были тяжелые дни для Чарлза и Сьюзи. Она пишет: «Для мужа и жены это было мрачное время, я тяжело болела, и ничто не помогало мне от постоянной изматывающей боли». Она отправилась на морской курорт в Брайтон, но там ей стало еще хуже. Требовалась операция, и сэр Джеймс Симпсон, изобретатель хлороформа, безвозмездно предложил свои услуги. Операция была успешной в том смысле, что боли уже не мучили Сьюзи так сильно. Но она осталась инвалидом.
Пока она была в Брайтоне, состоятельные друзья Чарлза предложили ему полностью перестроить дом, в котором они жили со Сьюзи. Дом был переделан от подвала до чердака. Чарлз очень ждал возвращения больной жены. Он пишет ей:
«Моя милая, дорогая страдалица!
Сегодня весь день я верчусь как белка в колесе. Сперва к Фенсбери, за шкафом — это просто чудо… Потом к Хьюлетту, за подсвечником для столовой. Нашел вполне в моем и твоем вкусе. Потом к Негретти и Замбра, купить барометр. Но это уже моя собственная причуда. По дороге удалось раздобыть пресбургского печенья, а в коробке отсылаю тебе и эту записку, и, надеюсь, она очень скоро к тебе попадет. Печенье очень-очень сладкое от моей любви и молитв о тебе».
Хотя Чарлз и был крайне занят, он все же очень скучал по Сьюзи. Он заметил однажды: «И я, и кот (старина Дик) бродим вверх и вниз по лестнице, мяукая и тоскуя по хозяйке». Чарлз был перегружен работой. Церковь, Школа проповедников, приют, организация новых приходов, журнал, книги, которые он писал, — это отнимало все больше и больше сил. Он писал: «Иногда мне кажется, что я создал огромную машину, которая все мелет и мелет и вот-вот перемелет меня самого».
Возможно, так оно и случилось. Год спустя, когда Сьюзи уже была дома, здоровье Чарлза резко ухудшилось. Он был болен подагрой, очень тяжелой формой ревматического артрита. Чарлзу было тогда тридцать пять, и остаток жизни он сильно страдал из-за этой болезни. Иногда ему становилось легче, но сырость и холод зимы провоцировали новые тяжелые приступы. Он писал своим прихожанам: «Я все еще пылаю, точно в топке. С тех пор как я в последний раз проповедовал вам, мне стало значительно хуже. Боль разрывает мою плоть, а отчаяние охватывает мой разум… Я с трудом пишу эти строки, лежа в постели, перемежая стоны с песнями надежды».
Для человека, у которого всегда было очень много обязанностей, бездействие означало глубокую депрессию. Но физическая боль была страшнее. Врачи советовали зимой почаще уезжать к теплу и солнцу средиземного моря. Сьюзи, не имевшая возможности ехать с ним, понимала, что другого решения нет, даже если это означало разлуку на долгие недели и даже месяцы. Она пишет: «Эти расставания были очень болезненны для наших нежно любящих сердец».
Проведя довольно долгое время на юге Франции, Чарлз почувствовал себя достаточно окрепшим для того, чтобы вернуться к своим пасторским обязанностям в Лондоне. Дел там не становилось меньше. «Никто не знает, какой груз забот мне приходится нести, — однажды написал он, — нужно заботиться о приюте, о церкви в четыре тысячи прихожан, о еженедельной проповеди, об издании журнала „Меч и мастерок», и о том, как ответить на пятьсот писем в неделю».
Но на курение Чарлз время находил. Несмотря на сложности со здоровьем, всю свою жизнь Чарлз много курил. Он говорил газетчикам, что «курение ослабляет боль, проясняет разум и помогает заснуть». Одна лондонская газета так описала его, направляющегося в своем экипаже в церковь «Скиния»: «Завернувшись в грубый синий плащ, в мягкой фетровой шляпе, с черным шарфом, повязанным на мощной шее, раскуривая сигару, он выглядит самым неклерикальным из всех людей, проповедующих Евангелие».
Этот «неклерикальный проповедник» всеми силами старался уделять семье как можно больше внимания, и все же основная часть забот о детях лежала на Сьюзи. Именно она изучала с ними Писание.
Их сын Томас вспоминает: «Мои самые первые духовные переживания отчетливо связаны в моем сознании с ее наставлениями и безукоризненным личным примером». Воскресными вечерами она проводила дома богослужения для мальчиков, когда ее муж проповедовал в «Скинии» шести-семи тысячам человек. Оба их сына стали впоследствии священниками.
Чарлз обладал прекрасным чувством юмора и очень любил каламбуры. Верхние полки в его библиотеке были забиты муляжами книг с шутливыми названиями. Там были такие труды, как «Проветривание окон» Стоуна, «Понимание» Пэдлока, «Голова» Каффа, «Зелень» Крикета, «Через поток» Бриджа и «Только попробуй» Даннета2.
Однако в целом Чарлз, конечно, относился к книгам очень серьезно. Предложив Сьюзи прочитать гранки своей новой книги, которую он назвал «Лекции моим студентам», он спросил, что она думает о книге. Та ответила: «Хотела бы отослать по экземпляру каждому священнику в Англии». Чарлз сказал: «А почему бы и нет?» Сьюзи приняла вызов. Она поднялась наверх, поискала в ящиках секретера и вернулась, держа в руках сумму, достаточную для оплаты рассылки ста экземпляров книги. Она действительно разослала их, но когда об этом стало известно, люди стали присылать ей деньги. Так был основан Фонд книги и у Сьюзи появилось свое собственное служение.
Чарлз был рад, что у Сьюзи появилось интересное и важное занятие теперь, когда дети выросли. «Так Господь отвлек ее от ее собственных бед, наполнил ее жизнь смыслом и постоянным общением с Ним». В течение многих лет Сьюзи рассылала по десять тысяч книг ежегодно, прилагая к ним такое же количество изданий проповедей мужа. Но чем значительнее становился объем работы, тем больше Чарлз начинал беспокоиться. Фонд книги становился для жены слишком большой нагрузкой. Кроме сложностей со здоровьем, Сьюзи начали посещать страхи. Когда Чарлз уезжал на зиму, а иногда также и летом на лечение или с проповедями, ей оставалось полагаться только на Бога, ведь мужа рядом не было. На стене их спальни висела надпись: «Испытал тебя в горниле страдания» (Ис.48:10). Оба они пребывали в этом горниле много лет. У обоих случались депрессии. Чарлз сказал как-то: «В Твердыне Страдания есть подземные тюрьмы».
В январе 1892 года Чарлз снова поехал на юг Франции. Но в этом году все было иначе. Врачи разрешили Сьюзи поехать вместе с ним. Ему было пятьдесят семь лет, хотя из-за болезни он выглядел гораздо старше. Чувствовал он себя очень плохо. Сьюзи сидела у изголовья его постели. Он прошептал: «Сьюзи». — «Да, Тиршата», — ответила она, склоняясь к нему и беря его за руку. И тогда он произнес свои последние слова: «Милая, как много благословенных минут я провел с моим Господом!»
Вся Англия, включая принца Уэлльского и премьер-министра, носила по нему траур. На его похоронах присутствовало около ста тысяч человек.
Сьюзи продолжала заниматься Фондом книги еще двенадцать лет. Она также отредактировала автобиографию Чарлза. Она умерла в 1903 году, когда ей был семьдесят один год.
На одной свадьбе, где Чарлз произносил проповедь, он сказал: «Идеальный брак основан на чистой любви и скрепляется взаимным уважением». Его собственный брак был именно таким. «Цель супругов — жить вместе. Бывают моменты, когда они становятся настолько близкими, что никто уже не может сказать, кто здесь первый, а кто второй… Их желания совпадают, в них бьется одно сердце. Постепенно и мысли их становятся очень сходными. Они так близки друг другу, что стали друг на друга похожи. Причем до такой степени близки и схожи, что порою одни и те же слова в одно и то же время слетали с их губ. Если бы рай был возможен на земле — они были бы там».
Bacon, Ernest W. Spurgeon: Heir of the Puritans. Grand Rapids: Baker, 1967.
Conwell, Russell H. Life of Charles H. Spurgeon. New York: Edgewood, 1892. Dallimore, Arnold. Spurgeon. Chicago: Moody, 1984.
Fullerron, W. Y. Charles Haddon Spurgeon. Chicago: Moody, 1966.
Ray, Charles. Mrs. С. H. Spurgeon. Pasadena, Tex.: Pilgrim Publications, 1979. Spurgeon, Charles H. Autobiography. 2 Vols. Carlisle, Penn.: Banner of Truth, 1975, 1976.
Вместе жить, преодолевать невзгоды, работать
«Поймите меня правильно. Я люблю свою жену. Но, проведя с ней вместе две недели в отпуске, я начинаю созревать для развода» — вот что обычно говорят мужья.
«Просто не знаю — что будет, когда Джон выйдет в отставку и будет целыми днями дома. У нас прекрасная семья, нам нравится проводить время вместе, у нас очень много общего. Но слишком хорошо — это уже плохо. Нельзя быть вместе постоянно» — вот что говорят в свою очередь жены.
Но некоторые супруги не устают быть вместе. Они вместе даже работают.
Другие пары — и среди них множество пасторов, миссионеров и проповедников — осознают однажды, что семья — это жизнь вместе, и тогда приходится либо учиться быть вместе, либо менять профессию.
Четыре брака, о которых пойдет речь в этом разделе, не единственные, столкнувшиеся с подобного рода трудностями. Лютер, например, заперся от семьи в своем кабинете, и кончилось это тем, что Кати просто сорвала дверь с петель. Кэльвин Стоу был недоволен тем, как его жена ведет хозяйство. Он возмущался: «Ты способна довести человека до истерики. Ты берешь мои газеты и, вместо того чтобы нормально сложить их и вернуть на место, разбрасываешь их по полу либо сгребаешь в одну лохматую груду и кладешь мне на рабочий стол, который после этого приобретает такой же вид идеального порядка, как растоптанные кишки дохлой курицы».
Супруги Бут и Санди день за днем работали бок о бок и проводили вместе гораздо больше времени, чем другие. Как это им удавалось? Как они могли быть все время рядом и не уставать от этого? Или их семейное счастье — только видимость?
Как жили супруги Брайены, ведь Мэри была и помощником в исследованиях мужа, и соавтором его речей, и его политическим советником? А Тэйлоры, работавшие вместе в Китае? Мария была счастлива, хотя Хадсон очень много работал.
Билли и «Ма» Санди были совершенно разными людьми, но их таланты дополняли друг друга, А вот супруги Бут, как муж, так и жена, были очень энергичными проповедниками.
Читая следующие главы, вы узнаете, что значит для супругов быть все время вместе, постоянно вместе работать; о том, как это может быть прекрасно и как трудно.
4
Не следует утверждать, будто все люди одинаковы
Уильям и Кэтрин Бут
С проповедью, обращенной к людям, которых никто не рассматривал иначе, как отбросы общества, Уильям Бут спустился на самое дно Лондона и организовал там Армию Спасения. Эта армия прошла по всему миру, служа делу милосердия и Евангелия.
Его жена, Кэтрин Бут, почти столь же известна, как и сам Уильям. Кто из них был более блестящим проповедником — решить весьма
