Лос-Анджелес. Наряду с размахом евангелизационных кампаний росла и команда. К 1917 году штат насчитывал множество сотрудников, среди которых был и Гомер Роудхивер, известный музыкант. Кроме жены Билли с ним сотрудничало еще шестеро женщин. У него был и личный массажист, бывший боксер-профессионал, который ставил его на ноги после каждого из изматывающих его выступлений.
Хотя их старший сын Джордж в 1917 году и был назначен бизнес-менеджером, все решения принимала Нелл. Без ее одобрения не принималось ни одно серьезное решение. Она определяла маршрут кампании и разрабатывала график. Позже она говорила о муже: «Будучи непревзойденным в деле проповеди, во всем остальном он зависел от меня. Его трясло, если меня не было рядом. Без меня он был совершенно беспомощным».
Накануне начала кампании Билли становился непредсказуем. Иногда он в гневе набрасывался на кого-нибудь. Если он чувствовал хоть тень пренебрежения к себе, то переживал это как тяжелейшее оскорбление, запирался в комнате и дулся, как маленький мальчик. В таких случаях Нелл всегда выступала миротворцем. Как она сама выражалась: «Моя работа — быть буфером». Когда он отдыхал, никому не позволялось тревожить его. Нелл действительно была своего рода посредником между Билли и остальным миром. Биограф Ли Томас пишет, что Нелл «присматривала за ним, как курица за своими цыплятами».
С 1908 года Билли и Нелл отдавали распоряжение местным комитетам арендовать частный дом (или несколько домов) к приезду команды, где все могли бы разместиться вместе. За еду обычно садились как большая семья, и общая атмосфера за столом напоминала совещание. Билли и Нелл сидели во главе стола, слушая доклады присутствующих. Билли все называли «босс». К Нелл обычно обращались как к миссис Санди, хотя некоторые называли ее, как Билли — «Ма».
Они оба молились очень неформально. Нелл это делала примерно так: «Отец, это Ма. Ты знаешь, что мистер Смит пригласил нас в Питтсбург. Что нам делать?» В ее молитвах, как и в молитвах ее мужа, никогда не появлялось слов вроде «еси» или «аз».
Все в команде обожали Билли. И он искренне наслаждался этим, относясь к сотрудникам примерно так же, как известный спортсмен к своим фанатам. Кроме того, он очень любил розыгрыши. Если иногда он и срывал на ком-нибудь раздражение, испытывая большие психологические нагрузки, то все это быстро забывалось и все друг друга прощали. К Нелл, напротив, относились очень уважительно, но без особенной теплоты. Она хотела, чтобы ей подчинялись, и добилась этого. Будучи очень работоспособной, она требовала того же и от других.
Куда бы Билли ни приезжал, его везде встречали как знаменитость. Когда ему было пятьдесят пять, он отправился на завоевание Нью-Йорка. Он оставался все таким же крепким, стройным и гибким человеком. Его манера проповедовать не претерпела изменений. Ростом в пять футов восемь дюймов, он очень изящно носил безупречный деловой костюм. Едва ли он был похож теперь на деревенского парня из Айовы.
Когда наступал день открытия кампании, становилось понятно, почему Билли часто бывал накануне нервным и раздражительным. Толпы народа приходили к дверям за восемь-десять часов до начала. Чтобы спокойно пройти внутрь, Билли и Нелл часто приходилось прибегать к помощи полиции. Во время кампании в Филадельфии в первый же день на его проповедь пришли семьдесят тысяч человек. Еще тридцать пять тысяч не смогли попасть в зал.
В больших городах Билли оставался по восемь — десять недель. Обычно пик интереса к его выступлениям приходился на последние дни. В Нью-Йорке, например, вдень закрытия пришло на семь тысяч человек больше, чем обычно.
Каждый вечер накануне служения Билли репетировал проповедь, даже если он уже и произносил ее сотни раз в других городах.
А в начале собрания он всегда представлял аудитории свою команду. После представления ассистентов, директора, руководителя хора и солиста он обычно подзывал Нелл. «А это Ма», — говорил он. И говорил он это очень тепло, с явным обожанием.
Спорным моментом в служении Билли были добровольные пожертвования, из которых выплачивалась зарплата персоналу, равно как и самим Билли и Нелл. Суммы собранных пожертвований ими не скрывались. Никогда прежде размеры собранных пожертвований проповедниками не разглашались. Так что пресса получила уникальный шанс. На заре карьеры Санди пожертвований едва хватало на пеленки его детям. Но когда он перенес свою деятельность в крупные города, пожертвования достигли сумм, которые и сегодня кажутся астрономическими.
У Билли было разумное объяснение этому феномену. Он рассуждал так: «Многие деноминации тратят несколько сотен долларов на обращение ко Христу одного человека. То, что я получаю за свою работу, составляет около двух долларов за душу, и мои доходы в пропорции на количество обращенных меньше, чем у любого другого из нынешних проповедников».
В начале своего служения, летом, когда не было евангелизационных собраний. Билли отправлялся в поездки по маленьким городкам Среднего Запада. Маклафлин пишет: «Проповедники, подобные Санди, выступали в перерывах между чревовещателями, лекторами, гипнотизерами, оперными певцами, акробатами, виолончелистами, менестрелями, актерами и колдунами. Такие представления организовывались через агентства и обеспечивали постоянную работу на все три летних месяца».
В одной из таких летних поездок Билли написал свою знаменитую «Проповедь о выпивке». Движение за принятие сухого закона тогда как раз начало набирать силу, и эта проповедь стала самой известной. Соответственно, Билли на долгие годы стал одной из значительных фигур этого движения. Трудно сказать, оказал ли он какое-либо влияние на принятие сухого закона и какова роль этой «Проповеди о выпивке» в его служении. Однако несомненно, что многие из тех, кто принял тогда решение бросить пить, не имели никакого интереса к Иисусу Христу как к Господу и Спасителю.
В 1910 году Билли и Нелл купили дом в Вайнона-Лейк (Индиана) и переехали туда жить всей семьей. Они были там в хорошем окружении. Там жил уже вышедший на пенсию проповедник Дж. Уилбур Чэпмэн, там же каждое лето собиралась на конференции Международная ассоциация проповедников.
Дом в Вайнона-Лейк был десятикомнатной виллой на берегу озера. Это было большое, но не вычурное здание. Билли говорил, что его постройка обошлась ему в 3800 долларов. Внутри на стенах висели портреты членов семьи Санди и картины, которые Нелл писала в молодости. Билли старался проводить как можно больше времени на воздухе, работая в саду. Кроме того, семейству Санди принадлежала плодовая ферма в Худ-Ривьер (Орегон), где они тоже часто бывали летом.
Репортер из «Трибьюн» как-то брал интервью у супругов Санди в их доме в Вайнона-Лейк. Он записал также и неформальную часть разговора между супругами. Посреди интервью Нелл повернулась к Билли и сказала:
— Папа, нам бы надо заняться рассадой, как раз дождь собирается.
— Да, пожалуй.
— Ты ее не пересаживал? (Билли молчит). Там стоит ведро. Может, стоит использовать его?
— Хорошо.
Спустя минуту умиротворенный Билли Санди пересекает газон с огромным ведром рассады. Жена показывает ему, где сажать, а сама подзывает маленького Билли (их младшего десятилетнего сына) и отправляет его на урок музыки.
Один из сыновей написал ей в письме: «Дорогая Мама, Главный Менеджер, Главный специалист по решению проблем, Главный целитель скорбей мира..».. Так относились к ней близкие.
Билли любил Нелл. В этом нет сомнений. Его частные письма полны теплых фраз: «Любимая, я едва могу дождаться встречи с тобой».
Пиком карьеры Билли и Нелл стали годы с 1914-го по 1918-й. Когда окончилась Первая мировая война, успех Билли пошел на спад. Он провел евангелизационные кампании практически во всех крупных городах Америки. А теперь он снова сосредоточился на небольших городках. Пришли и печали. Лучший друг Билли, Уилбур Чэпмэн («Почти член моей семьи, — вспоминал Билли, — я очень любил его»), умер в 1918 году.
Потом начались проблемы и в семье. Проблемы, которые «Ма», хотя ее и считали главным специалистом по их решению, решить все же не смогла.
Старший сын, Джордж, менеджер нью-йоркской компании, в 1923 году совершил попытку самоубийства. В 1923 году его арестовали, затем выпустили на поруки, затем снова арестовали за неявку в суд и кражу автомобиля. В 1930 году он развелся с женой, а в 1933-м — выпрыгнул из окна шестого этажа, остался калекой и спустя несколько лет умер от полученных тогда травм.
Второй их сын, Билли-младший, в 1927 году развелся с женой, в 1928-м — женился вновь, а в 1929-м опять развелся. Причиной было его крайне жестокое обращение с женщинами. В возрасте тридцати семи лет он погиб в автомобильной катастрофе недалеко от Палли Спрингз (Калифорния).
Самый младший из сыновей, Пол, бежал в Европу от преследовавших его кредиторов (с которыми впоследствии расплатились его родители) и в возрасте тридцати трех лет погиб в авиакатастрофе.
Но смерть их единственной дочери Хелен стала, пожалуй, самой большой трагедией. Хелен всю жизнь отличалась слабым здоровьем. И вот, в возрасте сорока двух лет, она заболела пневмонией и умерла. Нелл говорила, что Билли был «просто раздавлен».
В тот год у Билли на нервной почве случился сердечный приступ. Он проповедовал в небольшой церкви в штате Айова. Внезапно он покачнулся, и руководитель хора бросился к нему, чтобы не дать ему упасть. Но Билли отказался остановить службу. Он попросил руководителя хора вместо него призвать людей к покаянию, а сам оперся на кафедру, чтобы не потерять равновесия. Он сказал: «Я лучше умру прямо здесь, чем уйду отсюда». Многие из присутствующих покаялись и открыто исповедовали Христа как Спасителя.
Билли оправился от этого приступа, но через два года скончался. Ему было тогда семьдесят три. Он отдал «Ма» распоряжения о своих похоронах: «В моем присутствии ни о каком трауре и речи быть не может».
Билли писал незадолго до смерти: «Мне безразлично, что обо мне пишут… Я есть и всегда был просто Билли Санди, который старался и старается исполнить волю Божью, проповедуя Иисуса распятого и воскресшего ради наших грехов».
За свою жизнь Билли проповедовал более чем ста миллионам людей и около миллиона обратил к вере. Нелл прожила почти на двадцать лет дольше мужа, почти не покидая своего дома в Вайнона-Лейк, Индиана. Брюс Локерби в своей книге о Билли Санди пишет: «Пожалуй, ни одна другая женщина в истории христианства в Америке не сыграла такой громадной роли в жизни мужа… Он зависел от нее».
Билли был звездой сцены, и его имя сияло огнями рампы. Но режиссером и продюсером была «Ма».
Ellis, William Т. Billy Sunday: The Man and His Message. Philadelphia: John C. Winston, 1936.
Lockerbie, D. Bruce. Billy Sunday. Waco, Tex.: Word, 1965.
McLaughlin, W. G., Jr. Billy Sunday Was His Real Name. Chicago: University of Chicago Press, 1955.
6
Я не променяла бы тебя ни на что на свете
Уильям и Мэри Брайен
На обручальном кольце своей жены
