их следует отправлять обратно в воскресную школу до тех пор, пока они не приобретут их. Возможно, что кто-нибудь проберется в Коллегию под предлогом, что его сердце открыто истине, под какою бы формой ему ни явилась она, и окажется действительно «податлив» в этом отношении, — но чтобы о том, что существует «избрание благодати, о том, что Господь до конца возлюбил народ Свой», они еще не пришли ни к какому заключению в сердце своем — это кажется мне недопустимым. Пастырь «не должен быть из новообращенных», говорит апостол; но ведь человек, еще не пришедший к подобному заключению, в высшей степени «неофит» и его прямо должно было бы переместить в катехизический класс, пока не научится он понимать Евангельские истины.
Но что самое важное, так это то, что мы должны закрепить наше призвание практическими доказательствами нашей деятельности, и поэтому плохо было бы для нас, если бы мы начали наше поприще без предварительного надлежащего испытания себя. Нам пришлось бы тогда может быть, с позором отказаться от него. Лучший пробный камень для нас — это наш собственный опыт, и если Господь из году в год поддерживает нас и дарует нам Свое благословение, то другого испытания нашего призвания нам и не требуется. Наши нравственные и духовные способности испытываются нашею работой на кафедре, а это самое надежное из всех испытаний.
Я слышал однажды в разговоре с кем-то об одной методе, которую применил N.N. при испытании одного молодого человека, желавшего сделаться миссионером. Молодой человек желал отправиться в Индию в качестве миссионера Лондонского Миссионерского Общества. N.N. назначили испытать его пригодность к этому делу. Он написал письмо молодому человеку, чтобы тот явился к нему в шесть часов утра на следующий день. Молодой человек жил довольно далеко, но тем не менее аккуратно в шесть часов утра был на месте. Но N.N. вошел в комнату, где он ждал его, лишь через несколько часов. Молодой человек удивлялся, но ждал терпеливо. Наконец N.N. явился и заговорил с ним приблизительно так:
— Итак, молодой человек, вы хотите сделаться миссионером?
— Да, милостивый государь.
— А любите ли вы Христа?
— Я надеюсь на это!
— Получили ли вы какое образование?
— Да, но не обширное.
— Ну так я хочу вас проэкзаменовать; можете ли вы прочитать по складам слово кошка?
В смущении взглянул на него молодой человек. Видимо он сомневался отвечать ли ему на такой странный вопрос. Видимо он колебался между одолевавшей его досадою и сознанием необходимости покориться, но скоро, овладев собою, он твердо прочел по складам:
— К-о-ш-к-а.
— Очень хорошо! — сказал N.N., — а теперь прочтите мне по складам же: собака!
Молодой человек окончательно запнулся. Но тот холодно продолжал:
— Успокойтесь, не бойтесь! вы так хорошо прочитали первое слово, что я надеюсь, вы и второе в состоянии прочесть также хорошо. Хотя это и большой подвиг, но все-таки не такой уже трудный, чтобы вы могли не краснея исполнить его.
— С-о-б-а-к-а.
— Совершенно правильно. Я вижу, читать вы умеете; теперь мы испытаем, можете ли вы считать. Сколько будет дважды два?
Удивительно, как не получил N.N. ответ на этот вопрос на своей собственной спине. Но терпеливый юноша ответил правильно и был отпущен. Затем в заседании комитета N.N. делал об этом следующий доклад:
— Я могу искренно рекомендовать молодого человека; я просмотрел его аттестации и подверг его редкому личному испытанию, какое могут выдержать лишь немногие. Я испытал его самоотвержение, он явился ко мне рано утром. Я испытывал его терпение, затем его смирение. Он может прочитать по складам слова «кошка» и «собака» и может сказать, что дважды два будет четыре! Он может быть превосходным миссионером!
Что этот почтенный господин проделал с молодым человеком, то мы соответствующим образом должны проделывать на самих себе, если только действительно мы хотим быть настоящими проповедниками. Мы должны испытать себя, в состоянии ли мы вынести тяжелый труд, утомление, насмешки, упорство, клевету и злословие? можем ли мы быть очистительной жертвой за всех людей и принимать унижение отовсюду ради Христа? Если мы можем вынести все это, значит мы обладаем хотя некоторыми качествами, указывающими на те редкие свойства, которыми непременно должен отличаться истинный служитель Господа Иисуса Христа. Я серьезно сомневаюсь, многие ли из нас, выйдя в открытое море, найдут свои суда в полном порядке. О, братья мои! действуйте осмотрительнее, пока находитесь еще в этой надежной бухте, и усердно добивайтесь, чтобы оказаться достойными вашего высокого звания. Много искушений придется претерпеть вам, и горе вам, если вы не выступите навстречу им, вооруженные с головы до ног! Вам придется иметь дело с противниками, сильнейшими вас, и потому прилагайте все свое старание, подготовляясь к этим трудам. Диавол сторожит вас, и у него много помощников. Испытывайте сами себя, и да предуготовит вас Господь ко всем скорбям, которые наверное ждут вас впереди! Да не будут эти скорби ваши столь тяжелы, как некогда были скорби апостола Павла и его споспешников, но все же вы должны быть готовыми к ним. Позвольте мне прочесть вам достопамятные слова его и умолять вас: молитесь, слушая их, чтобы укрепил вас Дух Святый в перенесении всего, что предстоит вам.
«Мы никому, ни в чем не полагаем претыкания, чтобы не было порицаемо служение; но во всем являем себя, как служители Божий, в великом терпении, в бедствиях, в нуждах, в тесных обстоятельствах, под ударами, в темницах, в изгнаниях, в трудах, в бдениях, в постах, в чистоте, в благоразумии, в великодушии, в благости, в Духе Святом, в нелицемерной любви, в слове истины, в силе Божией, с оружием правды в правой и левой руке, в чести и бесчестии, при порицаниях и похвалах: нас почитают обманщиками, но мы верны; мы неизвестны, но нас узнают; нас почитают умершими, но вот, мы живы; нас наказывают, но мы не умираем; нас огорчают, а мы всегда радуемся; мы нищи, но многих обогащаем; мы ничего не имеем, но всем обладаем» (2Кор.6:3-10).
3-я лекция Тайная молитва проповедника
Проповедник должен отличаться от всех других людей святым даром молитвы. Он молится и как обыкновенный христианин, иначе он станет лицемером. Он молится и более, чем обыкновенный христианин, иначе он окажется негодным для прохождения служения, которое принял на себя. «Было бы ужасным противоречием, говорит Бернард, — если бы кто оказался высокими по своему званию и в то же время низким по состоянию души своей, — первым по общественному положению и последним по своей жизни». Серьезная ответственность носителя пастырского служения окружает как бы ореолом святости все его действия, и если верен он своему Господу, то его молитвенное настроение должно непременно отразиться и на всех этих действиях. Как гражданин, он молится за свое отечество. Если он живет с кем-либо под одною крышею, он поминает на молитве всех живущих вместе с ним в одном доме. Он молится как супруг и как отец. Он всеми силами стремится к тому, чтобы его домашняя молитва могла служить примером для всей его паствы. И если тускло горит огонь веры в других домах, то в доме избранного служителя Божия он должен гореть пламенно неугасимо. Но есть, кроме того, особого рода молитва, которую особенно обязан пастырь-учитель блюсти по отношению к своему званию, — и вот о ней-то и намерены мы говорить в этой лекции. Этою молитвою он должен особенно, как пастырь, возвышаться над всеми и приближаться к престолу Всевышнего.
Мне кажется, пастырь должен молиться непрестанно. И во время исполнения им своих обязанностей, и в свободное время — всегда должен он устремлять свои взоры к небу и воздыхать молитвенно. Не то чтобы он постоянно стоял на молитве, но чтобы она постоянно была в душе его. Если он искренно предан своему долгу он ничего не будет делать — ни есть, ни пить, ни отдыхать, ни ложиться вечером, ни вставать утром, без того чтобы из глубины сердца своего не обращаться к Господу с страстным желанием, с детски чистым упованием на Него. Так или иначе, но молитва должна быть непрестанно в душе его. Да и кому же, как не христианскому пастырю, следует более всех исполнять заповедь: «Молитесь непрестанно!» У него столько особых искушений, столько борьбы, столько трудностей и скорбей всякого рода. Он должен быть как бы посредником между людьми и Богом; ему нужно более благодати и милости Божией, чем остальным людям. И если поймет это пастырь, он непрестанно будет устремляться с молитвою к Всесильному — даровать и ему силу для прохождения своего высокого служения и умолять Его: «Возвожу очи мои к горам, откуда прийдет помощь моя». N.N. писал однажды близкому другу:
«Хотя часто случается, что я теряю присутствие духа, но мне всегда представляется в таком случае, что я — как беспомощная птичка, вынутая из гнезда… И я не в состоянии успокоиться до тех пор, пока не обращусь по прежнему к Господу, подобно магниту, постоянно стремящемуся к полюсу. По милости Божией могу я сказать вместе с моим приходом: «Всем сердцем стремлюсь я к Тебе в ночи и всею душою утреннюю я с Тобою, Господи; мое сердце непрестанно с Богом, вся цель и блаженство моей жизни — стремиться к Нему». К этому же должна быть направлена и ваша жизнь, служители Божий. Если вы, проповедники, пренебрегаете молитвою, вас следует очень пожалеть. Если же призваны вы будете когда-нибудь пасти большое или малое стадо Христово и ослабеете тогда в вашей молитве, тогда следует пожалеть не только вас, но и вверенных вам христиан. И кроме того, вы будете очень виновны в будущем: придет день, который покроет вас стыдом и позором.
Вряд ли нужно говорить вам о великом значении частой молитвы в жизни пастыря, но я не могу, тем не менее, воздержаться от этого. Благодать Божия неоцененно дорога для вас, если вы посланники Господа; и чем ближе вы будете к Нему, тем успешнее выполните свое служение. Из всех средств, дарованных вам для этого Богом, я не знаю более могущественного, как молитва. Все ваше образование здесь в семинарии ничто в сравнении с тем духовным развитием, которое можете вы получить в молитвенном общении с Господом. Все наши библиотеки и аудитории пусты в сравнении с маленькою клетью нашего сердца. Мы возрастаем, мы делаемся могущественными, мы все преодолеваем нашею сердечною молитвою.
Ваши молитвы будут вам лучшими помощниками уже и в то время, когда вы еще будете только думать о вашей проповеди. В то время, когда
