а не нудится. У Розанова замечательно, что он с целомудрием, детством, невинностью играет как кошка с мышкой. Неправду записал я выше, что я, подражая невольно ему, проваливаюсь. В том-то и есть Розанов, что он не проваливается. Гениальность его существа в том и состоит, что он попал в какой-то люфт, свободно пристроился между Богом и дьяволом, и как ребенок играет то с Тем, то с другим83.

Обращаюсь к вам лично, Василий Васильевич, как бы вы сами отозвались на мои догадки:

— Ничего, все правильно доходишь, доходи только лучше в пользу меня. Я ведь действительно очень мало получал в жизни для себя, ну, скажи, что я получил? И оттого, что ничего особенного не дано мне, Господь Бог разрешил мне поиграть с тем, о чем люди не только говорить, но и думать не смеют. Я ведь русский человек, живу между Европой и Азией и все жду, когда же я к какому-то делу-назначению буду приведен84. А пока что на досуге…

— Главное, чего вам не дано, В. В., это любви к женщине в смысле донжуанского святого мгновенья, как любви к единственной, раскрывающей в человеке личность. Вы свою неудачу перемогли творчеством, изобразив свою семейную жизнь, как роман. Вам это можно было сделать, потому что семья была для вас не всерьез, а как опыт ваш для творчества, если бы иначе — вы бы о ней не написали, и эта жизнь вошла бы в состав вашей личности и осталась бы в ней тайной.

Нет, язычество не значит идолопоклонство, именно тем и прекрасно и завлекательно оно, что нет ничего собранного в единство и существует в разнообразии. Идол в язычестве есть уже конец, и Командор это смерть. Идолопоклонство — это конец чисто детского состояния души, тут человек испугался и в страхе своем поставил кумир. Христианство и есть путь освобождения человека от страха (смерти), есть путь личной свободы.

2 Марта. -10 и -4. Метель страшная.

Вызвали врача для Нат. Арк. (Вера Александровна).

91

Признает туберкулез. Ляля возмутилась тем, что от нее скрывали: «Чего вы боитесь: мы все умрем».

Лялю на Болоте обидели: не дали капусты.

Выясняется необходимость бегства от грядущей малярии. Постараемся завтра сходить в Новоселки.

Из разговора с лесничим почувствовал, как жаждет современный человек освобождения от человечины — раз и два: как стихийно реализует себя молодежь в героизме. Умники-немцы и наши старички, помнящие прежнее время, не учли этих сил, судили по себе, по расчету — как доживать, а не по нарастающей жажде жизни. Вспоминали чудесные «свободы» царского времени и смеялись над Рузвельтом с его свободой от страха и нужды.

Думал о борьбе смесительной силы всего человечества с силой национального самоопределения, или борьбе евреев с немцами. Теща сказала, что евреи любят лечиться и умеют. Кроме того, они умеют учиться, и у них все ученые. А так как запретить развиваться способностям невозможно и глупо, то господство евреев обеспечено. Выходит так, что лишение народа земли стало его преимуществом, сделало их господами мира и обеспечило «цивилизацию» в своем смесительном процветании и без-религиозности. В России социализмом евреи воспользовались85, чтобы установить свое господство.

3 Марта. Снег идет, снежинки на рукаве. Я думаю о них. Всякий кристалл складывается из прямых линий, но падая, вместе со множеством других образует круглую форму (снежные фигурки на деревьях). Не все ли равно — падает или тает. Тающий кристалл тоже непременно превращается в круглую каплю и потому она падает.

Значит, можно себе представить, что в начале творения мира был создан кристалл, какой-нибудь Адамант, который, падая, образовал из себя бесчисленные формы круглых миров. И значит, наша планета Земля есть одна из упавших капель тающего в огне кристалла. И вот почему истинное искусство носит в себе идею вечности и бессмертия: потому что всякая творческая

92

сила искусства есть сила кристаллизации, это сила обратного восстановления упавших в округлые формы к изначальным и вечным формам кристалла.

И все живое на свете существует, как попытка выйти из круглого состояния в те прямые, из которых складываются кристаллы. Вот круглое семя дерева, раскрывшись под солнечным теплом, образует прямую ствола и в движении своем к солнцу исходит падающими круглыми семенами до тех пор, пока иссякнет вся сила корней, движущих воду и соки по сосудам дерева. Пример — пища и все живое из яйца и пр.

Но мы-то люди все в своем стремительном движении вперед, разве мы-то не падаем? Вечное стремление и вечное падение в круглый мир бытия.

Великая метель остановила поход в Новоселки.

К нам вечером приходил сержант, рассказывал о войне, начиная с бегства по Белоруссии, кончая нынешним наступлением. Мало понятно чудо поворота войны после паники 16/Х 41 г. Сержант уверен в том, что немцам в этом году (к Новому году) придет конец. Уверенность искренняя и сильная, как знание. Очевидно, народный дух уложился в рамки необходимости и теперь его уже не сломить. Уверенность сержанта в том, что Сталин Москвы не покидал.

Почему немцы растерялись 16/Х и не взяли голыми руками Москву?

В этом фокусе таится разрешение всех вопросов.

4 марта. Солнце. -20. Злой ветер. Дорогу занесло.

Увидев меня издали, человек закурил папироску, и я понял, что человек знакомый, и узнал: Алексей Михайлович Старостин. — Вы большого ума, — сказал он, — а я на своем месте тоже могу дать неплохой совет. Вот мой совет: берите деньги из банка. — Денег-то у меня немного и не дорожу: что на них купишь? Да чего вы трусите: немцев скоро выгонят. — Ну, это мы не знаем, мы ли выгоним, или немцы нас выгонят, а деньги это дело отдельное, тут мы знаем, деньги брать надо.

Пришел за молоком, хозяйка радуется: — Приходили солдаты веселые, говорят: в марте войне конец.

93

4 Марта. Ветер сильный. -20. Ясно.

Исповедь лесничего на 40 печатных листах — от Адама к учету (Талмуд попал во времена дохристианские и т. п.). Сущность исповеди: потребность веры в Бога, удовлетворяемая полузнанием с сектантской претензией («хочу и могу все знать»). Частное выступает против целого. А «частное» рождается в личной неудаче, погашаемой «любоначалием», хотят выбраться из плена религии и попадают в плен полузнания, которым пользуются («используют») попы социализма. Культура недоверия и претензии.

Холод страшный победил солнечный угрев и в полдень было только немного теплее. Принесли с Болота ведро огурцов. Выслушал исповедь лесничего. Письмо Цветкова. Конец сомнениям и колебаниям в отношении немцев. Статья Толстого. Стариковская от Ценского. Необходимость своей и достойной меня позиции высшего плана: вопрос на очереди, без этого нос не показывай в Москву. Весть о том, что мой дом в Ст. Руссе сгорел, и ни малейшего впечатления.

По статьям писателей, даже таких как Ценский, видно, что все они сидят между двумя стульями.

Живая душа современная чувствуется только в речах Черчилля.

Неприемлемое в миросозерцании лесничего то, что в нем совершается под предлогом заступничества за обманутых тружеников две подмены: 1) Бог подменяется попом (обманщиком), 2) поп подменяется экономистом, политиком и дипломатом.

5 Марта. -25. Тихо, чуть веет на дым с юга.

Но холодно, даже и в полдень не очень-то сдался мороз. И опять на окнах мороз нарисовал по-новому пальмы, океанские водоросли и тропические папоротники. Чудесные рисунки с удивительной, похожей на сны, разработкой деталей. Но тема одна и та же, тропические и океанские растения, как будто Мороз вечно мечтает о тропиках.

94

Рассказ «Фашист»86 о собаке, преданной человеку как Богу. Особенно разработать собачье чувство к человеку, как Богу. Сюжет: дружит человек с собакой. Человек — фашист потому, что Бога не чувствует, живет для себя. Во время голода он продает ее мальчишке. Бьют палкой. Она за спасением ползет к хозяину-богу, и он наносит последний удар. Начало: в детстве, как вспоминаю себя, все мы, ребятишки были жестокими, все были фашистами…

6 Марта. Солнце. Тихо. -40. В полдень на солнце -12.

Иду за молоком. На всю деревню голосит бабушка Аграфена: — Ой, жизнь моя Ванюшка! Ванюшку убили. Ой, жизнь моя Николаюшка! Николаюшку чахоточного сегодня угнали. Ой, катитеся слезы по лицу моему. — Слушаю я этот вопль и даже в мои годы подмывает злоба на немца, и тянет она включиться в массу, идущую на врага.

7 Марта. -15. Пасмурно, потом ясно и ветрено.

Жил со вчерашнего утра целые сутки под влиянием плача бабушки Аграфены и до того довел себя в нарастающем стыде своем за бездействие и благополучие свое, что хоть собирайся на войну. Особенно стыдно было вспомнить, как всю ночь самой страшной бомбежки в Москве просидел с Лялей в подвале и нам вдвоем было так хорошо, что и мысли не было о разрушении Москвы и только когда утром вышли и кто-то сказал: — Кругом Москва горит! — опомнились. Не то ли и теперь происходит: мы закрываем друг другом действительность. Но сегодня я опомнился от стыда, ведь мне 70-й год, а я и молодой не умел помогать на пожарах. И самое происхождение этого чувства стыда неглубокое: это оттого, что и сама гордость хочет взять на себя больше, чем может.

Из Ленинграда через Ладожское озеро приехала одна женщина, рассказывала, что покойников у них там держат в квартирах, пока они совсем не протухнут, и пока что пользуются их карточками. Настроение Болота сильно снижается отчасти под влиянием слабых наших успехов, а отчасти от сильного ухудшения в продовольствии. Резче выступает разница

95

в продовольствии начальствующих и населения. И в особенности плохо, что расчет на немцев, как на освободителей («к одному бы концу») исчез. Немцы — это не конец, им тоже конец должен прийти.

Сегодня во время Лялиной кухонной суеты на какое-то ее слово я ответил: — Но ведь я тоже работаю. — Она ничего не сказала, но еле заметно махнула рукой в смысле: какая это работа! Мне стало тяжело. И еще бы. Я сам чувствую, что может быть, мое занятие очень расходится со временем.

Чтобы развеять печаль, пошел покурить у лесничего и не развеял. Несчастный комсомолец, попавший в семью черносотенца, напрасно пытается выбраться к свету. Ему кажется безумной идея коммунизма, проводимая без согласования с народом. И тоже кажется безумной идея своей нации, проводимая немцами без согласования с другими нациями. Пришел Алексей Мих. и сказал: — С каждым днем жить становится страшнее.

Вечером на прощанье я Ляле сказал, как расстроила она меня, что махнула рукой. — Правильно ты сделала, — сказал я, -мне самому становится тошно. — Если бы ты был молод, -ответила она, — я бы тебе предложила другое. — Но я же молод. — Не в этом смысле. Я