их необходимости множиться и вступить в царство свободы.

«Смертию смерть поправ» — и тут крест как пересечение древнего пути по горизонтали вертикальной чертой (F).

Вчера мы с Лялей были во всенощной, и я впервые понял, что к церковной службе следует относиться так же, как к личной молитве: надо от этих произносимых слов подниматься к своим собственным…

Еще я понял, что мой замысел в писаниях своих перенести свое чувство природы к человеку может осуществиться, если только я сам так же близко подойду к церкви, как подошел к природе, что там, в церкви, и находится та питательная среда, которую я получал в природе, что если природу понимают как мать человека, то церковь будет ему как невеста…

Старый священник во всенощной у Ивана Воина был мне приятен: высокий, строгий, и видно, что молится от себя, а не только для нас. После Евангелия я решился подойти к нему под

610

благословение. И когда я прикладывался к его руке, то почувствовал, что он этой своей рукой тихонько пожал мою руку.

— Ляля, — сказал я тихонько, — мне кажется, священник потихоньку мне руку пожал.

— И мне тоже…

Я посмотрел на других, идущих под благословение, и сказал:

— А может быть, он так и всем: каждый думает, это только ему, а он всем с таким выражением, будто он каждого любит больше.

— Точно следует Богу, — ответила Ляля, — мне всегда казалось, что Бог любит всех, но каждого больше.

30 Октября. Слышал и принимаю только как творимую легенду: будто патриарх Сергий живет как в заключении и за ним следит 100 глаз; и будто бы в числе 100 глаз были два глаза англичанки, приставленной от союзников, и что эта англичанка отказалась от этой службы: «не могу, — говорила она, — видеть мучения этого старца», и что за это ее будто бы отравили. Сказание не более правдивое, чем в деревне легенда об огненном змее, влетающем в трубу женщины, муж которой бывает убит на войне.

1 Ноября. Такое положение. Женщины родят поневоле: попадают в «такое положение». Если бы их воля, они бы не рожали (вспомним у нас время разрешения абортов). Роды — это закон и необходимость. Сила России была в полной подчиненности закону, необходимости: из этого сложилась государственная сила. Два выхода из «такого положения»: 1) убийство (аборт и т. п.) 2) монашество. Оба выхода имеют множество вариантов компромиссного характера, среди которых исключительное занятие искусством, мистикой, исканиями. Вариантом убийства, вероятно, является и домогание власти: вся власть на крови.

Итак, история человечества есть история борьбы индивидуума за выход из родовой необходимости путем убийства (организация власти) или путем любви (организация личности).

611

Оба пути в точке своего пересечения (крест) сосредоточивают борьбу этих сил: дня и ночи, света и тьмы, любви и власти, личности и государства, Христа и Антихриста, Бога и Дьявола.

Так что крест как таковой в жизни невозможен, подобно тому, как математическая бесконечность есть невозможная реальность. Жизнь же есть борьба этих сил, в которой люди распределяются между этими двумя полюсами, власти и любви, как распределяются опилки на магнитном поле.

Жизнь отдельного существа есть борьба за место в этом магнитном поле между двумя полюсами. Давайте пересмотрим с этой точки зрения жизнь знакомых людей.

Первый из этих знакомцев «аз семь» Михаил Пришвин. Центральная, органическая сила, определившая мое место на магнитном поле, была в борьбе за имя с отталкиванием от родовой силы и ненавистью к власти. При недостаточном темпераменте борьба за место на магнитном поле потребовала долгого времени, и в этом секрет моей долговечности.

Второй знакомец, женщина Валерия с ее друзьями. Ее можно понять по друзьям — Олег — монах, «Дяденька» — монах, М. Пришвин — писатель, почти монах. Ее друзья-женщины: Зина — монахиня, Мария Алексеевна — монахиня, Женя и всякие церковные животные: Map. Вас., Варя и др. — старые девы.

Оба эти «герои» характерны тем, что с особенным трудом находят свое место на магнитном поле и постоянно попадают в несродную среду. Этим объясняется их вечное движение к месту своего назначения.

Близится час моего решения прекратить эти записи и сесть за большой роман в изложенном плане (3 часть книги «Кащее-вой цепи» — «Начало века»). Это решение будет поддержано двумя другими: 1) правильным хождением по утрам к Ивану [Воину], 2) окончательным решением не курить никогда с отказом таким же, как от самоубийства. NB. Третье решение –

612

прекратить записи — объясняется необходимостью экономии сил: эти записи само собой будут входить в тело романа.

Но это грядущее решение засесть за роман пока еще борется с тяготением моим к схватыванию жизни в картинах в коротких записях моих, подобных «Фацелии». То выбрать или другое — не знаю.

Ноябрь начался дождем и туманом.

Так вот почему Бога называют милосердным и человеколюбивым: огонь должен сушить, а не жечь, и Божие милосердие и человеколюбие в том состоит, чтобы не жечь нас, чтобы Бог считался с нами, не жег, а сушил.

Священник Голощапов, по словам Ляли, был большим церковником, но монашества чурался (вспоминается] о. Александр Устьинский). Такие люди являются тоже через милосердие Божие, аскетизм монашеский жжется (трудно вынести, «вместить»), а эта любовь для человека терпимая, теплит, но не жжет. Это милосердные люди, и их мотивы отказа от монашества совсем иные, чем у материалистов.

У русского интеллигента это всегда было, и особенно открылось во время революции: если ты что-нибудь знаешь больше другого, так этот другой имеет какое-то право требовать, чтобы ты ему этот избыток из себя вывалил. Это перешло в коммунистическую мораль и сделалось бичом особой нашей варварской инквизиции [типичен в этом отношении мой «хохол», имевший наглость приставать ко мне за то, что я «занял такое положение» (писателя)].

2 Ноября. Рыбников вчера передал, что слышал по радио декларацию Рузвельта, Сталина и Черчилля163 о принятии мер к скорейшему окончанию войны, а сегодня взят Перекоп (Турецкий вал)164.

По всему видно, что скоро выйдем из глупого состояния, бараньего положения мириться с полным отсутствием сведений о том, что люди на свете думают, как и чем живут.

613

Копилка любви. Можно жить с человеком десять, двадцать лет и больше, утешаясь мыслью, что из этих отношений что-то откладывается в копилку, и собирается в ней капитал души. Большинство средних людей так и умирает с верой в копилку. Но случается еще при жизни собирателей душевного добра, копилка бывает взломана и, оказывается, что там нет ничего!

Почти 30 лет я так жил и верил в копилку — и вдруг оказалось, там нет ничего! Как же так, не может быть, это сон. Тереблю себя за бороду: «проснись, Михаил, вспомни!» И все нет и нет: пустота.

Так раздумываю о своей копилке и вижу ясно: все 30 лет никого не любил, и все тепло, из чего складывалась любовь, излучал из себя, образуя миражи. Да и сейчас, конечно, могу ли я сказать, что Ляля у меня вполне любовь? Разве только потому это любовь, что без копилки живем: нам хорошо — и живем, и, сравнивая жизнь возле пустой копилки, говорим, что это любовь. Брось, Михаил, черные мысли, — это любовь настоящая! Потому настоящая, что копилки не чувствуешь: раз есть копилка, значит, нет любви. Потому что любовь проста, и Афанасий Иванович с Пульхерией Ивановной друг друга без копилки любили165.

Любовь — это борьба перед лицом Бога: кто больше, кто сильней, чья возьмет! Любовь — это объятия в Господе с готовой коленкой, чтобы дать ею в любимого и скинуть его в бездну, если ты ослабел и не можешь любимую душу друга своего в Боге любить. (Эту мысль развить, как ревность о радости перед Господом). Уныние, как падение. Вот этот возбудительный задор, как особенность Лялиной любви: каблуком в тебя перед Богом, чтобы любовь как борьба за радость, за живое (движение). К этому: истребление трутней166, в этом понять тайный смысл Египетских ночей167. В этом понять трагедию Олега и оправдать блудницу.

Табак. Свечка горит перед Богом — это жизнь человеческая жертвой горит. А у черта жизнь человека, как папироска. Милосердный Бог печалится о разных людях, а черт курит и радуется.

614

Нет, если уж бросать курить, то надо соединить это решение с какой-нибудь мыслью, бросить и что-то начать новое, хорошее. Так и всякая жертва. В этом и есть творческий смысл аскетизма. Для Бога можно всем жертвовать, и от жертвы будешь расти, а если будешь отдавать жертву по спросу людей, ослабеешь. Голодная болезнь (дистрофия) есть именно проба на человека: это вроде Страшного суда: загорится в голоде навстречу лишению душевный огонь — это человек сгорает, как перед Богом свеча, нет — черт свернет тебя в папироску и покурит тобой. Такова жизнь всех людей: сгорают перед Господом люди, как свечи, и черт всегда с табаком.

3 Ноября. Радио дьякона. Убийственный трафарет (пленный ефрейтор такой-то сообщил и т. д., всегда одно и то же). Это повторение ежедневное всем противно, потому что в нем ни малейшего движения мысли и чувства. Но почему же «Господи помилуй!» никогда не наскучивает? Потому что тут культ, а там известия: в культе вечное, в известиях текущее.

Когда смотришь на что-нибудь прекрасное в природе, то думаешь: никакой художник этого не может дать, это нерукотворно. А когда, наоборот, видишь чудесную вещь, сделанную руками художника, тоже так думаешь, что природа так сделать не может: прекрасное в природе всегда проходит, а прекрасное в человечестве всегда движется к бессмертию. Там всякое дыхание хвалит Господа168 и само умирает, тут всякое дыхание являет Господа.

Бахметьев на юбилее Шишкова назвал его «язычником», Замошкин и Лева убеждены в том, что я тоже язычник. Наверно, и у наших комсомольцев и всей полуобразованной массы «язычник» означает нечто определенное, что?

По-моему, они в «язычнике» понимают хороших, веселых людей, которые в церковь не ходят, любителей компанейской выпивки, всегда поддержат товарища, может быть, любят свою семью и т. п., вообще же это люди несерьезные.

Я, как законнейшее дитя русского народа, сам чувствую в себе этого «язычника». В наших купцах это было: разгуляется и язычествует.

615

Дяди мои в Оптиной пустыни — с икрой приехали, выпивали в келье и добродушно говорили моей матери: — Ну иди, иди седая к своему Амвросию, придешь от него молодая и черная, мы тоже тогда поверим.

А когда она вернулась к ним и после старца, и после купанья в св. колодце, то как ни в чем не бывало рассказывала им, пьяным, как она купалась и что вода была «ужас каких градусов», и она не хотела, не могла лезть