«теряя присутствия духа», можно браться за всякую работу, тогда всякая работа приводит к празднику.

Чтобы понимать общие истины, надо знать время.

За ночь без меня позеленела лесная дорожка… все без меня, и я рад этому, именно, что все росло само, или что это Бог растил.

А то бывает, радуешься, находя в себе самом свидетельство и даже причину, тут другое.

17 Апреля. Солнечный день. Растут быстро поляны. Снег на глазах оседает. Машины пошли. Значит, день какой-то, один-два были трудные, и как раз мы в этот узкий промежуток попали. Но ездят все еще на санях. Значит, от Благовещения переездили больше, чем неделю. Благословенное мытье, первое после московского путешествия.

Эти дни после Москвы мне все было от крайнего физического и нравственного утомления, будто где-то далеко от меня (я в аду, а там рай) летят весенние птицы и слышатся голоса изо дня в день все ближе. Первое чувство природы (жизни) шевельнулось, когда выехали за Москву, и склоненное к вечеру солнце заиграло краснеющими вершинами неодетого леса (ивы и березы). И когда сели на машине в яму, летели тысячи зябликов, чибисов, скворцов, грачей, все видел, но мало чувствовал. Потом близко к сердцу пришла песнь зяблика и тетерева. Наконец, вчера под вечер весна пришла ко мне в укор, и я почувствовал, что еще поживу. А ночью с любовью думал о Ляле, еще больной, но зато еще более дорогой, чем раньше.

Смысл всего нашего времени мне показался, как распад вчеловеке самого времени.

137

Я увидел людей от моего Пети до Льва Толстого, бегущих от настоящего к прошлому в натуральное хозяйство примитивных людей. Странным образом эти люди пытались найти себе личную свободу в том, что давалось людям в самой суровой принудительной и слепой борьбе за слепую жизнь.

Видел людей, обрекающих себя на жестокую фанатическую борьбу за общее всем прекрасное будущее (социализм, большевики).

Сам же себя самого понял в настоящем: пришла весна и это все настоящее, этот миг мировой жизни стал мне вечностью в поле борьбы за бессмертие.

И вот, когда я всей душой почувствовал себя наконец-то в настоящем и только в настоящем, сразу же глаз мой сделал радостное открытие: в опушке леса, на обнаженном корне сосны светилось в вечерних лучах ярко-зеленое пятно оживающего моха, и это пятно жизни в хаосе наполняло душу мою радостью, и с этим сошлась песня зяблика и бормотанье тетерева на вырубке.

Так произошла моя встреча с весной, со всем настоящим и подлинным миром природы, обеспеченным суровой борьбой человека за бессмертие всякого мгновения, всякой былинки, всякой стрелки зеленого моха и песенки зяблика, и воркования лесного голубя, и бормотания тетерева, и таинственного ночного пения глухаря. Все это делается вечным, все навсегда оживает и встает навсегда силой, борющейся за бессмертие человеческой личности: все движется, все живет, поет, родится и умирает для вечности.

Особенно трогательно и радостно было мне узнать свою собственную душу в одной еще совсем молоденькой сосне. Снег, изо дня в день оседая, сгибал и увлекал за собой ее ветви, и все деревце стояло кругом от верху до низу стянутое холодными снежными пеленками. Но снег уже стал таким зернистым, что -хотя даже и выше колен, но свободно было идти по земле, раздвигая весь слой ногами. Пришло время, и вдруг напряженные веточки сосны сбросили снег с себя, освободились и прыгнули. Я это видел много раз, каждую весну видел, но никогда эта обычная борьба за жизнь не была так близка моей душе, я чувствовал, что это моя собственная душа жила в сосне, душа личности человека в своей борьбе за бессмертие.

138

Особенно при этом узнавании своего жизненного дела в природе меня радовало, что и все так и везде, и не надо очень-то носиться с собой: раз уж какая-то сосенка бьется за жизнь, то ведь и люди наверно тоже так, без слов, а самой силой жизни, силой борьбы за свое настоящее стремятся к бессмертию, и вся эта война слепых сил в тайне своей есть война за бессмертие.

18 Апреля. Теперь разгадалась весна до конца. Сильнейшие морозы зимние сдавались не воде, а только солнцу. Без осадки прошла зима и весна света. Медленно изморная весна воды без воды. Снег полднями оседал и постепенно уходил под землю. Утром наст отлично держал, и дочка лесничего наверно опять будет играть глухариными перышками. К вечеру попробовал пробраться на тягу, но подул северный ветер, стало нехорошо и понятно, что еще рано, слишком много снегу в лесу, тепло бывает только полднями.

Очень устал от недалекой прогулки и после Москвы все есть хочется, животика совсем нет, и ноги стали вполовину тоньше. Приезжала из Переславля старинная знакомая Ляли Татьяна Греч с сыном за картошкой и наменяла только молоко на гвозди. Она передала нам общее мнение о войне весной, что незачем вовсе немцам идти на Москву, им нужно идти на Баку, и что наша война кончится через три месяца.

Несколько странный вывод о конце, очевидно, основан на внутреннем чувстве конца вследствие ужасов наступившей жизни, голода и эпидемии. Это чувство охватывает всех, вернее весь тыл и разрушает все логические построения. Просто выводят, что мы воевать больше не можем, и самый страх смерти перестается: один конец!

Существуют две основы, на которых строится вся жизнь, это радость жизни и страх смерти. Первое — это основа размножения, вторая — основа творческой личности. Радость жизни свойственна всем, каждый через нее проходит, и так нарастает род на род, и народы наполняют землю, и наполнив, вступают в борьбу.

Радость жизни (рождение) сильнее страха смерти тем, что эта радость свойственна всем, а умирают поодиночке. Так что

139

радость жизни демократичнее в существе своем, а страх смерти аристократичнее. Ужас войны состоит в том, что делает смерть массовым явлением, что факт смерти застает врасплох наивных простаков.

Социализм, возникающий на массовом чувстве радости жизни, ставит не личность перед лицом смерти, а массу и страданье распространяется на всех, на народ. Тогда жизнь человеческая возвращается к первоосновам жизни природы, и движение человечества напоминает движение рыбы к верховьям рек на место нереста: миллионы особей бессмысленно гибнут по пути для того, чтобы единицы достигли мест размножения и вновь создали массы, живущие радостью жизни.

19 Апреля. Установилась погода день в день: ночью мороз и тихое солнечное утро с настом, иди во все стороны. Днем разогревает, и снег быстро уходит «под себя». К вечеру разыгрывается губительный для тяги северный ветер, приносит на ночь мороз. Ночью вода в земле замерзает, лед проделывает в земле ходы для стока воды (об этом говорят крестьяне: «мороз выжимает воду»). Весна выходит изморная без паводка.

Эрн выставляет против социализма факт смерти и это у него выходит нехорошая защита христианства. О смерти вообще неприлично говорить в упор и ею аргументировать, как нельзя говорить о покойнике в доме, где он лежит. Нельзя вообще возвращаться к прошлому, в котором открыты пути победы над смертью: эта борьба со смертью дело личное, каждый борется со смертью в меру его личных особенностей. Поэтому не смерть надо противопоставлять социалистическому раю, а творческую личность, одним из свойств которой есть борьба со смертью и ее преодоление. Мы должны жить и мыслить так, будто смерть уже потеряла свое жало над нами, а не упираться в нее и не спугивать ею радость жизни. Социализм в этом отношении со своей жизнерадостностью ближе к христианству чем те, кто страхом и неизбежностью смерти пытается остановить движение человечества к царству личной свободы в духе. Наше время требует проповеди той же радости жизни, как социализм, с той разницей, что носителем этой радости становится не аморфная

140

человечина, а личность, рождаемая Христом в человеке и продолжающая свое развитие в Духе: творческая личность.

— Скажи мне, Ляля, если я вижу сейчас после зимы долгожданный свет, лучами проходящий от солнца в нашу комнату, и радуюсь ему, и прославляю Творца, как ты примешь нашего гостя, который предложит воспользоваться этим светом, чтобы разглядеть при нем «наши прегрешения». Конечно, ты выгонишь вон моралиста и в благодарность за свет, посланный в нашу комнату, поставишь выше углубление в себя с целью расширения своего нравственного сознания. С этим расширением в момент прихода света я должен покончить, я должен быть посредством того готов к радостному восприятию света. Вот почему, я думаю, в наше время старцы, проповедующие грех, как исходный культ сознания и страданье, как очищение души, не могут иметь никакого успеха: время этих пророков прошло.

20 Апреля. Опушками стало можно ходить по земле и проталинкам, так я сегодня прошел довольно много в то время, когда утреннее солнце разогревает лед. На пестром поле всюду под горячими лучами слышался треск льда на лужах. Так дошло и до зайца, возле него треснуло, и он заковылял полем к лесу.

Но я все еще не мог прийти в себя, все еще после страшной Москвы чувствую радость жизни как бы по привычке, как бы где-то на стороне…

Среди дня ветер обернулся на южный и к вечеру стих. Выходил к питомнику послушать токованье тетерева, в болотце возле меня перекликались журавли, в лужице уркнула и затихла несвоевременно лягушка. За соснами сквозь ветви горела заря и бесчисленные красные лужицы на поле отсвечивали красным.

Ночью ковал весенний слабый мороз. Я просыпался и думал об Анне Дмитр., что она превратилась в ворону и, крылатая, вороньим носом своим таскает огромные дрова на гнездо. Ясно видел соблазненного Федора Куприяновича в его дикой родне и проводил параллель между ним и собой: он с губернаторшей, я с деревенской женщиной (бабой). Я думаю в пользу

141

себя: через деревенскую женщину я входил в природу, в народ, в русский родной язык, в слово, а он через губернаторшу уходил из природы, и природа родная при поездках на дачу наделяла его образами, искаженными всякой нежитью.

Что же из этого? А то, что сколько ни рассуждай, ни загадывай, а придет час, если только не случится худшего — свой час совсем не придет! — придет час и бросишься непременно вслепую и тут тебе будет суд почти что Страшный, потому что судиться будешь не ты один лично, а с тобой родители, деды, прадеды твои, весь корень твой будет вывернут из земли, и ты лично будешь за всех отвечать и будешь оправдан и признан, или же отвергнут и разделен с целым и отлучен.

Тогда похоже бывает, что душа при жизни, здесь у нас на земле попадает в чистилище и для этих отлученных опять расходятся пути: один путь прозрения в