Будь высоко образованным человеком. Конечно, ты и сам это должен знать, но я говорю тебе это, потому что убежден, что только таким путем можем мы способствовать обращению достаточных средних классов нашего общества. Мы должны показать им, что наша религия есть религия приличия и прекрасных манер; что мы отвергаем всякие сильно возбуждающие и волнующие средства. И — о, дорогой сын мой! если хочешь работать с пользою, то усердно молись в глубине сердца твоего, чтобы научиться тебе прежде всего приличию. Если бы спросили меня, какой первый, важнейший долг твой, я бы ответил: приличие; какая следующая обязанность твоя: приличие; наконец в-третьих — опять приличие». Те, кто помнит еще тот класс проповедников, процветавший лет 50 тому назад, хорошо поймут сатирический оттенок приведенной здесь выдержки. Это зло значительно уменьшилось в настоящее время; я боюсь даже, что мы стремимся теперь в противоположную крайность.
Всякий серьезный разговор может повести к спорным вопросам, и здесь может благочестивый проповедник наткнуться на «камень преткновения». Но всякий разумный проповедник будет обсуждать эти вопросы с великой кротостью. Более всех остальных людей должен он понимать, что сила не в страстности и что излишним волнением не возьмешь ничего. Один язычник, находясь однажды в Калькутте, среди толпы людей, слушавших диспут какого-то миссионера с брамином, сказал, что он знает, кто из них прав, хотя и не понимает языка их. Он уверен, что не прав тот, кто первый вышел из себя, потерял свое самообладание. Большею частью это наивернейшее правило.
Старайтесь избегать споров. Высказывайте ваши убеждения, но давайте и людям высказывать свои. Если вы видите, что палка крива, и если желаете, чтобы и люди увидали, насколько крива она, то положите рядом с нею прямую; и этого будет вполне достаточно. Если же втянуть вас в какой-либо спор, то приводите сильные доводы и мягкие слова. Может случиться, что вам не удастся убедить человека, взывая к его разуму, но вы можете тогда подействовать на него, добившись его доброго расположения к вам. Если не может человек справиться с парою новых сапог, стоит ему только насыпать в них немного талька, и все препятствия будут устранены. Употребляйте же, господа, и вы этот тальк. Берите с собою хорошенькую порцию христианского искусства убеждения, и вы скоро уверитесь в его действительности.
Однако, при всей своей мягкости и любезности, проповедник обязан всегда твердо стоять за свои убеждения и смело исповедовать и отстаивать их во всяком обществе. Если представляется ему удобный случай к этому или если может он даже сам вызвать этот случай, пусть так и поступает он без всяких сомнений и колебаний. Твердо стоя за свои принципы, строго, но с любовью в сердце, пусть мужественно говорит он и благодарит Бога за свое право поступать так. Ему нечего умалчивать. Сумасброднейшие изобретения спиритов, наиболее дикие утопии преобразователей мира, глупейшие городские сплетни и безумнейшие идеи атеистов требуют быть выслушанными нами и должны быть выслушаны. А разве не должны мы заставить и их выслушать Христа? Разве можем мы не передать им завета Его любви из опасения, что обвинят нас в навязчивости или назовут ханжами? Разве может быть исключенной из разговора религия — лучший и благороднейший из всех предметов в мире? Если же общество и будет этого требовать, мы объявляем прямо, что не подчинимся такому требованию. Наконец, если не можем мы осилить этого противодействия, то пусть общество остается при своем, но мы должны покинуть его, как разрушающийся дом. Мы не можем позволить принудить нас к молчанию. Мы не видим причины для этого. Мы не желаем идти в такое место, куда не можем взять с собою и нашего Господа. Если другие свободны грешить, то мы не отдадим своей свободы их наказывать и предостерегать.
Разумно применяемый частный разговор наш может быть могучим средством для спасения душ. Серьезные размышления могут быть вызваны одною какою-либо фразой, и эти размышления могут повести к обращению людей, до слуха которых не достигают наши проповеди. Способ, так сказать, схватить человека за рукав, прямо в глаза высказать ему истину часто бывает очень успешным. Но это предмет не подходящий уже к настоящей лекции, а потому и закончим мы ее выражением надежды, что ни в нашей частной беседе, ни в наших речах с церковной кафедры нас не будут принимать за какую-то породу добродушных, добросердечных людей, вся задача которых состоит лишь в том, чтобы делать всех довольными самыми собою и не доставлять никому ни малейшего повода к беспокойству, как бы ни безбожна была жизнь того или другого человека. Подобные люди посещают семьи своих слушателей и весело шутят с ними, тогда как они должны были бы плакать над ними. Они садятся за их трапезу, они спокойно вкушают с ними пищу в то время, когда должны были бы предостерегать их бежать «грядущего гнева». Они подобны тем американским часам-будильникам, про которые слышал я, что изготовители их ручаются, что они могут будить и не будить своих обладателей.
Наш долг сеять не только на хорошей, плодоносной земле, но и на камне, и при дороге. Мы должны представить обильную жатву в день судный. Да обретем же мы тогда эту пшеницу, которую отправляли мы за море при различных условиях и обстоятельствах в течение всей земной жизни нашей.
Что делать тем проповедникам, у которых слишком скудны их средства? Я разумею здесь тех из нас, у кого недостаточно необходимых книг и мало или вовсе нет денег для их приобретения. Собственно говоря, такого положения вещей не должно бы и существовать; приходам следовало бы самым должным образом заботиться об этом. Насколько это по силам им, должны бы они сами доставлять проповеднику своему не только материальную пищу, но и духовную. Хорошая библиотека должна была бы составлять необходимую часть церковного имущества. Деньги, употребленные на нее, были бы затрачены с пользою и принесли бы высокие проценты. Вместо того, чтобы красноречиво распространяться об упадке влияния кафедры, приходским старшинам следовало бы доставлять необходимые средства для поднятия этого влияния, доставляя пасторам материал для их проповедей.
Несколько лет назад пытался я уговорить приходские общины заводить у себя библиотеки для пасторов, как предмет первой необходимости; немногие предусмотрительные люди поняли важность этого предложения и начали приводить его в исполнение. С великой радостью увидал я там и сям появление шкафов, а на полочках их — книжные томики. Мне очень хотелось, чтобы такое начало было положено и всюду. В самом деле, урезывать пастора весьма плохая экономия. Те приходы, которые не могут дать хорошее содержание своему пастору, должны бы хотя сколько-нибудь пополнить этот недостаток созданием постоянной приходской библиотеки; и если бы из года в год понемногу пополнять ее, она могла бы сделаться, наконец, ценной. Пасторат моего почтенного деда обладал собранием очень ценных сочинений старых пуританских проповедников, которые переходили по наследству от одного пастора к другому. Я еще очень хорошо помню многие из этих мощных фолиантов, именно те из них, которые особенно привлекали меня своими удивительными заглавными буквами, изображавшими пеликанов, грифов, мельниц, играющих мальчиков или углубленных в чтение старцев. Могут сказать, что книги могли бы теряться при перемене пользующихся ими лиц. Но я готов поручиться, что ничего подобного быть не может; а избранный приходом комитет, который вел бы список всем книгам, точно так же мог бы заботиться об их сохранении, как заботятся теперь о сохранении церковного имущества, например, кафедр, скамей и т. п.
Те же, кому не нравится эта метода, могут поступить еще проще. Пусть всякий, кто обязан доставлять средства на содержание пастора, увеличит даваемое им хотя бы на 10 или несколько более, специально для доставления проповеднику кроме материальной также и духовной пищи. Что даст он таким образом, он получит обратно в виде улучшения проповедей, какие он будет слушать. Если бы была предоставлена беднейшим из пасторов хотя маленькая ежегодная сумма для приобретения на нее книг, это было бы приятной неожиданностью для них и великою пользой для общины. Разумные люди не ждут, что в их огороде овощи будут расти сами собою. Они каждый год удабривают почву для этого; они не ждут, что локомотив пойдет сам без топлива, что их лошадь или осел будут работать, не требуя корма. Так пусть же не ждут они и поучительных проповедей от пасторов, которые вследствие невозможности приобретения для себя книг отлучены от житницы науки.
Но тут возникает еще вопрос: что должны делать те, у кого нет приходской библиотеки, нет также и средств для приобретения книг? Мы должны признаться, что, если имеют тем не менее успех подобные люди, им нужно воздать гораздо большую почесть, нежели тем, которые выступают на кафедре во всеоружии.
Об N.N. рассказывают, что один из его товарищей отнял у него все его инструменты, кроме одного молотка и пилы и что он лишь с помощью только их сработал свой знаменитый шедевр; тем почетнее для него! Великая честь тем служителям Господа, которые совершили великие дела без помощи каких-либо орудий. Их работа значительно облегчилась бы, если бы они владели этими орудиями; но тем почетнее для них, если они сумели сделать многое без книг. На интернациональной выставке в Кеннингстоне все восторгались поварской школой *** единственно потому, что там готовились превосходные кушанья из самых невзрачных предметов. Горсть косточек и малое количество макарон превращались там в лакомства, достойные королевского стола. Если бы он обладал всеми сокровищами французской кухни и применял бы их к своему делу, то все сказали бы: «Это может сделать всякий!» Но когда он показывает вам лишь маленькие кусочки мяса и косточки и объясняет, за сколько грошей купил он их у мясника, и если затем приготовляет из них прекрасный обед для семейства из 5-6 лиц, то широко раскрывают глаза все лучшие хозяйки и удивляются, как это возможно; и если затем дает он им испробовать кушанье и они убеждаются, насколько вкусно оно, то удивление их еще увеличивается. Итак, неутомимо продолжай твою работу, бедный собрат, потому что, несмотря на все препятствия, тебе может удастся совершить великое в твоем звании и ты услышишь: «О ты добрый и верный раб!» И эти слова тем дороже будут для тебя, что ты работал среди таких нужд и скорбей.
Первый мой совет тому, кто может приобрести лишь немного книг, такой: пусть покупает он лишь наилучшие. Если не в силах он затратить много на книги, то пусть по крайней мере хорошо употребит он немногое.
