спасения людей моей родины, сказал: -Какое значение может иметь ваше письмо после того, как с тем же самым выступил у нас комиссариат иностранных дел? — Но ведь это был комиссариат, а я выступлю, как личность, как частный и непартийный человек. — Но что такое личность? Как личности, мы все зависим от среды. — Вот именно, — ответил я, -что в материнстве своем, в чувстве родины мы все зависимы, но как личности, составляющие свое отечество, мы независимы и неповторимы. — Но ведь правда-то одна, а не две, и не десять, значит, в этой правде мы все — пусть личности! представляем… -Вы хотите сказать, — перебил я его, — не мы представляем, а нас представляет комиссариат иностранных дел? — Поскольку правда одна, а именно, что рано ли, поздно ли социализм будет принят всем миром. — В этом и я не сомневаюсь, — ответил я, — и что социализм, как система планового управления материальной жизнью всего мира, победит, и согласен, что правда едина, но я думаю только и тем возражаю, что пути к правде столь же многочисленны и различны, как различны сами люди, каждый из нас идет своим путем к правде. — Своим путем, но почему же не идти по единому самому короткому пути. — Потому что единый путь к правде не имеет измерения во времени и пространстве. Короткий путь есть аксиома, подобная кратчайшему расстоянию между двумя точками — прямой: мы все стремимся
460
к прямой на своем пути, но тропинки все выходят неправильные. И потом, если даже и выйдет такая короткая общая дорога к Правде, то каждому захочется на ней стать впереди, и от этого поднимается толкотня между людьми и побоище с необходимостью диктатуры и насильного размещения. Россия и Германия ведут войну, конечно, за Правду: Германия за правду лучшего развития национальных сил, Россия — за правду единства общих начал жизни между народами.
<Вырезано: Америка рано или поздно победит, потому что она одна воюет не за правду, а за мир, в котором каждый гражданин идет к правде личной тропою>.
23 марта. На солнце тает, в тени морозит. Вчера вечером в тишине с легким морозцем и ароматом таявшего снега из-за леса выдвинулся огромный медно-красный круг с размалеванной на нем глупой рожей. Особенность этого месяца была в том, что рожа его была на боку, как будто дурак напился и не сразу может выправить голову. Мало-помалу, однако, голова выправлялась, красное в роже заменялось бледно-зеленым сиянием, и охмелевший, было, Владыка ночи собрал и захватил в свои руки всю волшебную жизнь.
Этой ночью все местные кобели окружили наш домик, в окно при лунном свете я узнал Капитана, тут же был огромный лохматый черный и маленький беленький… Капитан потявкал -это была его серенада, Норка ныла у нас и мешала спать.
А я сам был в этом же состоянии, и мне совестно было таким оборотиться к своей подруге, и мне было досадно, что она у меня возвышенная и должна снизойти. Но я все это надумал себе, на самом деле я просто сам робел, слушая подлаивание Капитана и себя воображал тоже таким.
Только когда уже стало светло, на восходе солнца я посмел обратиться к своей подруге, и она это сделала, никуда не снисходя, а так же просто и мило, как мать вынимает грудь и дает ребенку своему молоко. Я вышел на двор счастливый и радостный и держал на веревочке Норку. Кобели, зная мою повадку, бросились бежать и расставились далеко. Капитан больше всех получал от меня шибков и за Норку, и за то, что он, гордый и злой, никогда не шел на дружбу со мной. Теперь же он
461
вдруг что-то понял, и я понял его по ушам, по хвосту, по всей повадке собаки, обращающей гнев на милость. Он понял, что не от нее все зависит, а от меня, от моей милости. И он пошел навстречу ко мне, сдаваясь, обнажая в улыбке своей белые молодые зубы. Что может быть прелестнее этого, когда гордая, злая, могучая зверская собака сдается на милость к человеку. Улыбаясь, он подошел не к ней, а ко мне, и я вспомнил себя в эту ночь и стал милостив к нему, и погладил его, и позволил, и допустил, повторяя про себя соломоново: блаженны, иже и скоты милуют66.
Вечером Ляля на ходу выбросила неспелую мысль о том, что ей не нравится мой юмор. — Это, — сказал я, — у меня вышло от народного юмора, от фольклора. — А я терпеть не могу этот народный юмор. — Но ведь это же в основе поэзии, у тебя так и в природе: ты схватываешь только верх, духовную сторону, эти сливки и отбрасываешь всю материальную часть. Это такое же уродство, как и у тех, кто подходит к природе только за дровами, только за водой или хлебом, или дачей. Если ты выбросишь из меня фольклор, ты выбросишь половину меня самого… Тебе именно и надо указать Замошкину, чтобы он не забыл о моем фольклоре…
Ляля ночью передумала мои слова, написала Замошкину не письмо, а целую статью о юморе, очень оригинально, очень интересно. И когда мы разговорились о статье, она так вошла в авторство, что совсем забыла о происхождении статьи от меня.
Тоже вот и в фотографии, мало-мальски, едва-едва научилась печатать и уже гонит меня и твердит: я лучше сделаю. Вероятно, так и все женщины, и отсюда происходит собственность, как личная виза на деле другого. Тогда даже и мужское начальное авторство довольно наглая виза на деле Творца.
Есть тип русского человека, ожидающего себе вопроса: спросил бы кто-нибудь и я ответил бы, а не спрашивают — и я молчу и жду. И так он, молча, работает в ожидании, и жизнь проходит, и вот он уже стариком сидит на завалинке и уже больше не ждет: жизнь прошла и его никто ни о чем не спросил.
462
24 Марта. В тишине падает снег. То, что было во мне и у брата Николая, эта вера в «светлого человека»67 и в связи с этим какое-то инстинктивное отвращение к попам, это, конечно, была вера во Христа. Я это теперь хорошо понимаю, но только у меня тогда и почти до сих пор это было связано с верой, что так оно и у всех, и если бы потрудиться, или в счастье своем открыться, то все и найдут в себе и узнают и примут к себе этого Светлого человека. Я и теперь Его в себе чувствую и даже делаю свою веру в Него, но я начинаю сомневаться, что все способны понять и принять Его. И даже больше! Я начинаю бояться, что именно все-то должны распинать, и только очень немногие понимать и принимать. История, кажется мне теперь, движется с тем, что все кладут свои кирпичи на стену отделения и заключения избранных, чтобы мир этих всех отделен был от влияния избранных.
(Написано после чтения Достоевского «Великий инквизитор»68. Ляля не одобрила и сказала: неверно.)
Христианин без церкви и без творчества, без дел, кроме благотворительности — этот бледный идеализм есть признак вырождения христианства.
25 Марта. Пасмурное небо на восходе медленно просветляется пятнами желтых облаков и синего… Тепло, будет хороший день таяния…
Весна идет так же, как сила от земли, уверенно, без всяких порывов.
Мякина. Встретили на улице нашего цветущего командира, он информировал нас о военном положении вполголоса, а когда нами был поставлен вопрос о наших союзниках, то сразу же принялся говорить как на митинге в два голоса, обращенных не к нам, а к кому-то безликому: «В 42 обещали, прошел 42-й, и 43-й пройдет, и 44-й, что будет в 45-м». Словом, все поняли, что союзники обманывают нас.
— А между тем кормят.
— И очень неплохо кормят.
Так ли… да, так мы горим. А там кто-то хочет спокойно сидеть в кресле и учитывает с карандашом в руке момент наступления:
463
надо подождать, когда иссякнут силы немцев и русских, но и не затянуть надо до тех пор, пока не начнется в Европе революционное самовозгорание.
Безбожники, не веруя, веруют. Церковники, веруя, не веруют.
Иван Лукьянович из Хмельников, ходок народный по общественным делам (спас от ссылки трех детей Коршуновых). Иван Павлович — ходок по церковным делам. Ожидание В. П. из Нагорья с маслом. Поездка Кононова 25 марта. По возвращении их наша поездка в Москву и наши очередные дела:
1) юбилей, выступление Ляли со статьей о моем юморе и народном.
2) Искушение начальства:
3) Подготовка к майскому переезду тещи в Москву.
В Москву переезжать, каждый скажет, теперь нельзя (все может быть). И здесь все хуже делается. — На Алтай ехать?
В газетах портреты жалких лауреатов, тех, кто написал по заказу и кто ничего не написал (Серафимович, Вересаев), «за многолетние заслуги». Серафимович в благодарность пишет о гонениях на него и Вересаева в царское время, а между тем его, и особенно Вересаева, ни за что («Записки врача») на руках носили, и общество Пушкина так не встречало, как Вересаева. Конечно, неприятно, что не дали мне тоже 100 тысяч = 3 пуда сахару плюс 3 пуда масла! Но не сразу же все, я подожду спокойно, и мне тоже дадут.
Мякина. Начало полного провала Рыбникова, потому что все теперь видят, что с американцами идет игра и после Сталинграда нельзя попасть «под Америку». Так что теперь открывается как ориентация на спасение при помощи немцев есть контрреволюция, так и Америка пахнет той «Америкой», в которую мы детьми бежали. Чуть-чуть мелькает: а не есть ли эта агитация против Америки началом поворота к немцам?
464
«Идеалисты» равно значат с «мечтателями», и если говорят идеалисты, то про себя думают вроде как бы «идеалисты сороковых годов» и хорошие люди. В этом смысле «идеалист» означает человека «не холоден, не горяч», и вообще духовного человека, но не настолько сильного, чтобы этим духом своим преодолеть материю и через это сделаться реалистом. Материалист в вульгарном смысле это дурной… человек, не могущий подняться до «идеи» (духа).
Настоящие православные люди всегда реальны, идеалистами в православии могут быть только немцы, умеющие устранить скрежет встречи духа с материей разумным порядком, пристойностью.
Христос, конечно, присутствует всюду в жизни, но в Церкви люди тесно собираются во имя Христово и тут Его встретить легче.
26 Марта. Солнце вчера и сегодня и мороз какой-нибудь градус-два. Ночью можно бы по насту ходить, но чуть солнце -и проваливаешься, и даже лыжи утонут в
