на евангельских христиан всего мира.
Эти двое замечательных людей во многом отличались друг от друга. Фрэнсис был из рабочей семьи, жившей в Филадельфии. Книги были в их доме редкостью, и Фрэнсис намеревался зарабатывать на жизнь тяжелым трудом, как и его отец. Эдит родилась в Китае, в семье миссионеров. Ее отец был выпускником семинарии и находил удовольствие в исследованиях по древнееврейскому и древнегреческому языкам, равно как и в премудростях китайского. Но во многом они были и похожи. Оба они не боялись открыто высказывать свои мнения и спорить. Такое сходство характеров разрушило множество браков.
Почему же брак Шефферов стал счастливым? Как получилось, что этот союз сделал полнее и богаче и их собственные жизни, и окружающий мир?
Эдит Севиль было семнадцать лет, она только что окончила школу, и ее уже интересовали юноши. Когда она узнала, что один очень симпатичный молодой человек посещает христианские молодежные собрания по воскресным вечерам, она тоже решила туда ходить. Позже она выяснила, что молодой человек и не думал там появляться, что произошла ошибка, но к тому времени у нее появились друзья и она уже привыкла к этим встречам. Эдит нуждалась в друзьях. Ее семья переехала в Филадельфию из Торонто всего за несколько месяцев до этого, а в старших классах школы она чувствовала себя аутсайдером. У нее были определенные психологические проблемы. Она с трудом воспринимала окружающую действительность. «Я чувствовала, что все мои слова и поступки невероятно искусственны, — вспоминала она, — будто бы я участвовала в какой-нибудь пьесе, а не была самой собой».
Фрэнсис Шеффер как раз только что окончил первый курс колледжа. Ему было тогда двадцать лет. Он начал посещать церковь уже много лет назад, но только потому, что при ней была организована группа бойскаутов, а вовсе не из-за большой тяги к Евангелию. Фрэнсис стал христианином в возрасте восемнадцати лет, но церковь не сыграла в этом заметной роли. И в то воскресенье на молодежном собрании он решил, что в зале не было ни одного возрожденного христианина, кроме него. Выступал перед собравшимися бывший член церкви, ныне унитарист. Тема была такая: «Откуда я знаю, что Иисус не Сын Бога, и откуда я знаю, что Библия не Слово Божье».
Когда он закончил свое выступление, Эдит первой вызвалась ответить ему, решив, что, она одна из всех присутствующих могла встать на защиту христианства. Не успела она заговорить, как услышала голос юноши, которого прежде никогда не видела. Эдит села и шепотом спросила сидевшую рядом девушку: «Кто это такой?» Та хорошо знала всех в церкви и сразу же ответила: «Да это же Фрэн Шеффер». Когда Фрэн закончил свою речь, Эдит снова встала и выступила в защиту Библии. Теперь уже Фрэн шептал на ухо своему соседу: «А это что еще за девчонка?»
После собрания Фрэн не стал терять времени даром и решил познакомиться с ней поближе. «Могу я проводить вас домой?» — спросил он ее. «Извините, — ответила она, — но сегодня у меня уже назначено свидание». «Отмените его», — просто сказал Фрэн. Она так и сделала. Так началась история их любви.
Двое молодых верующих получили совершенно разное воспитание. Эдит родилась в 1914 году в семье китайских миссионеров. Через пять лет семья Севиль прибыла в Америку в отпуск, но вернуться им так и не разрешили из-за их слабого здоровья. Отец Эдит, Жорж Севиль, стал пастором, а затем помощником редактора журнала Китайской внутренней миссии. К тому времени, когда Эдит в 1931 году приехала в Филадельфию, чтобы закончить последний класс школы, она пять лет прожила в Китае, два года в Калифорнии, год в Пенсильвании, семь лет в Нью-Йорке и два года в Канаде. Она и в самом деле много путешествовала и многое повидала. Но кроме того, Эдит была очень начитанна и тверда в христианской вере. Она никогда не боялась спорить со своими учителями, хотя прекрасно сознавала, что ее духовность существует гораздо более на словах, чем на деле.
Фрэн родился в 1912 году. Он был единственным ребенком в семье Фрэнка и Бесси Шеффер, рабочих, которые мало интересовались книгами, религией и жизнью вне Филадельфии. Фрэн собирался идти по стопам отца, и потому в школе проходил такие спецкурсы, как черчение и работа на фрезерном станке. После уроков он вместе с отцом посыпал гравием дорожки, клал кирпичи, чинил водосточные трубы, месил цемент, забивал гвозди и прокладывал электрические кабели. По выходным и в летние каникулы он подрабатывал то продажей рыбы, то на мясном рынке, или чинил паровые котлы. Трудно было себе представить, что в будущем этот человек станет интеллектуалом или что он станет мужем Эдит Севиль. Поскольку его родителям было все равно, в какую церковь он ходит, Фрэн выбрал ту, в которой была группа бойскаутов. Однако поворотный момент в жизни Фрэна наступил не тогда, когда он начал ходить в церковь, а когда его попросили (Фрэну было тогда девятнадцать лет) помочь одному русскому графу выучить английский язык. Чтобы подобрать какую-нибудь книгу для чтения, которую было бы легко освоить начинающему, Фрэн отправился в книжный магазин. Но по ошибке ему дали книгу по греческой философии. Обнаружив ошибку, он не пошел сдавать книгу сразу, а начал ее читать. И это чтение весьма его увлекло. Фрэн начал задавать себе вопросы о смысле жизни. Размышляя на эти серьезнейшие темы, он стал подумывать о том, чтобы покинуть церковь, поскольку «не находил там ответов». Но прежде чем осуществить это свое намерение, Фрэн решил прочесть также и Библию, наряду с трудами греческих философов. Читая Библию, он удивился тому, что находил в ней ответы на многие из своих вопросов. «Книга Бытие прогремела в моем сознании, подобно колоколу», — вспоминал он позднее.
Несколькими неделями позже Фрэн «принял Христа как своего Спасителя, придя к этому под непосредственным влиянием Слова Божьего». Однажды, в один из вечеров следующего лета, после окончания школы, он отправился на молитвенное собрание. В тот вечер он написал в своем дневнике: «Решил посвятить всю свою жизнь без остатка Иисусу Христу». Поначалу это вовсе не означало для него перспективы стать священником или проповедником. Он намеревался, как того хотели и его родители, поступать в Институт Дрекселя и изучать инженерное дело. Но когда ему исполнилось девятнадцать, Фрэн бросил технические спецкурсы в школе и стал готовиться к тому, чтобы стать пастором. Родителям такая перемена его намерений пришлась не по душе. Отец, всю жизнь занимавшийся тяжелым физическим трудом, считал, что все священники — лодыри. В дневнике Фрэна читаем: «Мама и папа все еще относятся к моему плану неодобрительно». И на следующий день: «Очень тревожусь, что мои родители меня не поддержат в том, чему я хочу посвятить всю мою жизнь».
Но все же, несмотря на протесты родителей, той осенью он уехал в колледж Хэмпден-Сидни в Вирджинии. Утром, перед его отъездом, отец сказал Фрэну: «Мне не нужен сын-священник». Фрэн, единственный ребенок в семье, был очень привязан к обоим родителям. Он сомневался, стоит ли ему упорствовать в своем решении. Фрэн попросил отца дать ему несколько минут на размышление, спустился в подвал и еще раз помолился об этом. После молитвы он подбросил монетку. Медленно поднимаясь по ступеням, он с трудом подбирал слова для разговора с отцом. Он просто сказал ему: «Папа, мне нужно ехать».
В июне следующего года, в самом начале летних каникул, он встретился с Эдит. Все лето Фрэн занимался продажей шелковых чулок, но больше всего он, конечно же, был занят своими отношениями с этой девушкой. Лето было горячим. Дневник Фрэна говорит о прогулках в Атлантик-Сити, посещениях концертов и художественных музеев. Там упоминается даже о том, как он играл в теннис с ее отцом.
Когда Фрэн отправился обратно в Вирджинию, Эдит поступила в колледж Бивер неподалеку от Филадельфии. Она мечтала об учебе в Париже, но реально ее семья могла оплатить лишь колледж, который располагался всего в нескольких милях от их дома. В колледже Фрэн не только занимался подготовкой к служению, вел уроки в воскресной школе и тренировался в команде бегунов с препятствиями, но и писал письма в Филадельфию.
Сначала они с Эдит писали друг другу один раз в неделю, но вскоре стали писать ежедневно. После Рождества Фрэна начали мучить сомнения. Он не был уверен в том, что поступает правильно. Эдит вспоминает: «Он решил, что слишком сильно влюблен в меня». Фрэн думал, что, возможно, Бог призовет его туда, куда женщина не сможет за ним последовать.
В канун Нового года они расстались, пообещав молиться друг за друга. Однако их разлука продлилась всего два часа. Затем Фрэн позвонил Эдит и сказал: «Как только мы расстались, я почувствовал себя несчастным». В тот же вечер она пообещала ему, что будет ждать его два с половиной года, пока он не окончит колледж. После этого они смогут пожениться.
Их переписка возобновилась. В письмах она обычно обращалась к нему «Франц», а подписывалась «Эд». Иногда она начинала свои письма так: «Ну, как там у тебя дела, старина?» А он писал ей: «Моя драгоценная, прекрасная возлюбленная». Их письма были романтичными, но часто они обсуждали также и духовные вопросы. Эдит, например, писала ему: «Дорогой, я люблю тебя. Я посещаю занятия в библейской группе и только что участвовала в интересном споре о творении». А Фрэн писал ей в ответ: «Только сильный, но в то же время душевно тонкий христианин способен жить истинно христианской жизнью». И далее: «Только добросердечие, но также и твердая решимость стоять на принципах веры может привести человека к Христу».
Через два с половиной года они поженились. Церемонию провел отец Эдит. До последней минуты было неизвестно, приедет ли на свадьбу хотя бы мать Фрэнсиса. Она была категорически против этого брака. Медовый месяц молодые провели в мансарде, отправившись на библейскую конференцию в Мичиган.
В этой комнатке «было две койки, уже которых никогда прежде мы не видели», и два тоненьких матраса. Новобрачные постелили два матраса на одну койку, «чтобы она была хоть немного мягче». Эдит вспоминала, что спали они ужасно, «приходилось одной рукой опираться об пол, чтобы не свалиться».
На обратном пути в Филадельфию, где Фрэн должен был поступать в семинарию, Эдит вела машину и врезалась в другой автомобиль. У Фрэна сдали нервы, и он отчитал жену за то, что она садится за руль, не имея понятия о вождении. «Раз ты так считаешь, — ответила Эдит, — то я никогда больше за
