писателей у меня много не только читателей, а страстных почитателей.

— Вы у нас много выше Гамсуна, – сказали мне. – В мировом пространстве, – ответил я, – нет ни верху, ни низу,

41

так и в искусстве у каждого художника свой путь. Мне же самому кажется, что у Гамсуна любовь изображается слаще, завлекательней, но всегда как борьба слепая и безысходная. А моя любовь направлена к достижению единства человека: двое борются, чтобы стать одним существом, каким был сотворен первый человек.

Встретил Ценского. Боюсь этого человека, мне кажется, что он графоман и, наверно, бешеный в своем упрямстве.

Из кабака думал о Ляле, что какое это расстояние от богемы до нашей пустыньки! И как нужно остерегаться шума возле своего имени, чтобы не возмутить ту пустыню.

4 Марта. Договорился с Иноземцевым на 8 ½ утра Вторник 7-го Марта о поездке на Клязьму и в Пушкино для договора о даче. Завтра на свидание с Лялей. В понедельник у нее операция.

Только любовь, одна только любовь может заставить человека сделаться христианином.

Мать привила во мне уважение к труду, и все это наше народничество происходит из этого уважения, и социализм. Все это пришло к русскому человеку через церковь.

Но еврей знает закон любви и без помощи христианства. Еврей так много жил и терпел, что ему и не надо выбирать между язычеством и христианством, вся эта наша борьба стала практическим делом, и он об этом не думает, как человек не думает, когда идет, о всей системе двигательных нервов, мускулов и костей: ноги сами идут. Мы же потому о всем этом говорим и думаем, что мы в этом еще дети.

5 Марта. Самая подходящая мне молитва: Научи мя творити волю Твою.

Прочитал конец «Ключа» (вот бы назвать «Иван Воин») и уверился: создана вещь настоящая, только начинаю это сознавать, да, кажется, хорошо.

42

Есть рядом со сладострастием страстишка предвкушать достижение цели <приписка: любовь для себя> эта страстишка, во-первых, ослабляет действие, во-вторых, при неудаче обеспечивает отчаяние. Поэтому, начиная и делая что-нибудь, будь строг и холоден к достигаемой цели, как будто не для себя достигаешь, гляди строго вперед, как моряк за рулем, ведущий корабль, за который он отвечает.

Бывало, я радовался, думая о Ляле как о каком-то добре, лежащем вне меня. Теперь Ляля вошла в меня и стала мной самим, отчего в своих собственных глазах я повысился, посмелел и очень поумнел.

<Приписка: На самом деле это свинство – думать, что она вся во мне: вот именно не вся, и только пока не вся, будет движение, вся – это конец, что-то вроде старосветских помещиков.>

Был в Кремлевке у Ляли (завтра операция). С ней лежат две старухи-безбожницы, одна из них Менжинская. Ляля находит в себе к ним чувство жалости. В общем, дух бывшего дома Ильича: во времени они были деятелями правды и, достигнув какой-то ступени, остановились где-то там глубоко внизу, окаменели и стоят, как львы сторожевые. Противно, что все они пользуются высокими преимуществами в своем материальном обеспечении и до последней степени уверены в своем достоинстве. Вот острота одного из таких сторожевых львов коммунизма.

Один из редакторов Александрова т. Николаев сказал Ляле, что он читает мою «Лесную капель» (Николаев – еврей).

Изнасиловал меня П. Барто, вынудив рекомендацию в Союз писателей (членом). Как устоять против того, что у несчастного писателя трое детей.

Приходил страдающий учитель из Усолья И.И. Фокин (больной желудок, черного хлеба съедает 200 гр., а 400

43

относит дочери). Про себя говорит, что жизнь невыносима, но что, как глянет на сына, на той же военной службе и о тех же вещах сын говорит весело и переносит легко. «Значит, мое мнение зависит от больного желудка и не совсем отвечает действительности».

Еще заметка на пост: очень остерегаться радости, возникающей в ответ на восторг читателей, нет ничего обманчивей этого.

Последние дни, наверно, под влиянием окончания повести и предвкушения (см. выше) успеха, начал задирать нос и обличать писателей в трусости: это надо бросить, скорее надо удивляться, что вовсе не бросают писать.

6 Марта. В 10 утра из Кремлевки сказали, что операция благополучна, без обмороков.

В 4 ч. спрашивали: благополучна.

Совсем закончил «Ключ правды» (только мелкие исправления и переписка).

Вечером прибыл Петя, говорит, что, по слухам, прилетели грачи (значит, на 2 недели раньше). Снег будто бы уже зернистый.

7 Марта. Утром выедем заключать договор о даче в Пушкине. В среду буду читать Филимонову (позвать и Леву) «Ключ правды» (1-е чтение). Знаю, что в деталях все прекрасно написано, а пока вслух людям не прочел, не могу сказать, хороша ли вещь, совсем даже не уверен. Пример «Иван Осляничек»: детали бесподобны, а в целом вещь никуда не годится.

8 Марта. Сравнивая с другими свое положение в Советском Союзе, я должен признать себя счастливым больше всех (даже и Михалкова), но если судить, не сравнивая, то все представится в ином свете. Так что же? Неужели в Советском Союзе люди так несчастны, что я, старик в 71 год, [кажусь] самым счастливым?

44

Каждый вид животных, если бы только мог беспрепятственно размножаться, заполнил бы собою всю землю. А человеческий индивидуум, т. е. один единственный человек, если бы мог свободно распространяться, заполнил бы один собою вселенную и объявил бы себя богом. Вот почему нельзя никому на земле позволять жить для себя, и каждый из нас, если он верующий, ограничен волею Бога, а неверующий волей своего начальника. Но каждый, имея в душе семя личного распространения во всем мире и в то же время в этом подавляемый, имеет возможность распространяться дальше, чем следует, путем обмана, и вот таким средством обмана в борьбе с ограничительной правдой является искусство и все его «бессмертные» деятели. Отсюда вывод ясный, что только верующий в Бога человек может стать правдивым художником.

— Учитель, что делать, если я по природе своей художник и хочу быть правдивым и великим, но Бога не чувствую?

— Тогда найди себе верующего человека и полюби его: он будет верить в Бога, а ты люби человека, и будете с ним вместе у Бога.

— Но если я и полюбить никого не могу?

— Тогда просто женись, и твое физическое размножение поставит тебя в условия животного ограничения.

Читаю «Великий язычник» (Гете) какого-то француза и понимаю, что язычество Гете он видит, напр., в том, что Гете, чувствуя в себе великое призвание, подло обманывает Франческу и бросает ее.

Выходит так, что если бы Гете подчинил свое великое призвание узам Гименея, то поступил бы как христианин?

С подлинно христианской точки зрения, однако, можно доказать, что тогда Гете зарыл бы талант свой в землю и, значит, поступил бы не как христианин.

Мне думается, что понятие «язычество» создано попами как ограничитель движения личности в Духе Святом.

45

Вероятно, это понятие происходит из эпохи борьбы человека за единство Бога (Иеговы), и тогда поклонявшиеся силам природы, Солнцу, Луне и т. п. назывались язычниками.

В христианстве современном эти ограничители должны быть сняты, и силы природы, благодетельные человеку, должны быть в Боге поклоняемы и славимы.

То же самое и верующий художник, пусть он эгоист, как Гете, может распространяться как личность во всем мире. Христос снимает страх и узы со всякого художника, признающего Бога своим вождем. Если же Гете поступил «подло» в отношении женщины, то гораздо подлее оправдывать эту подлость творческим эгоизмом и такую мерзость определять как «язычество».

Если я мыслью заполнен, то какой же еще мне нужен мир? Я иду в мире, в нем замечая лишь только чтобы возможно было идти. Но если я мысль потерял, то обращаю острое внимание к миру, чтобы найти потерянную мысль, и мир тогда мне представляется каким-то огромным вместилищем потерянных мыслей, среди которых находится где-то и та, которую я потерял.

9 Марта. Вчера читал в первый раз «Повесть нашего времени», присутствовали: А.А. Филимонов, Б.Д. Удинцев, А.С. Яковлев. Филимонов забил даже Удинцева, а Яковлев почти ничего не мог сказать. Но в общем я сам понял и могу впервые сказать, что это действительно сделана вещь та самая, которой я хотел («со славянской душой»). Название «Ключ правды» надо отбросить. Еще надо вступительный тематический диалог (спор) разработать с целью лучшей вырисовки действующих лиц (не слова бы спорили, а натуры). Еще пересмотреть личность сказителя. Общее мнение, что ни один редактор не возьмет на себя риск печатать, а надо действовать через Жданова или Щербакова.

Вчера же, благодаря освобожденности своей от повести, бросился в объятия рыболовного общества, купил

46

спиннинги и пр. Помирился с Плетневым. Потом пришли хорошие вести о Ляле, и таким образом вся намеченная программа зимних дел выполнена: 1) Сделана операция Ляле. 2) Написана за зиму крупная вещь. 3) Ремонтирована машина. 4) Добыта дача.

Был на свидании с Лялей. Операция оказалась тяжелой, она сильно мучилась, потеряла много крови; слаба. Я был удручен и до ночи не оправился.

Вечером был на лекции о спиннинге. Узнал, что щуку можно поймать на окурок, что толчок блесны о воду побуждает рыбу броситься и схватить приманку. Хорошо бы затянуться в рыбный спорт: круглый год охота и не надо собак держать.

10 Марта. Дела: 1) Литфонд и справка. 2) «Госиздат»: Чагин и бухгалтерия. 3) «Новый мир» и корректура (телеф. Замошкину). 4) Книги, бумагу, карандаш Ляле. В11 д. позвонить в Литфонд.

Вечером был на лекции «международное положение». Понял германское нападение как выражение нашего же старого противоборства большевикам, одно с другим соединяется плюсом и все. Все проще: Америка меньше боится большевиков, чем немцев. И вот что у Гитлера: – В Европе если падет Германия, то победители будут не Америка-Англия, а Сов. Союз.

11 Марта. Под влиянием написанной задорной повести, отчасти также от успеха «Лесной капели», а также [благодаря] починке машины, устройству дачи и т. п. чувствую в себе некоторую долю вызывающего зазнайства в том смысле, что все писатели трусы и пишут плохо от трусости, а я герой и пишу хорошо. С этим надо покончить, потому что не знаешь, где тебя самого стерегет человек с камнем в руке и что это существо, стерегущее тебя, не зависит от эпохи и твоего положения. Вот было, Гершензон

47

«открыл» стихи Пушкина и поспешил сам себя возвеличить, но однажды утром к нему входит Саккулин и объявляет: это не Пушкина стихи, а Жуковского. Или в наше время Михаил Голодный написал, казалось, хорошие стихи: «Месть сомкнула кольцо». Но кто-то без подписи напечатал в «Правде» о том, что стихи никуда не годятся, потому что «месть не может сомкнуть кольцо». Явно вздор! Если месть не может «сомкнуть», то ветерок тоже не может играть