два месяца после того, как Роберт отправил Ханне цветы, он написал ей: «Продвинувшись так далеко вперед на нашем пути, не будем терять уверенности, мой драгоценный друг, но будем и дальше стремиться к совершенству в нашем призвании во Христе».
И впрямь — весьма одухотворенный молодой человек.
В ноябре 1851 года, через год ухаживаний, Ханна Уайтэлл стала Ханной Уайтэлл Смит и переехала в Джермантаун, в коттедж, арендованный Робертом. Первые шесть лет брака казались вполне нормальными. В семье родилось трое детей. Роберт очень много работал, развивая свой издательский бизнес. Но на самом деле все шло не так гладко. Между ними происходила духовная борьба. Вот что пишет об этом Ханна в своем дневнике: «Я чувствовала, что полностью отпала от Бога. Я чувствовала себя тонущим кораблем… Я больше не верила в Бога». Она не понимала, как Бог мог допустить существование зла в Своем мире. Роберт не очень-то поддерживал ее во время этого духовного кризиса. Не поддерживали ее и собрания квакеров, которые они с Робертом регулярно посещали. Ее разум требовал ответов; дух ее был в смятении.
Ханна хотела поступить в колледж и поговорила об этом с Робертом. Тому идея понравилась, и он нанял ей репетитора, так чтобы к двадцати пяти годам она смогла подготовиться к сдаче вступительных экзаменов. Вначале Ханна чувствовала себя окрыленной, но вскоре передумала поступать в колледж, так как опасалась, что учеба отнимет у нее то время, которое она уделяла детям. Но то, что произошло за последующие два года, научило ее стольким вещам, скольким она не научилась бы ни в одном колледже.
В то Рождество их пятилетняя дочь Нелли заболела тяжелой формой бронхита. У нее был сильный жар, и через пять дней она умерла. Ханна написала в дневнике: «Мое сердце вот-вот разорвется». Прежде она никогда не сталкивалась со смертью так близко. Страдание захлестнуло ее. Бродя по Филадельфии, она зашла на дневное молитвенное собрание в одну из церквей. Там она испытала глубокое духовное потрясение. «Бог явил мне Себя… Моя душа с плачем бросилась к Нему». Следующим летом, после смерти Нелли и того случая на молитвенном собрании, она взяла с собой Библию в отпуск, который они проводили в Атлантик-Сити, и приняла решение читать ее до тех пор, пока не найдет что-либо, успокаивающее ее душу. Когда она прочла восьмой стих пятой главы Послания к Римлянам, где говорится: «Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками», она поняла, что нашла то, что искала.
«Теперь я поняла, что не нужно пытаться достичь чего-то невозможного, чтобы угодить Богу. Христос на кресте все это уже сделал за меня. Его жертва — это все, в чем я нуждаюсь в моих отношениях с Богом».
Ханна была воодушевлена и делилась своим открытием со всеми, с кем общалась, в том числе и со своим мужем. Вскоре Роберт разделил ее воодушевление. Они стали посещать и другие церкви, к великому сожалению родителей Ханны. Хотя вначале на Ханну оказывали большое духовное влияние христиане, связанные с движением Плимутских братьев, спустя примерно год она была крещена немецким священиком-реформатором в одной из баптистских церквей и часто изучала Библию вместе с методистами. Эту межденоминационность Смитов дополнил Роберт, который стал членом пресвитерианской церкви.
Выход Ханны из «Сообщества друзей» шокировал ее семью, и спустя несколько лет Уайтэллы порвали отношения с ней и с Робертом. Для Ханны это было ударом, но в одиночестве они не остались. Роберт приглашал к ним домой множество самых разных религиозных деятелей, а Ханна всегда была рада возможности пообщаться. В эти годы Ханна была увлечена изучением работ универсалистов, которые говорили, что Бог спасет в конечном итоге все человечество и в ад не попадет никто. И взглядам этим она осталась верна до конца дней своих, несмотря на то, что часто сталкивалась с резким несогласием.
Не все проблемы того периода их жизни были духовного порядка. Были и сложности материального плана. В 1861 году Роберт обанкротился. Ханна считала, что Роберт часто поддавался эмоциям и принимал импульсивные решения, что и привело его к разорению. По ее мнению, ему следовало советоваться с ней либо с таким опытным бизнесменом, как ее отец, и тогда он, возможно, смог бы избежать финансовой катастрофы. Но, в общем и целом, она считала, что они с Робертом — хорошая пара. Ей нравилось, что во всем, кроме коммерции, Роберт делился с ней своими мыслями и переживаниями. Он не был похож на большинство мужей, которых она знала. Но иногда Роберт все же не был откровенен с Ханной. Он действовал, полагаясь на интуицию. Ханна же была более рациональным человеком. Она относилась с недоверием к принципам, на основании которых он принимал решения. А он опасался, что если начнет во всем советоваться с ней, то попадет под ее жесткий контроль.
Бизнес Роберта не был единственным предприятием, испытывавшим сложности в эти годы. Но особенно тяжело приходилось книгоиздателям. Национальная экономика после финансового краха 1857 года и под угрозой гражданской войны, которая могла расколоть единство нации, была крайне неустойчивой. А вот отец Ханны преодолел этот период сравнительно неплохо. Успешность его бизнеса и банкротство Роберта помирили и заново сплотили эти две семьи. Роберт искренне стремился расплатиться с кредиторами, но реальной возможности сделать это у него не было. Он не хотел обращаться к отцу жены за помощью, но содержать семью самостоятельно он теперь был не в состоянии. Под давлением обстоятельств его психологическое состояние становилось все более нестабильным. Ханна считала, что его проблемы были вызваны падением с лошади. Более вероятно, что Роберт страдал от маниакальных депрессий, которые усугублялись неудачами и ощущением собственной несостоятельности.
Во время Гражданской войны Роберт пошел добровольцем в госпиталь в Харрисбурге, Пенсильвания, и там он вроде бы восстановил свое душевное равновесие. По его возвращении домой тесть назначил его управляющим семейными стекольными заводами в Милвилле (Нью-Джерси), в сорока милях к югу от Филадельфии. И снова Ханна была сильно обеспокоена тем, что осталась в стороне от принятия решений, связанных с семьей. Она сказала мужу: «Вы с отцом выработали отличный план, но я и двух слов не могла вставить в ваш разговор, касавшийся моего будущего ничуть не в меньшей степени, чем твоего. Из всех мужей, которых я знаю, ты — единственный, относящийся к жене, как к равной. И вот происходит такая вещь. Я очень огорчена». Ханну тревожило не только то, что с ней не посоветовались. Ей совершенно не хотелось переезжать в Милвилл. Роберт извинился перед ней, но в Милвилл они все же отправились. Там в их жизни наступила новая фаза.
После десятилетнего перерыва Ханна снова начала рожать. В течение следующих четырех лет в Милвилле у них родилось четверо детей: два мальчика и две девочки. Ханне приходилось заботиться о пятерых детях, двух голубях, двух попугаях, двух кошках и двух обезьянках. «Когда они все начинают проявлять свои чувства ко мне, сцена получается очень оживленной», — писала она. Но это не все, чем занималась Ханна в Милвилле. Хотя город ей и не нравился, постепенно она стала приобретать новые знакомства, особенно после того, как портниха пригласила ее на воскресные собрания методистов. Ханна отправилась туда, «исполненная чувства собственного превосходства», зная, что большинство людей, которые придут на собрание, будут рабочими с завода. И действительно, собрание вела женщина, работавшая на фабрике… Но постепенно, вслушиваясь в то, что она говорила, Ханна изменила свое отношение. «При упоминании Иисуса, Спасителя, мое „великое Я“ обратилось в ничто».
Учение методистов о святости произвело на нее огромное впечатление. Следующим летом она убедила Роберта поехать с ней в лагерь методистов, стремясь получить «вторичное благословение» или «крещение духом». С Ханной там не произошло ничего необычного. Другое дело — Роберт. «Внезапно Роберт содрогнулся весь с головы до ног, словно пронзенный магнетизмом небесного наслаждения. Казалось, сквозь него струились потоки славы». Она была весьма огорчена, что сама не пережила ничего подобного, и добивалась благословения еще в течение года. Но так и не добилась никаких результатов. Сначала она почувствовала сильное разочарование, но постепенно пришла к выводу, что, как пишет биограф Мари Генри, «то, что называют „благословением» — просто эмоциональная реакция эмоциональных людей, подобных Роберту».
Хотя она и не достигла «духовных высот», к которым стремилась, Ханну отличала поразительная способность избегать духовных падений. Однажды она написала: «Что же до моих взлетов и падений, то разве Вы не знаете, что у меня не случается ни тех, ни других? Похоже, мой жизненный путь проходит по некоторому среднему уровню, который весьма удобен, но бесславен». Эмоциональному Роберту, который был человеком интуиции, было очень нелегко жить с человеком, державшим под контролем любую ситуацию, никогда не терявшим душевного равновесия. Но события последующих нескольких лет выбили бы из равновесия кого угодно.
Осенью 1872 года их старший сын Фрэнк, учившийся на втором курсе Принстонского университета, заболел тифом. За предыдущие три года, когда ее муж почти все зимы проводил в поездках, а с четырьмя младшими детьми, ни одному из которых не исполнилось еще и восьми лет, управляться было очень трудно, Ханна очень высоко оценила зрелость, в том числе и духовную, своего старшего сына. В школе тот был не только духовным лидером, но также отличником и спортсменом. Он обладал всеми качествами, которыми только могут гордиться родители в сыне. И вот Господь забрал его к Себе. Ханна непрерывно говорила себе, что на небе Фрэнк гораздо счастливее, чем здесь, на земле, и что она также должна радоваться его счастью. Но где-то в глубине души она ощущала затаившееся горе, которое нет-нет да и давало о себе знать. «Я не осмеливаюсь проникать в глубину этого горя, — писала она одной своей знакомой. — Я смогу говорить об этом лишь несколько позже».
Но это было лишь самым началом ее испытаний. Вскоре у Роберта снова произошел нервный срыв. Он уже не был управляющим на заводах в Милвилле. Дела там у него шли не очень успешно. Возможно, причиной срыва были непрерывные разъезды и скорбь об умершем сыне. Также, вероятно, он страдал от осознания собственной неадекватности и несостоятельности. Но каковы бы ни были причины, той осенью Роберт вместе с Ханной и четырьмя детьми отправился в Клифтон Спрингз (Нью-Йорк), чтобы пройти курс лечения в санатории. У главного врача санатория были свои оригинальные взгляды на лечение эмоциональных и психических нарушений. Иногда это приносило свои плоды. Иногда — нет. Как бы там ни было, Ханне в этом санатории приходилось
