) Приходящий, которого она любит, как все: живет с ним. 2) Уходящий, которого она тоже любит (жалеет), но жить не может. Сейчас у нее в треугольнике две прислуги, старуха Саша, с которой жить хорошо, и другая Марья Васильевна, плохая прислуга, но прекрасный человек. В таком же треугольнике находятся Ал. Вас. и я.

9 Октября. Получаю страстные письма о «Неодетой весне». Вчера доктор (глазной) в поликлинике признался мне в любви. Медленно и под шумок мое «учение» находит себе путь. Боюсь, что когда через меня все пойдут в природу, я уйду из нее, и мое «быть самим собой» окажется не в том, о чем я писал.

Жизнь моя в Лаврушинском мало-помалу налаживается, и дружба моя с Лялей все растет.

286

Были вечером в концерте Рахманинова «Колокола»151. Удивлялся людям, консерватория, оказалось, является хранилищем людей: я таких людей видел только до революции. Как жаль, что не надумал ни разу сходить в консерваторию. Люди там, независимо от положения в современности, сохраняются в духовной неизменяемости к худшему. А музыка входит в состав религиозной души, и можно даже так поставить вопрос: возможна ли без музыки религиозная и даже вообще душа?

Отцы церкви, вероятно, и собирали свою душу к тому, чтобы без-мысленно, как в музыке, в чувственном бесчувствии постигать сущность всего — Бога. Отсюда и становится видна во всей ясности борьба религиозных людей с Разумом и обожествление Разума. Мир (тишина) на земле возможен лишь при каком-то соотношении молитвенного состояния души с разумным (культура). «Господство» разума приводит к безверной технике и к войне (цивилизация).

Приходила делегация «Пионера», предлагала написать мне декларацию моего натурализма. Я ответил, что в основе современности лежит идея «господства», у меня же «родственное внимание», и показывать свою правду я могу, но рассуждать по поводу нее — мне не дано.

10 Октября. Когда я соблазняю Лялю заниматься литературой, она делает кислое лицо, и когда я вижу кислое лицо и упрекаю ее, то она отвечает обыкновенно: вот, представь же ты себе, что я умерла, — стал бы ты после того с тем же рвением заниматься литературой? Я вспомнил о том, что она вот уже два месяца высматривает себе шляпку, часами примеривает в магазинах в поисках подходящей, что вчера только с торжеством принесла наконец хорошенькую, подумал, но не спросил: «Если бы умер я, неужели бы ты после того с такой настойчивостью искала бы себе шляпку?» И еще я хотел было спросить ее, но постеснялся: «Почему же горе твое коснулось своим губительным дыханием интереса твоего к искусству слова, почему не коснулось оно твоего желания нравиться людям?»

287

Вечером я показал ей написанное, и она мне ответила так: — Неправда! до тебя я шляпками не занималась, а теперь это делаю только для тебя.

Вечером был в «Новом мире» на разборе романа Арами-лева, и когда какой-то еврей задел описание природы этим скромным человеком и сказал: «это не Аксаков, не Тургенев, не Пришвин», я вступился за Арамилева против Аксакова. Так раздули мы роман за чистоту, за мораль (требует ЦК), на самом же деле роман посредственный и подражательный Горькому. Прокуроры были честнее, правдивее адвокатов. К сожалению, я был адвокатом.

11 Октября. Сегодня еду освобождать Нат. Арк. из санатория «Узкое», где ее чуть-чуть не отравили.

Все наши достижения в области европейской культуры -это внешний вид, и в отделке внешнего вида всегда чувствуется еврейская рука.

Ляля чуть-чуть нездорова, и этого довольно уже, чтобы я почувствовал прилив особенной нежности. Ее душа высвечивает из тела так сильно, что все говорят о ней «добрая», и никто не замечает главное, что при «доброте» она очень умная, что она является редчайшим соединением доброты и ума.

Ездил за тещей в Узкое. Милиционер грузовой машиной помял мне крыло и сам же ругал меня. Чуть ли ни в первый раз в жизни я удержался от вспышки и вел себя как джентльмен. Пусть этот случай будет началом нового поведения с расчетом, что «выходить из себя» стоит себе дорого и ни к чему не ведет.

Ляля устроила квартиру и сдала хозяйство матери. Пришел Александр Михайлович и заметил, что впервые видит уход за мной. И я сам тоже впервые видел, что у меня все как следует быть. (Раньше казалось, что у меня