о предметах, составляющих насущный хлеб для нашей души. В самом деле, я не вижу, какую выгоду можно извлечь из чисто механической работы записывания перед самым произнесением речи, так как в подобном случае это записывание та же импровизация; и, конечно, письменная импровизация должна выйти еще слабее, нежели речь экспромтом. Выгода записывания заключается лишь в том, что оно дает возможность пересмотра. Но как даровитый писатель в состоянии вполне корректно и определенно выразить свои мысли на бумаге, точно также должны уметь выразить свои мысли в проповеди и даровитые ораторы. Мысли, которые проповедник выражает словами с кафедры, говоря о хорошо изученном им предмете, не могут быть только пришедшими ему на ум. Они — скорее выражение того, что хранится в самой глубине души пастыря, что глубоко уже прочувствовано им самим. Кто подобным образом обдумал предмет свой, т. е. не непосредственно перед речью, но заранее, тот, конечно, и говорить будет сильно и убедительно. Напротив тот, кто перед самою речью садится записывать свои мысли, тот не напишет ничего, кроме пустого, неопределенного, что взбредет ему в голову. И потому и не пробуйте говорить экспромтом, если не изучили вы хорошо вашу тему. Эта фраза, звучащая парадоксально, — мудрое правило. Мне пришлось однажды выдержать строгое испытание, и если бы не был я уже опытен в свободной речи, то и не знаю, как выпутался бы я из него. Я должен был проповедовать в одной капелле, где многочисленное собрание ожидало моей речи. Я опоздал вследствие неожиданного препятствия на железной дороге. Другой проповедник начал богослужение, и когда я, запыхавшись от поспешности, явился на место, он уже начал свою проповедь. Видя меня входящим, он остановился. «Вот он, — сказал он. — Я уступаю теперь ему мое место и думаю, что мой собрат по священному званию будет столь добр, что продолжит мою проповедь». Я спросил его о тексте его проповеди и о том, до каких пор дошел он. Он назвал мне текст и сказал, что только что окончил первую часть. Без колебания стал я продолжать его проповедь и довел ее до конца. Мне было бы совестно за того из присутствующих здесь, кто не сумел бы этого исполнить, так как обстоятельства дела были таковы, что моя задача оказалась довольно легкой. Прежде всего, проповедник был мой дед; текст же его гласил: «Благодатию вы спасены чрез веру, и сие не от вас, Божий дар». Кто не знал бы, что сказать при подобных обстоятельствах, тот оказался бы не умнее животного, на котором ехал Валаам. «Благодатию вы спасены». Об источнике нашего спасения уже все было сказано; кто же не был теперь в состоянии продолжать речь, объяснив слова апостола «через веру», как путь, которым приходит к нам спасение. Едва ли нужно было многому учиться, чтобы объяснить, как мы получаем спасение. Но в данном случае мне пришлось перенести еще новое испытание, а именно: когда несколько справился я с предметом проповеди и даже увлекся им, вдруг почувствовал, как чья-то рука ласково похлопала меня по спине и чей-то голос произнес за мною: «Справедливо, справедливо! скажи им это еще раз, а то, пожалуй, позабудут они!» Я говорил только что сказанное; но когда хотел я прибавить еще нечто из собственного опыта, я почувствовал, что меня дергают за платье, затем старец выступил вперед и сказал: «Мой внук рассказывает вам это лишь теоретически, я же стою здесь перед вами как свидетель этой истины по опыту; я старше его и могу свидетельствовать об этом перед вами, как старик». Рассказав затем факт из собственного опыта он продолжал: «Вы видите, мой внук может проповедовать Евангелие гораздо лучше меня». И вот, господа, если бы не был я тогда уже опытен в свободной речи, думается, легко мог бы потерять всякое присутствие духа; но так как я уже имел эту опытность, все обошлось легко и просто, словно бы мы сговорились заранее.
Изучение иностранных языков представляет собою хорошее приготовление к свободной речи. Основательное изучение словесных корней и правил грамматики, параллельный разбор различия между двумя языками заставляет нас в совершенстве ознакомиться со всеми родами слов, со всеми наклонениями, временами и окончаниями их. Нами приобретается тогда совершенная опытность, как у хорошего работника в его ремесле. Я не знаю лучшего упражнения в данном случае, как возможно лучше переводить какой-либо отрывок из Тацита или Виргилия и затем тщательно исправлять вкравшиеся в него ошибки. Люди, плохо понимающие дело, думают, что время, употребляемое на изучение классических языков, — потерянное время; но уже одна польза, приносимая этим изучением нашему священному делу проповедничества, должна бы рекомендовать сохранение изучения их в наших проповеднических школах. Кто же не в состоянии понять, что постоянное сравнение выражении и свойств двух языков сильно облегчает их изучение? Кто не может понять далее, как развивает подобное упражнение ум, как делает оно его способнее к разбору различных тонкостей смысла и значения слов. А ведь это способность, необходимая для истолкователя Слова Божия, а также и для оратора. Старайтесь поэтому, господа, тщательно разбирать все строение изучаемого вами языка, замечайте каждую палочку или стрелки, каждое коленце или зазубринку в нем, и вы в состоянии будете тогда с полною уверенностью безопасности — пустить полным ходом локомотив ваш, когда окажется в этом надобность.
Всякий, желающий изучить это искусство, непременно должен упражняться в нем. Только медленно и постепенно выработался блестящий, могучий ораторский талант Чарльза Факса, и он приписывал его тому, что, будучи еще очень молодым, он поставил себе за правило каждый вечер говорить по крайней мере одну речь. «В течение целых пяти сессий, — рассказывал он, — я говорил каждый вечер, исключая только одного; и я теперь жалею, что пропустил и его». Сначала это можно делать лишь перед публикою из стульев и книг своего рабочего кабинета, следуя примеру того господина, который, желая поступить в нашу коллегию, уверял меня, что он целых два года готовился к проповеди экспромтом в своей собственной комнате. Студенты, живущие вместе в данном случае, могут обоюдно приносить пользу друг другу, принимая на себя роль аудитории и дружески разбирая затем все сказанное перед ними. Даже простая подобного рода беседа друг с другом может принести большую пользу, если принять за правило вести ее основательно и серьезно. Нужно научиться связывать между собою мысли и речь; разрешение этой задачи можно облегчить себе тем, если будешь громко говорить в одиночестве. Я столь привык к этому, что нахожу даже полезным громко читать мои частные, домашние молитвы; громкое чтение помогает более, нежели тихое. А когда я обрабатываю в мыслях свою проповедь, меня всегда облегчает, если я при этом громко говорю сам с собою. Конечно, эти приемы помогают делу лишь на половину; для полного усвоения свободной речи нужно упражняться в ней при слушателях, чтобы победить в себе возникающую при виде их робость. Но ведь и успех на половину есть уже приближение к цели. Хорошая свободная речь есть не что иное, как уменье выражать вовне свои мысли, уменье размышлять вслух. Сколь возможно более размышляйте громко, когда вы одни, и вы скоро достигнете великого успеха в проповедничестве. Споры и рассуждения в школьной комнате также очень важны в данном случае, и я очень просил бы более молчаливых из вас принимать участие в них. У нас существует обычай говорить на тему, вынутую по жребию из урны. Этим нам следовало бы заниматься почаще. Что я отвергал выше, как негодное для богослужения, можно было бы без опасения исполнять в собственной спальне с целью упражнения. Этим приемом достигается испытание присутствия духа и самообладания. И те, кто не выдерживают подобного испытания, конечно получают от него, кажется, не меньшую пользу, нежели те, которые отличаются в нем; потому что для одного человека может быть одинаково полезным познание самого себя, своих способностей, как для другого — его успехи. Если открытие своей плохой пригодности к красноречию поведет к более усердному, более решительному изучению красноречия, то очень возможно, что это будет прямым путем и к окончательному успеху в нем.
Кроме только что рекомендованного мною упражнения, следует обратить внимание еще на необходимость всегда сохранять свое спокойствие и уверенность. Как говорит Сидней Смит: «Многие таланты пропадают для мира вследствие недостатка мужества». Молодому оратору не легко достичь этого. Можете ли вы, юные ораторы, не симпатизировать ходоку по канату, Блондену? Не случается ли вам иногда, во время вашей проповеди, чувствовать, словно вы идете на воздухе по канату, и не дрожите ли вы тогда при мысли: достигнете ли безопасно конца вашего пути? Когда размахиваете вы красивой палочкой и наблюдаете за действием на публику ваших пестрых украшений, — именно тех смелых картин, которыми стараетесь вы привести в поэтическое настроение ваших слушателей, — не приходится вам сожалеть тогда, что вы подвергаете себя такому риску? Или не удивляетесь ли вы иногда, что благополучно окончили вашу фразу и своевременно нашли подходящий глагол для подлежащего и подходящий предмет для глагола? Все зависит здесь от умения сохранить хладнокровие и не испугаться. Недобрые предчувствия неудачи и боязнь перед слушателями могут вам сильно повредить. Но смело идите вперед с упованием на Бога, и все окончится благополучно. Ошиблись ли вы относительно грамматики и хотите исправить эту ошибку, не возвращайтесь уже лучше обратно, иначе вы скоро опять повторите ее и ваши остановки совсем запутают вас. Позвольте мне настоятельно посоветовать вам: иногда не следует обращаться вспять. Сделали ли вы ошибку в употреблении слов, идите дальше и не обращайте на нее внимания. Когда я еще учился писать, мой отец дал мне хорошее правило, которое можно применить и к изучению речи. Он говорил мне: «Если ты пишешь и сделаешь ошибку — неправильно напишешь или поставишь не то слово, которое нужно было поставить, — не вычеркивай его и не производи общего беспорядка, но постарайся как бы получше выразить то, что ты хотел, оставив только что написанное слово без исправления, чтобы не было заметно, что ты сделал ошибку». Поступайте же так и во время вашей проповеди. Нельзя окончить предложение сказанным словом, старайтесь окончить его иначе. Никакой пользы не выйдет из того, что вы будете возвращаться к сказанному уже, чтобы исправить его. Тогда вы только обратите внимание слушателей на вашу ошибку, которую, может быть, лишь немногие и заметили, да и сами отвлечетесь от вашего предмета, обратившись к тому, что
