так мало отдыхает, что наутро едва помнит, что же она писала ночью».
Это были самые значительные дни шотландской истории. Примерно через месяц после прибытия Марджори с детьми в Шотландию королева-регент Мария де Гиз была отстранена от власти. Но война между французами, союзниками Марии, и разношерстной армией шотландских протестантов продолжалась еще восемь месяцев. Джон был лишь вдохновителем этой армии. Но каким вдохновителем! Английский посол докладывал, что голос Нокса «звучал как пятьсот труб». Пока шли военные действия, Джон и Марджори жили в замке святого Андрея, где Джон был капелланом двенадцатью годами раньше. Затем, в середине апреля 1560 года, Ноксы переехали в Эдинбург, где Джон стал пастором церкви Св. Гилза. Через два месяца Мария де Гиз умерла, и в июле был подписан договор, положивший конец гражданской войне.
В Эдинбурге Джон и Марджори жили в западной части Транк Клоуз, на Хай-стрит. Возле дома был сад и еще один небольшой земельный участок. Власти Эдинбурга оплачивали арендную плату, а также меблировку. Они также оплатили и покупку замка на дверь. Явно не все в Эдинбурге любили Джона. Наконец-то они с Марджори смогли вести оседлую жизнь. Женева была прекрасна, но там они были беженцами. В Эдинбурге они чувствовали себя дома. Джон смог вернуться к обязанностям приходского священника и отца семейства. Но спустя полгода после их переезда в Эдинбург Марджори внезапно скончалась. Ей было всего двадцать пять лет. Причина ее смерти неизвестна. Предполагают, что она истратила много сил за предыдущий год, и ее ослабленный организм не смог устоять перед одной из эпидемий, периодически разражавшихся в Эдинбурге. Не исключено, что она умерла при родах. Мы не знаем этого.
Мы знаем лишь, что Джон крайне тяжело переживал ее смерть. Хотя они были знакомы в течение десяти или одиннадцати лет, женаты они были всего пять лет, и в течение этого срока Джон иногда оставлял ее на целые месяцы.
Спустя годы, составляя свое завещание, Джон Нокс все еще пишет о Марджори как о «дражайшей супруге». Его друг Гудмэн писал о том, каким ударом для Нокса оказалась эта потеря. В своей «Истории Реформации в Шотландии» Джон не пишет ни о чем личном и тем более не дает никаких эмоциональных оценок прошлому. Но в связи со смертью Марджори он пишет, что был «в глубоком горе из-за кончины дорогой жены». Жан Кальвин написал ему из Женевы: «Поскольку Вы знаете, где искать утешения в несчастье, я уверен, что Вы перенесете все с надлежащим долготерпением». Джон, которому было тогда сорок шесть лет, оказался ответственным за двоих сыновей, старшему из которых еще не исполнилось и четырех лет, а также за новую национальную церковь и за все, что происходило в новом национальном правительстве.
Элизабет Боуз приехала к Джону, чтобы помочь в воспитании сыновей. Но тогда ей было уже около шестидесяти, и ей приходилось очень нелегко с юными озорниками. Два года спустя Джон Нокс женился вторично, на Маргарет Стюарт. Мало кто удивился тому, что Джон, которому было уже пятьдесят, женился на семнадцатилетней девушке. Однако многих в Эдинбурге шокировало то, что простолюдин Джон породнился со Стюартами — семьей, в жилах которой текла королевская кровь. Одним из предков Маргарет был Иаков II. Она была дочерью лорда Окилтри, одного из сильнейших союзников Джона в протестантском движении. Джаспер Ридли пишет: «Здесь дело либо в протестантстве лорда Окилтри, либо в любви Маргарет к Ноксу». Возможно, здесь дело было также и в том, что двум детям Нокса нужна была мать. Этот брак также был счастливым. У Джона и Маргарет родилось трое детей.
У Джона не было проблем ни с его женами, ни с его первой тещей, ни со вторым тестем, лордом Окилтри. Но у него все время были проблемы с королевами — Марией Тюдор и Елизаветой в Англии, Марией де Гиз и, наконец, с Марией Шотландской. Мария Шотландская стала последней женщиной-монархом, мучившей Джона. Хотя кто кого мучил — вопрос сложный. Она была прекрасна, молода, обворожительна, умна и великолепно вела интриги. Также она была католичкой и до смерти боялась Джона Нокса. Джон слишком долго сражался за протестантизм в Шотландии, чтобы позволить молодой королеве разрушить результаты своих усилий. То, как она действовала, слишком напоминало ему Марию Тюдор. И Ноксу было не до покоя. Английский посол писал в Лондон о визите Марии Шотландской в Эдинбург: «Мария нравится всем. Всем, кроме Джона Нокса, который мечет с кафедры громы и молнии… Он способен все испортить. Он правит чернью. Все боятся его».
Шесть лет продолжалась борьба между молодой красавицей-королевой и человеком, «который мечет с кафедры громы и молнии». Хотя политически он не был уже столь активен, но как проповедник Джон был в силе как никогда прежде. Впрочем, и семья стала для него значить гораздо больше. Макгрегор пишет: «В течение многих лет у него не было возможности наслаждаться покоем в частной жизни. Он слишком мало виделся со своими детьми. У него почти не было друзей… А теперь, со своей молодой женой, он мог воздать должное всему тому, чего он так долго был лишен. Он, боровшийся с королевскими домами, мог по достоинству оценить ее искренность. Ее радостным смехом смягчалась его мрачность. Ее простая, почти детская серьезность в ежедневных семейных молитвах исполняла радостью сердце этого человека, так жаждавшего праведности». После того как Джон Нокс женился на Маргарет, Элизабет Боуз вернулась в Англию. Любопытно, что через несколько лет оба сына были отправлены в Англию на учебу и провели с бабушкой довольно длительное время. Джон ездил навестить их туда как минимум дважды.
Когда в 1567 году Марию Шотландскую вынудили отречься от престола, Джон Нокс читал проповедь на коронации ее сына Иакова. Для Джона это было большой победой. Но самым большим триумфом в его жизни было признание в декабре шотландской протестантской церкви в качестве официальной национальной церкви. Спустя пять лет, в пятидесятилетием возрасте, Джон Нокс умер. Перед смертью он попросил свою молодую жену прочесть ему пятнадцатую главу Первого послания к Коринфянам (главу о воскресении). Ближе к вечеру он попросил Маргарет прочесть ему еще один отрывок из Писания. «Там, где я впервые бросил якорь», — сказал он. Маргарет хорошо знала это место. Она открыла Евангелие от Иоанна и прочла семнадцатую главу, которая сыграла огромную роль в его обращении. Вскоре после этого он скончался.
В течение последних четырехсот лет биографы и психологи ломают голову, размышляя о личности Джона Нокса и о его отношении к женщинам. Вопросов в их исследованиях всегда больше, чем ответов. Но во многом мы можем быть совершенно уверены. То, что могло стать для Джона мучительным треугольником, то есть Марджори и ее мать Элизабет, принесло замечательные плоды. У каждого были свои сильные стороны и свои слабости. Со временем Джон и Марджори полюбили друг друга, и Элизабет не просто уважала эту любовь, она старалась сделать ее еще крепче. Джон ценил силу характера Элизабет, ее чувствительную душу и любознательный разум. Она стремилась к знанию, а Джону очень нравилось в женщинах это качество. Но наибольшее восхищение у Джона вызвала ее твердая вера, она не отказывалась от нее, даже если это угрожало ей потерей имущества и друзей. В молодости Джон испытывал угрызения совести от того, что всегда стремился избегать конфликтных ситуаций, Элизабет же смело отстаивала свои убеждения.
Конечно, жизнь с Элизабет была, по словам Джона, его крестом. «Разум мой редко мог оставаться в покое, — писал он, — ибо мне всегда приходилось делать что-нибудь для того, чтобы успокоить терзавшую ее совесть». Марджори, несмотря на ее молодость, вносила в семью элемент стабильности. Она не позволяла матери погрузиться в мир внутренних сомнений и страхов, а для Джона она стала «левой рукой». Ее настойчивость, постоянство и любовь были тем, в чем Джон нуждался больше всего.
McCrie, Thomas. The Life of John Knox. London: Thomas Nelson, 1847.
Ridley, Jasper. John Knox. New York: Oxford University Press, 1968.
MacGregor, Geddes. The Thundering Scot. Philadelphia: Westminster, 1957.
Reid, W. Stanford. Trumpeter of God. New York: Scribner’s, 1974.
Brown, Hume. John Knox. London: A. And C. Black, 1895.
Perry, Eustace. John Knox. London: Hodder and Stoughton, 1937.
12
Она была матерью его сиротам
Джордж и Мэри Мюллер
Я уверен, что вы помните Джорджа. Это тот самый человек, который основал сиротские приюты в Бристоле. За полтора года до того, как Чарлз Диккенс в своем романе «Оливер Твист» поведал миру о тяжелой жизни сирот, Джордж Мюллер уже активно занимался этой проблемой. Он начал организовывать приюты, а потом просто встал на колени и попросил Бога накормить его сирот.
Возможно, вы помните историю о том, как однажды сироты сели в столовой за длинный стол, но на столе ничего не было, кроме пустых тарелок. Еды не было, и не было денег, чтобы купить хоть что-нибудь. Тогда Джордж попросил Бога благословить еду, которой на самом деле не было: «Дорогой Отец, мы благодарим Тебя за то, что Ты даешь нам ныне на завтрак». Молитва Джорджа была прервана стуком в дверь. Это был булочник. Он сказал: «Мистер Мюллер, я не спал всю ночь. Я понял, что у вас нет хлеба к завтраку. И Господь захотел, чтобы я принес вам поесть. Я поднялся в два часа ночи и испек вам немного». Джордж поблагодарил его и отнес хлеб в столовую. Но едва дети притронулись к хлебу, как в дверь снова постучали. На этот раз стучал молочник. Он извинился за то, что побеспокоил мистера Мюллера. Дело было в том, что прямо напротив приюта его тележка сломалась. Починка требовала времени, а молоко могло скиснуть за это время. Поэтому молочник попросил оказать ему услугу — взять бидоны с молоком для сирот.
Теперь вы вспомнили Джорджа Мюллера?
А кто же такая Мэри Мюллер? Что же делала она, когда Джордж молился? Что значило быть замужем за эмигрантом из Пруссии? Каково это — оказаться родителями двух тысяч детей, и при этом без средств к существованию? Как и большинство молодых людей, они и понятия не имели, на что шли, когда женились.
Когда Джордж впервые ступил на британскую землю, ему было двадцать три года. Он прибыл проповедовать лондонским евреям,
и в связи с этим у него были две небольшие проблемы: он не знал иврита, а по-английски говорил с таким сильным немецким акцентом, что его едва можно было понять. Он стал заниматься по двенадцать часов вдень, чтобы решить эти две проблемы. Вскоре после своего
