сердцу ваших слушателей.
Обратите внимание на способ вашего изложения и тут старайтесь возбудить внимание своих слушателей. И здесь хотелось бы мне сделать непременным правилом для каждого проповедника следующее: не читайте нашей проповеди! Мало было таких проповедников, которые бы производили сильное впечатление на слушателей, читая свои проповеди, как например, Чальмерс. Но ведь его стали бы слушать с не меньшим вниманием, если бы он и свободно говорил свои проповеди. При этом нужно всем нам твердо помнить, что мы-то — ведь не Чальмерсы… Такие люди, как он, могут и читать на кафедре, если им это нравится; но для нас есть «лучший» путь. Лучшее чтение, когда-либо слышанное мною, все-таки пахнет бумагою и словно останавливается в горле. А я не думаю, чтобы бумага была хороша для пищеварения. Во всяком случае лучше обходиться без рукописи. И лучше всего говорить без рукописи, а также и не наизусть. Если же нельзя обойтись без чтения, то следует уже читать наивозможно лучшим образом. Только в таком случае можно надеяться привлечь к себе внимание слушателей.
Я присоединяю сюда еще следующее замечание: если вы хотите, чтобы вас слушали, то не говорите без приготовления, экспромтом, в буквальном смысле этого слова. Это столь же плохо, как и читать, или даже еще хуже, если проповедь написана экспромтом. Не входите на кафедру, чтобы рассказать с нее первое, что придет вам в голову, потому что это первое в человеческой голове обыкновенно есть не что иное, как лишь бессодержательное пена, верхушки мысли. Слушателям нужно подносить пищу не в сыром виде, но хорошо уже приготовленную. Мы должны говорить из самой глубины души нашей живою речью. Предмет нашей проповеди должен быть тщательно, основательно изучен нами, даже еще основательнее, чем это мог бы сделать проповедник, переводящий свою проповедь на бумагу. По моему мнению, лучшая метода в данном случае та, когда импровизируется не предмет проповеди, но слова, которыми он излагается. Если отдельные выражения и явятся у вас в случае необдуманными, за то они будут живыми, естественными, не вымученными и живым эхом отдадутся в сердцах многих.
Затем, чтобы привлечь внимание ваших слушателей, старайтесь говорить приятнее с внешней стороны. Не говорите, например, все одним и тем же монотонным голосом. Изменяйте ваш голос, смотря по надобности. Изменяйте также скорость или медлительность вашей речи, изменяйте и звучность ее, тщательно избегайте нескладной певучести. Не говорите постоянно в одном и том же диапазоне. Говорите, когда нужно, и басом, гремите, как гром, в другое же время — говорите вашим собственным голосом, как говорите вы всегда и везде. Разнообразие — во что бы то ни стало!
Человек любит разнообразие, и Господь даровал нам его. Мы видим его и в природе, и в жизни, и в проявлениях Божественной благодати; да будет же оно и в нашей проповеди. Я не хочу очень сильно настаивать на этом пункте, потому что были и такие проповедники, которые умели возбудить и поддержать интерес слушателей содержанием своей проповеди, несмотря на несовершенство ее формы. Если бы присутствовал теперь здесь пуританский проповедник N.N., то я бы поручился за внимание слушателей к его словам, хотя он и сильно заикался. Нам не приходится долго искать, чтобы найти подобные примеры в современном обществе, так как их очень много; но мы можем вспомнить, что и Моисей не был красноречив, а тем не менее все внимательно слушали его слова. Кажется, то же самое можно сказать и об апостоле Павле. Духовная власть его над верующими была весьма велика, и все-таки внимание его слушателей ослабевало, если слишком долга бывала его речь; один из слушателей его, по крайней мере, заснул во время его проповеди, что имело даже серьезные последствия.
Многое зависит от формы. Если же приготовили вы превосходный материал для вашей проповеди, то было бы очень жалко предоставить его слушателям лишь в скудной форме; царю нельзя ехать в тележке для сору; с высокими истинами благодати нельзя обращаться неряшливо. Для истинно-царских истин подобает золотая колесница. И если люди не желают обращать внимания на эти истины, то не давайте им, по крайней мере, извинительного предлога к тому. Если не можем мы исправить себя в этом отношении, тогда постараемся хотя вознаградить наши недостатки большею вескостью содержания.
Не делайте слишком долгим вашего вступления. Не следует пристраивать слишком большой галереи к маленькому домику. Одна почтенная христианка слушала однажды проповедь Джона Гоу, и так как вступление в нее продолжалось более часу, то она сделала замечание, что уважаемый проповедник так долго накрывал скатерть, что у слушателей прошел аппетит к трапезе. Итак, быстрее накрывайте ваш стол и стучите тарелками и ножами. Может быть, случалось вам видеть издание Доддриджа о «Возникновении и развитии духовной жизни в душе человека», — издание, к которому Джон Фостер написал введение. Это введение, или вступление не только гораздо обширнее, но и несравненно лучше самого сочинения. Автору трудно надеяться, что, прочитав вступление, кто-либо будет читать его книгу. Неужели же не нелепо это? Избегайте всего подобного в ваших проповедях. Я стараюсь делать свои вступления так, чтобы слушатели только знали, о чем будет идти речь. Если вступление служит лишь этой цели, оно может быть очень интересно. Хорошо возбудить внимание людей сигнальным выстрелом, чтобы дать им возможность приготовиться к последующему. Не начинайте прямо с самого захватывающего душу, но сделайте так, чтобы все с интересом ожидали того, что вы дадите им. Да не будет ваше вступление торжественным, высокопарным введением в ничто, но да послужит оно лестницей к достижению лучшего. Будьте животворны с самого начала.
Никогда не повторяйтесь в вашей проповеди. Я часто слыхал одного богослова, у которого была привычка после каждых 10-20 предложений говорить: «Как я уже заметил», или: «Я повторяю, что я сказал уже». Бедняга! так как вообще он не говорил ничего особенного, то повторение этого еще более обнаруживало скудость целого. Если сказано что-либо очень полезное и сказано внушительно, то к чему же еще повторять это? Если же сказан был пустяк, то зачем выставлять его на показ вторично? Иногда повторение некоторых немногих предложений может произвести впечатление; но все может быть хорошо, если будет вполне естественно, и очень дурно, если обратится в привычку. И чему же в таком случае и удивляться, что люди не обращают достаточно внимания на что-либо, выслушиваемое им в первый раз, если они знают, что проповедником непременно все будет снова повторено? Далее, не повторяйте все одни и те же мысли, только облекая их в иную форму или выражаясь другими словами. Всякое новое предложение ваше пусть заключает в себе что-либо новое. Не ударяйте вашим молотком все по одному и тому же гвоздю. Библия очень обширна, покажите же ее вашим слушателям во всем ее объеме. Не считайте должным каждый раз, как проповедуете вы, излагать все содержание богословской науки по методе N.N. Я говорю это не для умаления его достоинства; его метода превосходна, когда она касается учебника богословия, но она негодна для проповеди. Я знаю одного богослова, напечатанные проповеди которого читаются, как богословское сочинение. Они пригодны поэтому более для чтения в аудитории, но не для церковной кафедры, и не производят почти никакого впечатления на прихожан. Нашим слушателям требуется свежее, сочное мясо, а не сухие кости технических определений. Эти различия и определения очень полезны; но если они занимают большую часть проповеди, то напоминают того молодого человека, вся проповедь которого заключалась в развитии различных определений. Один старец-диакон заметил относительно его сочинения: он забывал еще об одном «различии между мясом и костями…
Если хотите сохранить внимание слушателей, то и не говорите слишком долго. Один старик-проповедник говорил одному молодому человеку, проповедовавшему целый час: «Говорите, друг мой, о чем вы хотите, мне это все равно; но только не говорите долее 40 минут». Это совершенно верно, 40 минут или никак не более 3/4 часа — это мера, далее которой никогда не следует идти в проповеди. Если кто не может в течение этого времени высказать всего, что намерен, то он не выскажет этого и в большее время. Следует также позаботиться о слушателях или, по крайней мере, иметь сожаление к ним и не задерживать их слишком долго. Предмет вашей проповеди не будет жаловаться на вас, но слушатели ваши будут непременно…
Краткость — это такая добродетель, обладать которою мы должны все; не будем же терять возможности получить чрез нее доброе расположение наших слушателей. Если же вы спросите меня, как достичь того, чтобы проповедовать кратко, то я отвечу: лучше приготовляйтесь к проповеди! Проводите больше времени в вашем рабочем кабинете, чтобы не оставаться долго на кафедре. Обычно мы тогда проповедуем долго, когда нам нечего сказать. Хорошо подготовив свой материал, проповедник не останется на кафедре более 40 минут; если материала у него немного, он проговорит и 50 минут; если же ему ровно нечего сказать, он не сойдет с кафедры ранее часу. Обращайте внимание на второстепенные предметы; они также помогут вам поддержать внимание слушателей.
Если желаете вы пользоваться вниманием серьезным и постоянным, то это тогда лишь может случиться, когда приведете вы слушателей в возвышенное, благочестивое настроение. Если ваши прихожане любознательны исполнены молитвенного духа, деятельны, серьезны, благочестивы, то они и явятся уже в дом Господень с намерением получить эту благодать. С тихою, сердечною молитвой ко Господу, да дарует Он им свое благословение чрез вас. Когда займут они свои места в храме, они будут внимать каждому слову вашему и не утомятся. Они будут жаждать минут святого благословения, потому что по опыту уже знают сладость небесной манны и соберут свою долю. Никто еще не превосходил в этом отношении моих слушателей. Между такими слушателями проповедник чувствует себя, как дома. Мне сравнительно легко проповедовать в моей капелле; мои прихожане являются туда с твердым намерением услыхать нечто полезное, и это намерение их много способствует тому, что их ожидания исполняются. Если бы они слушали и другого проповедника с подобным же намерением, то я уверен, что и он бы удовлетворил их. Исключения, разумеется, бывают везде.
Только что вступивший в свою должность проповедник не может, конечно, ожидать того напряженного, сосредоточенного внимания, какого достигает тот, кто стоит среди своих прихожан, как отец между детьми, связанный с ними тысячью воспоминаний, уважаемый ими за свои лета и свою опытность. Вся наша жизнь должна быть такова, чтобы она чувствовалась в наших словах, чтобы и в позднейшие годы мы могли бы говорить с неодолимым
