вышло только лучше: меня и читатели уважают и по своему положению состою в числе «ведущих».

В сущности, теперь происходит то же самое, только «ведущие» братаются не открыто, как у Горького, а каждый для себя имеет лазейку наверх и там закрепляется. А я по-прежнему на диком положении, только теперь я еще

395

богаче и выше: у меня теперь не природа только, а и женщина, и какая женщина!

Неудачи мои в сов. литературе начались с «Фацелии» в «Новом мире» (Ставский), потом «Синяя стрекоза» (Фадеев), потом «Рассказы о маме» и, наконец, «Мирская чаша».

Причина неудач:

1) предвоенная и военная обстановка,

2) тема страдающего человека и личности.

Между тем, правительству требуется тема мужества, как делал это Маяковский (без подхалимства). Мне кажется, если поискать в себе, то можно доискаться этой темы. Начинаю думать об этом, потому что мне теперь, не имея лазейки, можно двигаться вперед как писателю только в признании своей полезности

правительством. Вот пусть и будет личным коррективом моей теме о мужестве этот временный переход от страдающего человека к победителю.

NB. Мужество будет в том, что человек принимает чашу или не принимает. Принимает чашу как мужественный акт, потому что она противопоставляется американскому счастью.

Если до Христа люди рождали детей в чаянии Мессии, то когда Мессия пришел и люди спасены от змия, то для чего же рождать детей, вернее, какое остается моральное основание для деторождения.

Ответ: да, Мессия пришел, и все изменилось для избранных, кто имел очи видеть и уши слышать.

Те, кто уверовал, тем брак есть путь к единомыслию, те, кто «не может вместить», тот остается в Ветхом завете до конца и к нему не придет Мессия.

К этому еще: в св. Писании забыли или не пришло еще время дать понять, что Христос постигается только лично, значит, постепенно во времени, от человека к человеку, и это есть истинный Христос и единственный, как истинно и единственно мгновение Его постижения («уверовал»).

Когда же всех сразу, как славян, крестили в Днепре, то это действие скорее против Христа, чем за Него.

396

Христос, как творец личного в человеке, есть тем самым разрушитель массового, стадного и родового начала.

Почему в русской жизни культивируется «простота» и что она значит?

Простота у нас означает условие понимания личного начала наиболее широкими слоями людей.

Эта простота церковного происхождения и была усвоена искусством.

Может быть, и Ленин воспользовался этой простотой народа, использовал ее…

Сегодня ворвался в мой гараж автоинспектор и потребовал убрать бензин (куда я его дену!) и сделать ремонт гаража (кто мне будет делать?).

Составил протокол, вручил мне копию. – А вас как зовут, – спросил я, – Антоном. – Иванович? – Откуда вы знаете? – Да так, хорошие русские люди все больше Ивановичи да Михайловичи. – А вас как? – Михаил Михайлович. – Тоже хорошо. – Конечно, хорошо, Михаил Архангел, знаете какой? – Слышал, а вот св. Антоний, я тоже слышал, за райской птицей ходил. – Какая-то ошибка вышла: это я, писатель Михаил, за райской птицей хожу, а вы, Антоний смиренный, стали воином: ворвались в гараж, напугали. – Ничего, ничего, не пугайтесь, не сделаете вовремя – позвоните, отсрочим. Между прочим, вот мой телефон. – А вот мой: приходите в гости. – С большим удовольствием.

Тем все и кончилось.

14 Января. Рождение тещи. Вторая вязка Норы.

Вчера было -15, самый сильный мороз за всю зиму. Сегодня окна что-то сильно намерзли. Близость крещенья и волчьи свадьбы дают о себе знать. В пятницу во время вязки Норы спросил профессора, хозяина кобеля: – Всю жизнь охотился и не видал повязанных волков. – А я видел. – При луне? – При солнце, и так было ярко, что трудно было в бинокль разглядеть.

397

Сегодня буду пробовать сделать вторую вязку.

Ляля переписывает дневник. Я читаю и размечаю переписанное. Не удовлетворяет меня эта работа, чувствую себя немного похожим на Вертинского с его манерами в социалистическом обществе. Хочется быть во времени, как было прошлый год с «Чашей». Вот-вот решусь писать «Амазонку». Хорошо, делаю тетрадь и так напишу, что останется на руках весь процесс творчества.

В 7 ч. вечера повязал второй раз Нору с Джерри.

Вечером в честь тещи у нас собрались: двое Удинцевых, двое Барютиных, двое Оболенских и с Удинцевыми какой-то сибирский инженер. Все это Лялины друзья и прекрасные люди. Но только благодаря именно тому, что все очень хорошие, и не хватало грешников, за которых и приходилось отдуваться нам с Лялей. Так наверно и всегда добро становится красивым лишь в своем накале в момент борьбы его со злом.

Говорили о предсказании Флоренского о грядущем веке амазонок, о том, что теперь отношение полов м/ж = у4, что показываются особенные женщины, амазонки, на фоне обычной женской серости. Героизм женщин в том, что они преодолевают в себе обычную женщину.

Одно время Москву наводнили женщины в военной форме, коротенькие, курносые, остролицые с прической перманент под военной фуражкой. Потом схлынули и стали показываться там и тут красивые, стройные, преодолевающие военную форму лейтенанта, начальника станции в метро или милиционера. Наряду с этим в учреждениях умученная женская теснота с огромной нагрузкой (не до того).

Сущность современной амазонки это есть выход из женской ограниченности как таковой; вот напр., Зина молилась в такой-то церкви среди людей, организованных старцем, и когда пришла в обыкновенную церковь с обыкновенным

398

священником, то вдруг почувствовала океанскую ширь православия.

И вот еще: Наташа, Женя и подобные, равно как и наши партийцы: они все содержание своего личного зла складывают в партии – или у своего старца, а перед людьми ходят смиренными, но как члены партии, они и горды, и заносчивы, и нетерпимы.

Ограниченное физической природой и общественными установлениями материнство – вот в чем плен женщины, и в чем выход (амазонка): духовное материнство.

— Мужчины на фронте все герои, тут нет ничего удивительного.

— Как же так все: там есть и плуты, и негодяи, и всякие.

— Да там это не считается, главное, там существует для всех определенное положение героя и по данному положению все должны равняться и в нем не отличаться, а напротив, исчезать: быть, как все герои. Напротив, в тылу герой должен оказаться личностью, т. е. определить положение в отношении к своему духовному материнству (любовь).

Любовь как духовное рождение человека или формирование личности.

Есть способность иногда на всяком месте, в лесу, на поле, на улице уйти из мира в себя, как говорят, забыться (только бы в этот миг не наехал автомобиль) и вдруг вернуться к действительности, в которой все действуют или испытывают на себе чье-то действие. В этот миг, когда человек возвращается, он в первое мгновенье как будто успевает застать мир, каким он был – без себя. Вот это мгновенье жизни «без себя», если человек обладает искусством показать его, и есть все, чем обогащает художник культуру.

И так можно понять происхождение творчества в человеке, как предельное нарастание в себе личного начала, до того стал личен, до того ушел в себя, что забылся и собственно

399

умер для мира (только бы трамвай не задавил, как Верхарна). И когда опять вернулся к себе (только бы не автомобиль!), то как будто вновь родился, выглянул из себя первым глазом и застал мир врасплох. Вот этот неожиданный мир и является материалом настоящего художника.

Не унывай же, мой друг, мы не знаем, откуда мы выросли и куда мы растем. Бог с тобой, забудься, отвернись как-нибудь от себя и потом вернись и застань мир врасплох и погляди на чудеса его первым новым глазом.

И опять сломило мороз, чуть-чуть только что не тает.

Грибоедовский вечер в Большом театре. Леонов говорил речь свою по жестам, по ударениям с большим пафосом, но неумело пользовался голосом, и понять его было невозможно. Тем чуднее были его жесты и выкрики. Сюжетом для своего подхалимства ему послужила грузинка Нина, с которой жил Грибоедов: этот брак позволил Леонову сказать сначала о близости России с Грузией, а потом и о «будущем сталинском гуманизме».

После Леонова проф. Пиксаков вернул мне далекие гимназические времена и говорил нисколько не лучше учителя словесности тех времен.

Третий оратор говорил с таким грузинским акцентом, что ничего совсем нельзя было разобрать. Четыре пробы (дать по-разному отрывки из комедии) навели на мысль, что она – увы, умерла.

Чагин подсел ко мне. – А вы знакомы, – спросил я, – с идеями Федорова о воскрешении отцов? – Через Толстого знаком, – ответил Чагин. – Вот бы сюда теперь Федорова, попробовать силу идей по воскрешению Грибоедова? – Чагин помолчал. Я же наклонился к нему и тихонько прошептал: – Это может сделать только общественность. – Чагин вполне согласился.

Но почему-то официально и эта казенная попытка воскресить Грибоедова считается тоже делом общества.

400

А с Лялей мы говорили:

— Помнишь, – сказал я , – на всенощной в Обыденом был воскрешен св. кн. Владимир. Так вот бы и Грибоедова…

— Да, наверно, церковь будет обновляться не со стороны древнего православия, а со стороны культуры.

Итак, в этой серии явлений «сталинского гуманизма», вечерами о Чехове, Крылове и Грибоедове, худшие сомнения возникают на вечере Грибоедовском. И может быть именно потому, что когда Чехова дают под советского оптимиста – это только смешно. А когда преподают Грибоедова, как революционера нашего времени – это страшно и вот почему. Ведь Чацкий восставал против крепостного права и т. п., но не восставал же он, как теперь, против самой личности человека. Вот тем-то и страшно, что притягивая в наш день Грибоедова, делая его создателем этого дня, не воскрешаешь его, а второй раз умерщвляешь.

Вчера, когда Норку водил к Джерри, подумал о крайней простоте акта: из квартиры Северцевой до выхода на двор было всего 6 ступенек, и я едва успел на поводке вытащить Норку, чтоб собаки не повязались тут же на лестнице. Однако я успел заметить, что Норе хотелось играть и бегать перед тем, как отдаться, но я задержал ее, и в этот момент задержки Джерри успел кончить и единственный проблеск в собачьей любви – игра предбрачная превратилась в мучительную связанность. Нора и тут еще, уже повязанная, пыталась вырваться, разорвать эту связь. Но я крепко держал ее и через 10 минут она вышла покорная, готовая носить щенят и кормить. Вот из этих двух моментов всей вязки (первое – играть, второе – разорвать связь) и выросла вся человеческая любовь. И, сообразив всю любовь человека от Песни песней и до себя, подумал я: «Ну, мог ли бы сделать это человек – акт, как животные, путем какого-то подбора для каких-то своих полезных целей?