с людьми, которые не могут сказать: “Извините”. Такие люди очень эгоцентричны.
Вот почему я повторяю тысячи раз, что это единственный человек, которому Иисус не может помочь, единственный человек, которому нет прощения грехов, это такой человек, который не говорит: “Я прошу прощения за мои грехи”. …Такой эгоцентричный человек обычно притягивает к себе болезни, как магнит”.
Кэтрин рано поняла, что эгоцентричность вместе со всеми грехами, связанными с “эго”, такими, как жалость к себе, снисхождение к себе или даже ненависть к себе, заставляют человека судить или осуждать себя. А это препятствует Духу Святому работать в жизни человека.
Кэтрин всегда говорила, что каждый может пережить действие Духа Святого в своей жизни, если он готов заплатить цену.
“Оплата цены” — не одноразовый опыт. Это начинается с подлинного посвящения, решения следовать за Богом каждый день в жизни.
Было много случаев, когда Кэтрин могла бы решить не признавать те исправления, которые делал Дух Святой. Но, к счастью для тела Христова сегодняшних дней, она делала правильный выбор и таким образом оставила нам пример, которому мы можем следовать.
Проповедовать больше нечего
Кэтрин провела пять лет с сестрой и ее мужем, готовя основание для своего собственного служения. Она работала по дому, чтобы ее присутствие не было обременительным, и проводила много времени, читая и изучая Слово.
В 1928 году семья Парротов приехала в Боис, штат Айдахо. К этому времени они приобрели палатку и у них была пианистка по имени Хелен Гуллифорд. Но их семейные проблемы продолжали обостряться. Поэтому они решили, что Эверет поедет в Южную Дакоту, а Кэтрин, Миртл и Хелен останутся в Боисе и будут проводить служения там.
Через две недели суммы пожертвований было достаточно для оплаты аренды здания, их скромного жилья и покупки пищи. Они жили скудно на хлебе и рыбе9.
Вскоре Миртл почувствовала, что должна присоединиться к мужу. Но Кэтрин и Хелен не видели никакой надежды для своего будущего в продолжении поездок с семьей Парротов, Поэтому, как Павел и Варнава в новозаветные времена, они решили разделиться. Местный пастор в Боисе предложил им проповедовать в маленьком плавательном бассейне, превращенном в миссию — и это стало началом служения Кэтрин Кульман.
После “маленького бассейна” они переехали в Покателло, Айдахо, где Кэтрин проповедовала в старом здании оперы. Здание было грязным, и его надо было сначала привести в порядок. Вы можете догадаться, кто занимался мытьем — конечно же, евангелистка. Оттуда в конце зимы они поехали в Твин-Фоллз, Айдахо, где Кэтрин поскользнулась на льду и сломала себе ногу. Хотя доктор предупредил, что ей нельзя ходить в течение двух недель, она тут же продолжила проповедовать с ногой в гипсе. Она никогда не позволяла своей плоти заставить ее пойти на компромисс с выполнением воли Божьей.
Однажды Кэтрин сказала:
“С той первой проповеди в Айдахо — Закхей на дереве, и Бог знает, был ли кто-то еще на дереве, но я уверена, что я там была, — я точно знаю, что полностью предана Богу. Иисус стал реальностью для меня. И мое сердце заняло правильное положение”.
После четырех или пяти проповедей она с юмором сказала:
“…Я думала: “О чем же я еще могу проповедовать?” В Библии больше ничего нет. Я абсолютно истощила свой запас проповедей. За всю жизнь я не смогу придумать что-то еще, о чем можно проповедовать… ”
Крепкая и сильная в индюшатнике
Много раз в те ранние годы им приходилось жить в крайне жалких условиях, если сказать самое малое. Однажды в доме, где они договорились остановиться, не оказалось места. Тогда они вычистили индюшатник. Кэтрин часто говорила, что с радостью спала бы на стоге сена — настолько сильной в ней была потребность проповедовать. Позднее она часто смеялась и рассказывала, как закрывала двери и не позволяла никому выйти, пока не убеждалась, что все получили спасение. Это была шутка, тем не менее, она действительно могла простоять у алтаря до утра, молясь с каждым, у кого что-то не получалось.
В других местах, где останавливалась Кэтрин, было, может быть, не так грязно, как в индюшатнике, но не хватало тепла. В те времена комнаты для гостей не отапливались. Позже она рассказывала, как сворачивалась под грудой одеял, чтобы как-то согреть место, где она лежала. Затем она поворачивалась на живот и читала Слово Божье иногда часами напролет.
Ее сердце было “продано” Господу. Это был секрет ее служения. Ее сердце было устремлено к Иисусу. Она решила быть верной Ему и не огорчать Святого Духа.
В ранние годы служения у Кэтрин развились две других черты характера — преданность делу и верность Богу и Его народу. На основе заложенного в ней характера Кэтрин расширяла и развивала свое духовное понимание.
Верность Кэтрин
Что сохраняет в человеке посвящение своему призванию? Ответ Кэтрин — “верность”.
“Слово верность в наши дни не имеет особого смысла, потому что встречается редко… Верность — это нечто непостижимое… Это как любовь. Ее можно понять, только когда она проявляется… Любовь — это действие, то же самое относится к верности. Это честность. Это преданность. Это посвящение.
…Сердце мое постоянно. Я буду верна ему, чего бы это ни стоило. Верность — это гораздо больше, чем случайный интерес к кому-то или к чему-то. Это личное посвящение. В конечном счете, это означает: “Вот я. Ты можешь рассчитывать на меня. Я не подведу тебя”.
Другими словами, для тех, кто призван на служение, истинная верность выражается в решении никогда не отступать от Божьего призвания. Не добавляйте к этому и не убавляйте от этого — просто делайте это. По словам Кэтрин, когда люди начинают делать свое, их верность перемещается с Бога на них самих.
Я хочу, чтобы это было большим
После проповедей в Айдахо Кэтрин и Хелен переехали в Колорадо. Проведя шесть месяцев в Пуэбло, они прибыли в Денвер. Бизнесмен Эрл Ф. Хевит присоединился к ней в Пуэбло, став ее менеджером. В 1933 году Депрессия была в полном разгаре. Предприятия закрывались, миллионы людей потеряли работу, и церкви боролись за выживание.
Кэтрин была разъездной евангелисткой без всякой финансовой поддержки какой-либо деноминации, однако она верила в большого Бога, ресурсы Которого безграничны. Она верила, что если ты служишь Богу с ограниченными финансовыми средствами, то это означает, что ты служишь не тому богу. Она жила принципами веры и доверия Богу.
Она сказала Хевиту поехать в Денвер и действовать так, будто у них был миллион долларов. Когда он напомнил ей, что на самом деле у них было всего 5 долларов, она ответила:
“Он (Бог) не ограничен тем, что у нас есть или кто мы есть. Он может использовать наши пять долларов и умножить их так же просто, как Он умножил пять хлебов и две рыбки… Поезжай в Денвер. Найди самое большое здание. Достань самое лучшее пианино для Хелен. Наполни зал стульями. Помести большую рекламу в “Денвер пост” и дай объявление по всем радиостанциям. Это Божье дело, и мы будем делать его Божьим путем — большим!”
Хевит поймал ее на слове и последовал ее инструкциям. Здание, которое он арендовал, было, большим складом компании Монтгомери Вард. Служения продолжались пять месяцев, и они сняли еще одно складское помещение. В первый вечер присутствовало сто двадцать пять человек, а во второй вечер уже более четырехсот. Затем помещение наполнялось до предела каждый вечер. Через пять месяцев Кэтрин объявила, что служения закончились, но люди не захотели этого слышать. Один из них предложил оплачивать постоянное помещение и поместить над ним большую неоновую вывеску: “Молитва изменяет положение”.
Люди стремились к Слову Божьему. Однако ее основное послание в те годы было о спасении. Время от времени пасторы рождались при ее приглашении принять Иисуса своим Спасителем и Господом. Служение Кэтрин было служением надежды и веры. В это время Хелен организовала хор в сто человек и сочинила большую часть той музыки, которую они пели.
Учитывая такой большой ответ на свое служение, Кэтрин согласилась остаться в Денвере. Все, казалось, шло прекрасно, поэтому они решили найти постоянное помещение. Затем внезапно трагедия пришла с неожиданной стороны.
Папа ушёл
Первую большую травму в жизни Кэтрин пережила в конце декабря 1934 года, когда погиб ее любимый отец. Позже она узнала, что во время сильной метели он упал на обледенелой улице и был сбит машиной, которую занесло, когда она пыталась объехать его.
Из-за этой метели прошло несколько часов, прежде чем друзья смогли связаться с Кэтрин в Колорадо. Узнав, что ее отец близок к смерти, она поехала домой, ведя машину на полной скорости из Денвера через Канзас по направлению к Миссури. Она говорила, что только Бог знал, как быстро она ехала по ледяным дорогам при почти нулевой видимости.
30 декабря Кэтрин прибыла в Канзас-сити, Оттуда она позвонила домой, чтобы сказать отцу, что она уже почти дома, но узнала, что этим утром он умер.
Она приехала домой и увидела, что отец лежит в гостиной в гробу, около которого сидят плакальщики. Травма была почти невыносимой для Кэтрин. В ней поднялась ненависть к юноше, который сидел за рулем машины, сбившей отца.
“Я всегда была счастливым человеком, и папа помогал мне быть счастливой. Теперь он ушел, я сражалась с незнакомым мне странным чувством страха и ненависти. У меня был самый совершенный отец, которого только может иметь девочка. В моих глазах папа не мог сделать ничего плохого. Он был моим идеалом”.
Кэтрин уехала из дома более девяти лет назад и за эти годы навещала семью лишь изредка. Теперь отец никогда не сможет услышать ее проповедь. Позже она говорила, что ненависть к тому юноше, который сбил ее отца, кипела в ней, и она извергала этот яд на каждого — вплоть до дня похорон.
“Сидя там, на переднем ряду этой маленькой баптистской церкви, я все еще отказывалась принять смерть отца. Этого не могло быть… Один за другим мои родственники встали со своих мест, и подошли к гробу. Мои две сестры, мой брат. Только я осталась на скамейке.
“Сидя там, на переднем ряду этой маленькой баптистской церкви, я все еще отказывалась принять смерть отца. Этого не могло быть…”
Распорядитель похорон подошел ко мне и сказал: “Кэтрин, разве ты не хочешь увидеть своего отца, прежде чем я закрою гроб?”
Внезапно я осознала, что стою и смотрю вниз — мои глаза были прикованы не к лицу папы, а к его плечу, к тому плечу, к которому я так часто прижималась… я склонилась и нежно положила руку на его плечо в гробу. И когда я сделала это, что-то произошло. Мои пальцы гладили только
