иконы завешивают.
Да, конечно, путь художника есть путь преодоления этого стыда: художник снимает повязки с икон и через это в стыде
245
укрываемое делает святым. Искусство это делает своими единственно ему присущими средствами. Но Ляля, не владея никаким искусством, стала делать любовь свою, как искусство. Вот почему только художник мог понять ее и только художника могла она полюбить.
17 Августа. «Если пасмурен день, если ночь несветла,
Если ветер осенний бушует…»156
Под вой ветра и свист в трубе в постели вспоминается Некрасов со своей «правдой», рассказанной мальчику при лунном сиянии, а потом и все стало разлагаться, все источники зла вскрывались и перешло в Европу, через века и тысячелетия перекинулся вопрос: — Где же, в конце концов, корень этого зла?
И чувствую начало зла в образовании сознания превосходства одного человека над другим и через это в порождении власти, как силы, организующей общество на так называемых разумных началах. Мало-помалу эти «разумные начала» порождают механизмы, подчиняющие себе душу человека. Осознание этого зла приводит к необходимости нового устройства общества, но такова сила зла, что новое общество само по себе является новой неслыханной силы машиной, порабощающей окончательно живую душу человека. И так, сила любви Божией, распределенная между людьми в форме таланта, эта любовь Бога к каждому (несть бо власти, аще не от Бога)157 стала в руках человека бичом-уравнителем всех.
В этом и есть корень зла: в подмене власти Божией властью человеческой. Так и надо теперь понимать слова Христа о власти в смысле: вне Бога нет власти и только Божия власть — есть власть, всякая же власть не от Бога — есть подмена доброго начало злом, т. е. ничем. Власть Божия есть источник [пре]-образования каждого человека в личность, которая тем самым становится Богом. (А в школе нас учили толкованию слов Христа о власти — что и не может быть на земле власти иной, как от Бога, что, значит, всякой власти «предержащей» да повинуйся, мальчик. Так врали попы, учителя, и мы чуяли, бунтовали за «правду».)
Не у нас это началось и не мы одни — русские ответим за преступление против существа Божия. Мы, как мальчики,
246
в простоте своей лишь бунтовали за «правду», мы, дикари, соблазненные вином цивилизованных народов. Жалкая картина этого бунта и есть история России.
Вот именно потому, что «корень зла» не у нас, а в Европе, у нашего учителя, нам, понимающим в чем дело, нельзя бросить бунтующих мальчишек и стать на сторону учителя.
А может быть, мальчишеский бунт прикрывает собой какие-нибудь и добрые начала, которые станут руководящими в будущей мировой жизни. Мне кажется, и я почти верю в одно из них, о чем не смею сказать и назвать это по имени.
При быстром уме и других способностях Ляля не способна ни к какому навыку: она может мгновенно все схватывать, но ничему не может учиться такому, что требует повторения и упражнения. Она не может даже заставить себя регулярно принимать лекарство. И если ей приходится, тем не менее, что-то регулярно делать, как теперь готовить пищу, или, как до меня, ходить в школу на уроки, то она должна тратить на это всю себя целиком, а это значит, что она действует не навыком, по инерции раз принятого решения, а вдохновением каждый день, и каждый новый омлет у нее выходит по-новому.
В силу же этой необходимости каждый раз участвовать в деле всей душой, каждый род деятельности выталкивает всякий другой: так, если ей теперь надо ежедневно готовить пищу, то ей «некогда» больше не только писать, но должно быть и Богу молиться.
Я заметил в ней эту особенность с самого первого начала нашего знакомства, горевал, надеясь на нее повлиять, но потом не только бросил влиять, а даже начинаю понимать, что, пожалуй, в этом ее особенность и ее благо. Да и правда, разве это главное в человеке — навык? Конечно, не главное, а напротив, именно второстепенное, обычно принимаемое за главное.
Почему непременно всех надо учить с наказанием (как у немцев), а не влиять непосредственно на самое существо человека (любить)? С этой точки зрения в навыках и привычках, отнесенных к личности, таится отрицательное начало, и самое слово «человек» в этом смысле, т. е. как совокупность привычек
247
и навыков, скорее следовало бы произносить как человек, похожий на жвачное…
Между тем Ляля может великолепно нести свой крест (в поте лица) и может любить без привычек и навыков.
Да разве и каждый из нас, кто сказал или сделал что-нибудь совершенно свое и значит совершенно новое в этом процессе создания, не разбивал все свои прежние привычки или навыки?
И почему общепризнанная для творчества необходимость борьбы с рутиной не может найти своего выразителя при полной его неспособности к привычке и навыку?
Я и сам человек этой породы: особыми усилиями воли я могу и отучить себя и приучить почти ко всему. Но все мои привычки могут правильно действовать, лишь когда они находятся у меня в атмосфере принятого волевого решения. Как только почему-либо ослабевает руководящая воля, так у меня мгновенно распадаются все многолетние привычки и навыки.
За границей я был примерно одетым и приличнейшим юношей, но стоило мне переехать в Россию, как я забросил все привычки свои украшаться.
18 Августа. Да разве можем мы знать человека, с которым живем? Мы узнаем человека, если только пожив с ним, съев пуд соли, навсегда расстанемся. Да и то не сразу бывает, — он ушел, и я узнал. Нет, бывает как-нибудь нечаянно, когда не спится, придет он на память, и тут вдруг его как будто впервые только увидишь и впервые сразу всего поймешь. Вспомнился сегодня Горбачев Василий Алексеевич. Горбачев очаровывал нас тем, что, находясь среди нас, как будто отсутствовал: может быть, занят был своими мыслями тайными. Но каждый из нас это испытал на себе, что как-нибудь при случае он встретится с тобой глазами, и ты поймешь, что вовсе он не отсутствует, а тут же с тобой вместе живет, сочувствует, понимает. Он бросит два-три слова тебе, юноша, и ты уже весь с ним. (Страдал падучей, в ссылке женился на дочери лесника и застрелился.)
Это был простой человек, и ни он сам, и ни люди, никто не ставил вопроса об его уме, до того человек этот был прост и ясен и всем существом своим показывал, что самый вопрос об уме возникает у людей, когда нужно бывает или исправить
248
ошибки, или же сплутовать. Рано или поздно, однако, бывает с таким хорошим человеком, что ему приходится браться за ум и тут он делается как все, а то и похуже. Но бывают редкие счастливые случаи, когда «ум» не приходит внезапно, а постепенно, как яд, маленькими дозами опыта жизни всасывается и не отравляет организм и под конец он делается не умным просто, как все, а мудрым.
Философия наверно есть свойство чисто мужского ума, стремящегося вверх по прямой. Мне кажется, что Христа этим умом невозможно постигнув, принять. Это Ницше, Джефферис и др. философы. Христос может родиться только в женском сердце. Философия сама по себе бесплодна и не может стать действенной, если только не присоединится к тому, что рождается от Девы. Это соединение Духа Святого… Ляля говорила мне сегодня, что с Христом в сердце она почти что и родилась, но когда занималась философией, в Христе не нуждалась. Он отсутствовал. Исток религии: дева (Богородица), исток философии: чисто мужской ум.
19 Августа. Спас Преображение.
2 часа ночи. Ляля вчера вечером сияла счастьем оттого, что в первый раз в жизни вымыла пол (с песком и голиком) сама. И вообще в силу внутренней логики своей личности она к моему изумлению превращается в Пульхерию Ивановну158. Сила устремления ее в эту сторону так велика, что никакие намеки мои, насмешки и раздраженье не могут ее остановить на этом пути. В письмах своих к Ал. Вас. или Удинцеву она еще, случается, обмолвится о своих высоких литературных замыслах, но это выходит у нее похоже на Афанасия Ивановича, когда он грозится, что уйдет на войну. Если не изменятся общественные условия и еще одну зиму придется прокоротать у Назаровых, то вслед за превращением Ляли в Пульхерию Ивановну мне грозит превращение и может быть еще более яркое в Афанасия Ивановича. Мне думается, Ляля даже и сознает такой исход нашего союза.
На днях она собирала бруснику, а я сидел на пне.
— Собирание ягоды, — сказал я ей, — принижает человека, превращает его в какое-то четвероногое.
249
— Совершенно верно, — сказала она, не отрываясь даже от ягоды, — эти ягоды, грибы созданы на мученье, никогда даже вверх, на небо не посмотришь.
Я обрадовался ее сознанию и подхватил:
— Смотри, смотри, каждая травинка тянется вверх к солнцу, а сосны, посмотри, как устремлены сосны вверх.
Она смотрит вверх, потом смотрит на меня и говорит:
— Мне кажется, ты должен быть доволен жизнью: ты сейчас живешь совсем как ребенок.
У нее при этом в глазах, в голосе выражение такой доброты, что я, подумав о старосветских помещиках, впервые понял Афанасия Ивановича и весь смысл знаменитой повести. Трогательность этой поэмы заключается в том, что Пульхерия Ивановна в любви своей возвращается к материнству, а ее «воин» Афанасий Иванович — в ее ребеночка. Раньше мне всегда казалось в этой повести немного досадным, что П. И. вечно хлопочет, работает, а ее А. И. совсем ничего не делает и только кушает. Теперь же, когда я сижу на пне и любуюсь устремлением всего живого к небу, к солнцу, а подруга моя, как четвероногое, ползает по кочкам с брусникой, — разве не то же самое происходит? Она радуется, что ее ребеночек сидит на пне сытый, побритый, чистый и забавляется разными хорошими мыслями и образами. А что А. И. как ребенок играет своими образами, то это так и нужно: он же ребенок, так и нужно, чтобы он только кушал, забавлялся и ничего не делал. Обе фигуры — он и она -взаимно уравновешиваются.
Иван Кузьмич говорил: — Как уменьшился орден Ленина с тех пор, как явились ордена Александра Невского, Суворова и Кутузова, вы заметили? Просто удивительно: драли нас, драли нас, четверть века гнали нас, строили, строили, и все разрушено. А что раньше наживали, и что к этому за четверть века прибавили — все до основания, и остаются только ордена царских генералов…
Петр Кузьмич на это сказал: — Мало кто понимает, в чем тут дело, но как я понимаю, иначе нельзя понимать. Наша картина показывает нам картину прежних времен.
