утомились ваши слушатели». Ливингстон говорит о Роберте Брюсе из Эдинбурга, знаменитом современнике Эндрю Мельвилля: «Никто в его время не говорил с такою силою и с такою благодатию Св. Духа, как он. Никто более его не мог похвалиться столькими обращениями, как он. Многие из его слушателей утверждали, что со времен апостольских никто не говорил с такою силою, как он… В присутствии других он молился очень кратко. Но каждая фраза его была острой стрелой, направленной прямо в небо. Я слышал, как он говорил, что он утомляется долгою молитвой других проповедников. Но когда он оставался один, много времени употреблял он на свои молитвенные подвиги». При особых случаях, когда особенно глубоко наше молитвенное настроение, можно употреблять до 20 минут на утреннюю молитву, но и это не часто. Вы не можете слишком долго молиться тайною сердечною молитвой… Здесь мы не ограничиваем вас ни 10-ю минутами, ни 10-ю часами, ни даже 10-ю неделями, если вы того желаете. Но мы говорим о публичной молитве, исполняемой перед проповедью или после нее, а для этой молитвы длительность ее в 10 минут предпочтительнее 15 минут. Из тысячи людей один разве пожалуется на краткость вашей молитвы, а целые толпы их будут говорить, напротив, что продолжительность ее утомляет их. «Он привел меня в хорошее настроение своею молитвою, — сказал однажды Георг Уайтфильд об одном известном проповеднике, — и если бы он остановился тогда, все было бы прекрасно, но он продолжал и испортил мне мое хорошее настроение своею молитвою». Господь еще выказывает Свое безмерное долготерпение, щадя подобных проповедников. Они приносят столь громадный вред своей пастве, а Он все терпит их по милосердию Своему и дозволяет еще им продолжать служение Ему. Я жалею тех несчастных, которые обязаны целых 25 минут выслушивать публичную молитву пред или после проповеди, и потом еще просить у Бога прощения за краткость ее!..
Итак, сокращайте ваши молитвы пред проповедью по многим причинам. Во-первых, потому что вы утомите и себя и ваших прихожан; во-вторых, потому что слишком длинная проповедь отнимает у слушателей все удовольствие слышать ее. Сухой, тяжелый, многоречивый поток молитвенных слов притупляет внимание слушателей, притупляет, как бы закладывает слух их. А между тем, никоим образом не следует закладывать землею или камнями ухо слушателя эти врата, ведущие нас прямо к сердцу. Эти врата должны быть вполне свободны, чтобы ввести в них святое Евангелие. Длинные молитвы состоят большею частью из повторений или из бесполезных разъяснений, которые вовсе не нужны Богу, или же нисходят на степень обыкновенной проповеди. Вовсе не нужно повторять на молитве весь катехизис. Не нужно также излагать в ней свои собственные и чужие испытания. Нет надобности также приводить целый ряд выписок, начиная от Давида и продолжая Даниилом и Новом, Петром и Павлом и т. д., — с неизменным оборотом: «Так говорил издревле раб Твой». Необходимо приближаться к Богу в молитве, но никто не потребует от вас так затягивать ее, чтобы все слушатели начали с нетерпением ожидать вашего «аминь».
Я не могу воздержаться здесь, чтобы не дать маленький совет: не делайте так, будто вы хотите закончить, и вдруг начинаете снова и молитесь еще целых пять минут. Если слушатели ваши видят, что вы уже заканчиваете молитву, они не в состоянии внезапно снова напрячь должное внимание. А я знал таких проповедников, которые подавали слушателям вид, что они уже заканчивают свою молитву, и потом снова два или три раза начинали ее. Это в высшей степени неразумно и неприятно действует на присутствующих.
Еще другое правило: избегайте слишком «образных» выражений. Братья мои, вам совсем не требуются эти некрасивые обороты; оставьте их, их время уже прошло. Я не знаю, как достаточно строго вооружиться против этих надутых выражений в области молитвы. Некоторые из них — простые выдумки, другие — места, заимствованные из апокрифов; есть, наконец, и такие, которые взяты из Священного Писания, но совершенно искажены в народном употреблении. Еще в 1861 году писал я в одном из наших журналов следующие строки относительно подобных некрасивых выражений: «Подобные стереотипные выражения в молитвах большое зло. Кто может защищать, например, столь любимую фразу: «Мы не хотим врываться к Тебе, подобно тому, как безрассудно (!)стремится в сражение конь». Как будто кони могут действовать с рассуждением и как будто не лучше было бы толковать о силе и мощи коня, нежели о неповоротливости и глупости осла!
Еще пример: «Твой жалкий, недостойный прах есмь», — это титул, который даруют себе наиболее высокомерные люди в собраниях верующих, зачастую даже самые богатые и наиболее «светски» настроенные. Мы слышали об одном благочестивом человеке, который, прося благословения своим детям и внукам, так затмился блеском этого выражения, что вскликнул: «О, Господи! благослови Твой прах и Твоего праха прах, и прах праха от праха Твоего!» Когда Авраам сказал: «вот, я решился говорить Владыке: я, прах и пепел», — это выражение его было очень прилично и трогательно; но если исказить его, злоупотреблять им, то оно совершенно меняет свой характер.
Я заметил, что некоторые молятся с открытыми глазами. Этот обычай неестествен, неприличен и действует неприятно. По временам вполне прилично и трогательно открыть глаза и возвести их к небу, но смотреть по сторонам в то время, как обращаешься с молитвою к невидимому Богу, это просто неприлично. Еще в первые века христианства сильно восставали против этого неприличного обыкновения отцы Церкви. Не следует также и жестикулировать во время молитвы. Можно еще позволить себе иногда поднимать руки, как во время проповеди; иногда это может быть очень кстати.
Соблюдайте различие в порядке ваших молитвословий. Вашего внимания требуют многие: весь приход со всеми своими слабостями, падениями, скорбями и утешениями; весь окружающий мир, соседние общины, еще необращенные слушатели, дети, словом — вся страна. Вам не следует молиться каждый раз обо всем этом, иначе слишком длинна и неинтересна будет ваша молитва. Но что выше всего стоит в вашем сердце, о том должны вы и молиться прежде всего. С помощью руководящего нами Духа Святого можем мы распределить предметы наших молитв, вследствие чего все богослужение, вместе с пением и проповедью, обращается в одно гармоническое целое. Подобное единство богослужения, не рабски, а разумно поддерживаемое, очень привлекательно и возвышает впечатление целого. Но некоторые проповедники не в силах даже поддержать этого единства, а «странствуют от Англии до Японии и вплетают в него всевозможные, встречаемые ими предметы. Вы же, достигшие единства в вашей проповеди, вы должны идти еще далее, развить известную степень единства и во всем богослужении, так чтобы один и тот же предмет занимал первое место и в пении, и в молитвословиях, и в чтении. Нельзя рекомендовать обычай некоторых проповедников толковать еще раз в последней молитве о предмете своей проповеди. Может быть, это и поучительно для слушателей, но молитве подобные цели чужды. Это хвастливо, неприлично, по-школьнически. Не подражайте этому обычаю.
Еще, как ядовитой змеи, бойтесь стремления выказывать в вашей публичной молитве притворное вдохновение или восторженность. Не старайтесь казаться вдохновенными. Молитесь так, как то повелевает вам ваше сердце под влиянием Духа Божия, и если почувствуете свою сухость и утомление, обратитесь прямо к Господу. Ничего не будет дурного, если вы прямо сознаетесь Ему и будете просить Его о помощи и руководстве. Это будет истинно-угодная Ему молитва, но притворная теплота есть позорная ложь. Не подражайте тому, кто действительно вдохновлен. Быть может, знаете вы какого-нибудь благочестивого проповедника, глубоко вздыхающего в подобное время, или же такого, голос которого делается тогда крикливым. Так не визжите же вы и не стенайте, чтобы показаться столь же углубленными в молитву, как они. Будьте всегда как можно проще и естественнее и просите Бога руководить вами во всем.
Наконец, скажу вам еще: приготовляйтесь к вашей молитве. Вы с удивлением смотрите на меня и спрашиваете, что я разумеваю в данном случае. И я отвечу вам следующее. Однажды возник вопрос в одном собрании проповедников, следует ли проповеднику приготовляться к молитве? Некоторые ответили отрицательно и вполне доказали это. Другие же столь же решительно ответили: да! и противоречить им также оказалось нелегко. Я думаю, что обе партии были правы. Первые понимали под словом «приготовление» к молитве предварительный подбор выражений и последовательность изложения известных мыслей; все это, говорили они, не подходит к богослужению, так как, совершая его, мы предаем себя руководству Духа Божия, Который и внушает нам, о чем и как говорить. Мы вполне согласны с этими замечаниями, потому что если написать вперед свою молитву и выучить наизусть все свои прошения, то лучше уже прямо читать молитвы по книге. Вторая же партия понимала под словом «приготовление» нечто совсем иное, а именно — подготовку не разума, а сердца, состоящее в серьезном предварительном обсуждении важного значения молитвы в размышлениях о том, что требуется для назидания душ, в созерцании обетовании, на которые мы можем сослаться; чрез подобное подготовление мы предстанем Господу с молитвою, написанною на скрижалях нашего сердца. Во всяком случае, это лучше, нежели стремглав броситься к Нему, ничего не обдумав, «наудачу», без определенной цели или желания. «Я никогда не устаю молиться, — сказал кто-то однажды, — если постоянно думаю об определенной цели моей молитвы».
Братья, такова ли и ваша молитва? Стремитесь ли вы достичь подобающего настроения, когда собираетесь руководить молитвою ваших прихожан? С должным ли усердием представляете вы Господу ваши прошения? Я чувствую, дорогие братья, что нам следует подготовляться к публичной молитве нашею тайною, сердечною молитвою. Близким общением с Богом должны мы стараться поддержать в себе молитвенный дух, и тогда наши молитвы будут именно такими, какими они должны быть. Что еще можно позволить себе сверх этого, это — изучение наизусть псалмов и других мест Священного Писания, знание которых может принести нам пользу в нашей молитве. О Златоусте рассказывают, что он так хорошо знал Библию, что мог прочитать любое место наизусть; и не мудрено поэтому, что он получил наименование «Златоустого». И в нашем общении с Богом самый приличный для нас язык — это употреблять слова Святого Духа. Мы советуем поэтому лучше запечатлеть в памяти вдохновенные молитвенные излияния Священного Писания. Постоянное чтение его будет обогащать нам ум. Семена молитвы, посеянные таким образом в нашем сердце, несомненно постоянно будут приносить нам золотую жатву. И как Давид воспользовался впоследствии мечем Голиафа, так и мы постоянно будем пользоваться священными словами, споспешествующими исполнению наших прошений.
Да будут ваши молитвы горячи, живительны,
