хотя и несколько разочаровавшейся христианке».
Дейвид не женился вновь. В течение еще одиннадцати лет он путешествовал по Африке, в основном в одиночку, в сопровождении лишь местных жителей. Но, как и жизнь Мэри, его жизнь была полна разочарований. Биограф Сивер пишет: «У всех создалось впечатление, будто все, на что он положил столько сил, обернулось провалом. Все это можно было сформулировать одним словом: разочарование. Ни в чем он не добился успеха. Он был плохим мужем. Он был плохим отцом. Он был плохим миссионером. Он потерпел неудачу как географ. Самую большую неудачу он потерпел как освободитель. Он был повинен в том, что его жена умерла так рано. Из-за него его дети остались сиротами». И в самом деле, ему не удалось положить конец работорговле, и он не смог основать в Африке постоянно действующие миссии. И он с горечью осознавал, что не смог добиться того, к чему стремился всю свою жизнь.
Все это так. И все же именно благодаря его усилиям Африка стала центром внимания миссионеров. И именно во многом благодаря ему сейчас Африка южнее Сахары обращается к христианству. Только теперь становится очевидным, что его усилия не были бесплодными.
Дейвид был очень целеустремленным человеком, способным на титанические усилия. В своей решимости он шел на все, не заботясь о том, что об этом подумают другие. «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня» (Мф.10:37). Ливингстон принимал эти слова всерьез. Мэри также могла добиваться очень многого, но только тогда, когда ее кто-то поддерживал. Ей нужно было чье-то одобрение. Ей нужно было место, где она могла бы быть самой собой, место, где она могла бы спокойно трудиться и быть полезной, не страдая от пересудов. Атак она чувствовала себя только рядом с Дейвидом.
Blaikie, W. Garden. The Personal Life of David Livingstone. New York: Fleming H. Revell, 1890.
Campbell, R. J. Livingstone. New York: Dodd, Mead, 1930.
Jeal, Tim. Livingstone. New York: Putman’s, 1973.
Northcott, Cecil. Livingstone’s Missionary Correspondence, 1841-1856. Berkeley: University of California Press, 1961.
Schapera, I., ed. David Livingstone: His Life and Letters. New York: Harper and Row, 1957.
18
Союз двух людей, которые умеют прощать
Билли и Руфь Грэм
Все мы знаем Билли Грэма, не так ли? Об этом всемирно известном проповеднике написано столько, что, куда бы он ни приехал, его сразу узнают. Но каков Билли Грэм дома?
А Руфь Грэм? Что значит быть замужем за такой знаменитостью?
Вы знаете, что никакой брак нельзя назвать типичным. Будьте уверены, брака Билли Грэма это также касается в полной мере. Читая о нем, вы найдете много такого, что станет полезным для вашей собственной семьи.
Она выросла в миссии в Китае. Ее отец был пресвитерианцем, по профессии врачом. На ночь в ее семье было принято читать классику и вместе играть в разные игры.
Он вырос на молочной ферме в Северной Каролине. Его родители не очень-то много говорили о религии. Бейсбол его интересовал гораздо больше, чем уроки. И он, вероятно, был уверен в том, что Достоевский играет за команду «Краснокожих» из Цинциннати.
В ее семье женщины всегда открыто выражали свое мнение, а у него дома говорили мужчины, последнее слово всегда было за ними. Подростком она мечтала стать миссионером в каком-нибудь уединенном месте в Тибете. Он мечтал стоять на первом месте в старшей лиге, с порцией жевательного табака за щекой.
Юноша: Билли Фрэнк Грэм.
Билли и Руфь Грэм стали легендой. В течение трех десятилетий он был самым знаменитым человеком в Америке. Один из популярных журналов назвал доктора Грэма самым известным человеком в мире. Он проповедовал ста миллионам людей лично и гораздо большей аудитории по радио и телевидению. Он посещал президентов, премьер-министров, королей, не говоря уже о руководителях корпораций и финансовых магнатах. Все, что он пишет, с гарантией является бестселлером. Возможно, более двух миллионов человек обратились ко Христу в результате его личных усилий. Таков Билли Грэм.
Но, как заметил один обозреватель, «половина Билли — это Руфь». На что та ответила: «Ерунда!» И она опять сказала: «Ерунда», когда Билли заметил: «Небо — это нечто подобное браку с Руфь». Билли бывает весьма величественным. Руфь — гораздо практичнее его. Однажды, когда Билли прочитал проповедь о христианской семье, он (по своему обыкновению) спросил свою жену, что та об этом думает. Она ответила: «Это была хорошая проповедь во всем, кроме одного».
— И в чем же дело?
— В минутах.
— В чем?
— В минутах. Ты потратил одиннадцать минут на обязанности жены по отношению к мужу, и только семь на обязанности мужа по отношению к жене.
Такова Руфь. Она мыслит самостоятельно и независимо. Несмотря на баптистские убеждения Билли, она осталась убежденной пресвитерианкой. «В начале нашего брака, — вспоминает Руфь, — один очень мудрый человек сказал мне, что если двое людей во всем согласны, то один из них лишний».
Билли и Руфь Грэм не во всем были согласны. Она признает: «Жизнь в доме Билли Грэма — вовсе не беспрерывное наслаждение». Руфь Грэм приходится не так-то уж и легко — ведь ее муж-проповедник уезжает из дома иногда на несколько месяцев. Но сама она относится к этому так: «Хотя у нас и необычная семейная жизнь, но она очень интересная и наполненная событиями». Ключом к пониманию их счастья является любимая поговорка Руфь: «Счастливый брак — это союз двух людей, которые умеют прощать». Другой ключ — это чувство юмора, которым, безусловно, обладают и Билли, и Руфь. «Если вы не принимаете все слишком уж всерьез, — говорит Руфь, — споры могут стать источником веселья».
Билли и Руфь — очень непохожие люди. Билли вырос на ферме, а Руфь — в уединенной миссии в Китае, но она гораздо более хозяйственный человек, чем ее муж. То, что они всегда ценили сильные стороны друг в друге, а не выискивали слабости, за которые можно было бы покритиковать друг друга, стало залогом дружной и крепкой семьи. Но в первые годы брака им пришлось пойти на множество компромиссов.
Они познакомились, будучи студентами колледжа Уитон (Иллинойс), в 1940 году. Она училась на втором курсе, ей было тогда двадцать лет. Он только что поступил туда, но был почти на два года ее старше. С того времени когда он жил на ферме в Северной Каролине, он успел пройти уже немалый путь. В школе он обожал автогонки и девушек. В первом из этих увлечений он был просто одержим, а вот с девушками — скорее застенчив. Но когда ему исполнилось шестнадцать лет, на Билли сильное впечатление произвело личное обращение к нему одного из проповедников. «Я помню, что мне было очень тяжело осознавать, что я грешен перед Богом, и меня очень пугали ад и страшный суд». Вскоре он покаялся и предал свою жизнь Иисусу Христу. В те годы, что ему оставалось учиться в школе, он, по словам его тренера, «был интересной смесью святого и дьявола, с преобладанием святого». После окончания школы он записался в фундаменталистский колледж Боба Джонса. Там он продержался всего семестр. На ферме он привык к свободе, а жесткое учебное расписание в колледже сильно угнетало его. Ему было трудно смириться с ограничениями, которые навязывала учеба в колледже. Кроме того, у него произошло несколько конфликтов с администрацией из-за того, что он нарушил распорядок. Тогда он записался в другое неаккредитованное учреждение, Библейский институт во Флориде. Именно там он начал проповедовать. Там начал формироваться и его характер. К концу первого года, проведенного им во Флориде, он был практически помолвлен. Но спустя четыре месяца его подруга заявила ему, что разрывает их отношения, поскольку она намерена выйти замуж за другого студента. Это был тяжелый удар. В письме он писал одному из своих друзей: «Все звезды упали с моего неба. Жить больше незачем. Мы расстались». Вскоре после этого он принял два важных решения. Во-первых, он решил быть в будущем поосторожнее с девушками и, во-вторых, понял, что не хочет заниматься светской карьерой. Он написал родителям: «Дорогие мама и папа. Я чувствую, что Бог призвал меня стать проповедником».
Когда ему исполнилось двадцать два, он отправился на север, в колледж Уитон, для того, чтобы пройти подготовку, необходимую для служения. Это был уже третий колледж, в котором он учился. Но его все равно заново зачислили только на первый курс. Жители Среднего Запада с трудом понимали северокаролинекий говор Билли, а сам он с огромным трудом адаптировался в тамошней сырой погоде. Иллинойс казался ему заграницей. Он даже подумывал бросить и этот колледж. Но прежде чем он успел задуматься об этом всерьез, он встретил брюнетку с карими глазами, приехавшую из Китая. Хотя он и показался Руфь немного странным, похоже, она полюбила его после первой же встречи. Даже то, как он взбегал вверх по ступенькам, приводило ее в восторг. Похоже, он всегда знал, куда ему нужно, и стремился попасть туда как можно быстрее.
Билли также был без ума от нее, несмотря на свою недавнюю решимость никогда не торопить события с девушками. После первого свидания он написал матери письмо, в котором говорил, что «невозможно представить себе более прекрасного и милого человека». А Руфь тем временем поднялась в свою комнату и «сказала Господу, что если бы для нее было можно провести остаток жизни, служа Ему вместе с Биллом, то это было бы самым большим для нее счастьем». Руфь Маккью Белл прожила к тому времени двадцать один год, и ее жизнь была полна событиями. Ее отец и мать поженились в Уэйнсборо, Вирджиния (всего в паре сотен миль от дома Билли Грэма), но доктор Нельсон Белл в 1916 году уехал вместе с женой, чтобы служить Богу в Северном Китае. Через четыре года там и родилась Руфь. Она была второй из трех дочерей в семье Белл.
В Китае тогда было очень неспокойно. Руфь вспоминает: «Не припоминаю ни одного случая, чтобы, ложась спать, мы не слышали выстрелов недалеко от нашего дома». Детям запрещалось выходить из миссии без сопровождения взрослых. В этом районе Китая похищения детей, грабежи и убийства были обычным явлением. Но несмотря на все это Руфь не была пугливой. «Думаю, главной заслугой матери было то, что мы, дети, никогда не замечали в ней страха, а потому и сами ничего не боялись». Это был дом образованных миссионеров, полный самых разнообразных книг, — от детективов до классики, —
