самости.
Неразумно выйти с крестом против быка и оскорбительно для креста.
Мне вспомнилась молоденькая послушница в Шамордине: она пошла с молитвой в стойло, чтобы покормить свирепого быка. Не побоялся бык молитвы и всадил рога в живот бедной девушке. Значит, силы в молитве девушки не было: бык был сильнее молитвы.
Характерно для времени, что и самые простецкие люди, какие-нибудь рыбаки, и то не стремятся теперь что-нибудь узнать о войне от людей более осведомленных. Все как будто что-то решили, что-то знают сами и никому об этом не говорят, а в себе каждый таит: один конец и конец будет. Правительство и то не знает.
— Правительство, — ответил рыбак, — меньше всех знает, оно теперь как кошка в угаре.
8 Июля. Жарко. Покос. Купаемся. Разбираемся в злодействе с лодкой. Полагаем, что это сделала Дуня в отместку за разорванную фотографию Ефросиньи Павловны. Решили собрать свидетелей злодейства и поблагодарить судьбу за спасение.
9 Июля. В 3 дня пошел в Конякино за грибами. Сиреневое небо перед восходом с кончиком месяца.
По Исааку путь к вере в Промысел по причине упадка благодати может привести к противоположным результатам, т. е. к отрицанию Промысла путем ведения. Эта недостаточность ведения для постижения Промысла у Канта выражена утверждением, что мир есть лишь наше представление139.
207
Со времени нашей поездки в Семино чувствую в Ляле впервые непонимаемую мной отчужденность. А когда я ей об этом сказал, то она осердилась: — Я целый день хлопочу по хозяйству, а ты еще требуешь от меня каких-то настроений. Я просто устала.
Читал о жизни девственника в супружестве св. Амона. После 18 лет девственного супружества они решили поработать’ для мира и разошлись.
Решаю — не зимовать в Усолье.
Вскрылась причина отчужденности Ляли. Эти несколько дней она ходила, приговорив себя идти на площадку просить продуктов. Сегодня она пришла к директору с Богородицей, как на быка. И тот не только разрешил, но и включил меня в список ИТР*, так что больше уже теперь и не надо просить. Ляля опять стала, как всегда, веселой.
Прочитав сегодня Сириянина, целый день раздумывал о Промысле в том направлении, что признать Промысел Божий нельзя путем «ведения», а воспитать в себе веру, и что когда станешь на этот путь, то всякие занятия художеством становятся детской забавой и охота к сказкам пропадает. На этом пути погибли как художники Гоголь, Толстой140.
Я сказал об этом Ляле, и она подтвердила это тем, что сама на себе давно испытала.
— Так ты советуешь мне бросить это занятие?
— Не советую, — ответила она, — а только довожу до твоего сведения: имей в виду, что писать сказки, может быть, действительно не захочется.
К вечеру собралась постепенно гроза, и всю ночь шел дождь. На рассвете под шумок дождя в постели охватило раздумье о всем, что совершается в мире и в себе.
Птицынское понимание: русский хочет немца (допустить: пусть владычествует). А то почему же сели на шею евреи? Потому
* ИТР — инженерно-технический работник.
208
что государство и церковь разложились до конца. Почему англичане не могут победить «зло»? Потому что не цельные люди, а торгаши: выродились, ослабели, не могут постоять за правду. У американцев же вовсе нет народности, источника завоевательной силы. Весь христианский мир завоеван еврейским капиталом. А завоевание мира — это большая война, и в ней «Gott mit uns»*.
Так что немцы, если будут побеждены, то «новый порядок» будут создавать те же самые силы, которые разложили его. Это возможно лишь при столетних войнах и революциях. Так неужели же людям постоянного компромисса не уступить, в конце концов, господства над Россией и помириться за счет России? По существу, этот мир будет началом победы немцев и их господства над всем миром (всё, как конец свободы).
— А дальше, позвольте, мы сами как свидетельство внутреннего мира переживающих время личностей. Дальше, каждый (личность) будет достигать своего влияния в беспредельно расширенных общественных возможностях.
Наша жизнь. «Она меня за муки полюбила, а я ее — за состраданье к ним»141 (Отелло).
— А если, — сказал я, — работа над Отцами Церкви отнимает охоту заниматься художеством, то вот нам с тобой: если ты будешь и дальше умерщвлять себя исключительными заботами о существовании, то я умерщвлю себя заботами о духовных достижениях. — Что ты говоришь, Бог с тобой! Я отниму у тебя Отцов Церкви и сама скоро начну работать.
— Почему ты не садишься писать большой роман, как мы задумали?
— Потому что людям современным это не нужно, а будущим -я не знаю, будет ли им интересно мое писанье.
— А другу своему?
* Gott mit uns (нем.) — С нами Бог (на пряжке ремня солдата Вермахта была надпись: «Gott mit Uns»).
209
— Друг со мной, я с ним живу, для чего мне писать?
— Но ведь мы с самого начала уговаривались, что мы не для себя любим друг друга. Мы хотели всем собой показать пример настоящей любви, преодолевающей страдания.
— Но ты же не настаивала на твоем желании. — Нет. — А между тем оставила его. — Неправда: он меня оставил. Я бы могла быть для него всем, чего он хотел. — Девственной навек? -Готова всегда. — Невестой? — Конечно, готова. — Женой? — И женой. — Любовницей? — Я? Не знаю, но он не мог и не хотел, а может быть и не понимал: он любил царицу во мне. — Так почему же он тебя оставил? — Он забылся в неподвижном идеале, я — стремилась к движенью. И он, любя меня, оставил одну, без вниманья. — Но ведь он-то Высший, к чему шел, с Ним он соприкасался через твое сердце. — Он говорил, что всё лучшее его пришло через меня и пришло от меня. — И всё получив через тебя, оставил тебя без внимания? — Со своей высоты он был невнимателен к жизни-движенью, и я пала. — Ты говоришь, что пала из жалости к Алекс. Вас.? — Из жалости и той слепой страсти, которая в это время бывает у женщин. Да, я пала. — Но если ты пала раз, а потом опять новый опыт, и еще, и еще, как же ты могла себя сохранить такой, какая есть ты со мной? — Потому что в паденье я себя отдавала: я блуждала, но я сама этим не удовлетворялась, я получала, отдавая себя, только страданье.
10 Июля. — Что по радио сегодня? — Очень плохо, совсем плохо. Россошь отдали142. — Только чем же плохо? — Всеобщее настроение. Вот сейчас женщина шла из Переславля. Спрашиваю — что слышали в городе? — Плохо, говорят, очень плохо: наши бегут на всех фронтах.
— Ах, я бы желал родиться лучше жабой. И в сырости темницы пресмыкаться, чем из того, что я люблю, другому малейшую частицу отдавать143. (Отелло.)
12 Июля. Петров день. Поход в Хмельники. Очень парило. Вечером гроза. Массовый сбор земляники и черники. Ходили
210
через Купань в Хмельники. «Подарок» Е. И. Тартушкиной и провал Лялиной «душевной» политики. — Сколько вам сметаны? — Сколько дадите щедрой рукой. А надо было сказать: столько-то.
Лен зацветает — самая нежная зелень, покрывается голубыми цветочками на солнце, а перед грозой цветочки закрываются.
Девчонка Клавдия Коршунова назвала василек «синей шапочкой ресниц».
Ведь ревность чудовище, которое само себя зачнет, само и порождает.
— Любовь? — Это я. — Да, для себя. Но есть любовь другая: для нее.
— Все для меня.
— Но здесь где-то, в чем заключается душа. Где жизнь моя и без чего мне смерть.
— Убеждена однако я в одном, что ежели и согрешают жены, то в том всегда вина одних мужей144.
Нужна особая благодать, чтобы обрести себе право высказываться в области религии; человек, не обретший такой благодати, высказываясь, производит впечатление нудного карлика, стремящегося перепрыгнуть через себя (такие все сектанты, и Митраша, и Толстой). В этом состоит лаборатория рационализма.
Слепая сила размножения (огонь жизни) порождает технику (забота о добывании средств, продовольствия) и войну (спор за кусок и самку) — кто сильней. Какой же разумный выход из неразумной жажды жизни? — Насильственное сокращение деторождения. — А неразумный? — Сгореть. И наконец еще свободный личный выход для каждого — признать Христа, рожденного от Девы и Святого Духа. — О, милый друг, огонь, вода и воздух ветра, и камни, и вода, и свет, и неразумные живые существа, растения, животные и вся земля-планета, и все
211
планеты мира, звезды, солнце — всё, всё и даже самый разум человека есть остающийся на время в пространстве след божественной попытки созидания… — И это наше «всё» — последствие какой-то личной жизни («Сфинкс»), сознаваемой нами в подобии и образе и мысли. — Не нужно много говорить: лицо и задница!
Весь мир и все на свете понятно в человеке, как следствие его борьбы за выход на свободу из плена. И если выйти из себя и оглянуться вслед себе во всем: везде во всем увидишь ту самую борьбу, — за жизнь-свободу, которую видишь в себе самом. Тут нечего раздумывать, считать и мерить. Взгляни на все и сразу во всем увидишь себя и может быть гораздо больше, чем себя, увидишь Бога, ведущего тебя через страданье к блаженству и бессмертию.
Мне вспомнилась моя вековечная раздвоенность: позор обыкновенной любви и страх перед большой любовью. Еще мальчишкой в 20 лет я в этом сознался Маше, а она мне на это лукаво, как Джиоконда, улыбаясь, ответила: — А ты соедини.
Любовь или то, что мужчина называет любовью и чем он гордится и удовлетворяется, с точки зрения любящей женщины, до крайности ничтожно и даже просто смешно. Тут все похоже на мышеловку. Но в настоящей большой любви женщина смотрит на эту любовь с улыбкой и отвечает мужчине так же охотно, как ребенку, когда тот просит молочка, или скорее на решето: сквозь него проваливается все в поток родовой необходимости, а на решете остаются немногие те, кто, преодолевая необходимость, устремляется к свободе и личному бессмертию.
А впрочем, те и другие стремятся к бессмертию: одни выходят из себя (умирают), полагаясь в этом на своего потомка (Ветхий Завет), другие стремятся выйти из себя непосредственно к Богу. Существенной же разницы нет: там и тут люди выходят из себя и вся разница в отношении ко времени: там выходят как все — в природу, в условиях времени, здесь всей временной природе объявлена борьба на уничтожение: времени больше не будет.
212
А если те и другие движутся к одной цели, то более сознательные духовные люди не
