4.2.). Вполне вероятно, что Карл всерьез опасался рекатолизации Финляндии и ее отпадения от Шведского королевства. В Финляндии по-прежнему использовался Служебник Паавали Юстена (хотя и в несколько модифицированном виде после Упсальского собора 1593 г.), что беспокоило правителя, для которого само имя Юстена прочно ассоциировалось с консервативным традиционализмом и некритичным отношением к “Красной книге” Иоанна III; Карл, приверженец аскетичных форм церковности, питал враждебность к более пышному варианту богослужения, разработанному Юстеном. Вследствие всего этого герцог предложил весьма радикальное решение: заменить большинство финских священников на присланных из Швеции твердых ревнителей протестантизма (Salomies 1949, 207 s.). Будучи уверенным в коллективной вине духовенства Финляндии, правитель обрушил на него гонения, даже не дожидаясь формального одобрения съезда сословий (как того, между прочим, требовало Церковное уложение 1571 г.). Среди прочих сторонников Сигизмунда были казнены и два финских священника. Карл издал распоряжение о смещении с должности (с соответствующей потерей доходов) всех церковнослужителей, замеченных в сотрудничестве с Флемингом и его преемниками. Кроме того, на каждого приходского настоятеля Финляндии, независимо от его реальной “вины”, был наложен штраф в размере 15 талеров (Paarma 1980, 434-435 ss.).
В феврале 1600 г. в Линчепинге открылся риксдаг, перед которым должен был предстать епископ Турку Эрик Соролайнен. Фактически в его лице Карл добивался осуждения финского духовенства в целом. Однако сделать это ему не удалось, поскольку, как отмечалось выше, деятели лютеранской церкви Швеции проявили сословную солидарность со своими финскими собратьями, не побоявшись вступить в конфронтацию с правителем. Вследствие этого главе епархии Турку (и фактически всей церкви Финляндии) удалось оправдаться от обвинений Карла, домогавшегося его смещения и даже казни: подробности процесса над Эриком Соролайненом будут рассмотрены в очерке, посвященном ему во второй части нашей работы. Более того, после состоявшихся дебатов риксдаг отказался признать и коллективную вину финского духовенства. Правда, под нажимом Карла был оставлен в силе упомянутый денежный штраф, но все-таки его уменьшили в три раза. Благодаря твердой позиции, занятой шведским духовенством, полномасштабного расследования деятельности финских священников во время событий 1590-х гг. проведено не было, и всё ограничилось лишь единичными случаями. В связи с неурожаями, постигшими Финляндию в 1600 и 1601 гг., Карл согласился на уменьшение упомянутого штрафа. Естественно, материальное положение финской церкви и ее служителей в эти годы серьезно ухудшилось, но то же касалось и всех прочих сословий страны.
В течение полутора лет, прошедших после риксдага в Линчепинге, церковь Финляндии оставалась без своего главы, поскольку Карл не соглашался на то, чтобы Эрик Соролайнен вернулся к своим епископским обязанностям (местоблюстителем был назначен Грегориус Тейтт); что же касается формально автономной Выборгской епархии, то в условиях возобновившихся военных действий на востоке и на юге вопрос о назначении туда собственного епископа даже не поднимался. Своего рода символом потрясений, постигших страну и церковь, стал страшный пожар, разразившийся в Турку: помимо всего прочего, от него сильно пострадал собор, который по причине скудости средств удалось окончательно восстановить лишь много позднее, в 1630-е гг. уже при следующем епископе Исааке Ротовиусе.
Однако в 1602 г. ситуация стала постепенно выправляться: по ходатайству съезда сословий Финляндии Эрик Соролайнен, пересидевший опалу в своем родном приходе Лайтила (где настоятелем был его брат), вновь занял кафедру в Турку, как и прежде совмещая функции администратора Выборгской епархии. Некоторое расхождение во взглядах по богословским и церковно-политическим вопросам среди членов капитула Турку (следствием чего и было дифференцированное отношение победившего герцога Карла к верхушке финского духовенства), в условиях тех бурных лет сыграло, как ни странно, положительную роль: избежавшие опалы руководители церкви Финляндии смогли сохранить свои посты, вследствие чего церковное управление осталось за местными людьми, а не перешло в руки шведов, что способствовало более мягкой адаптации финской церкви к изменившимся общественно-политическим условиям (Pirinen 1976, 110 s.).
6.2. Напряженность, отличавшая взаимоотношения Карла с лютеранским духовенством королевства, проявилась, в числе прочего, в намерении последнего упразднить кафедральные капитулы во всех епархиях: правитель враждебно относился к этому институту как к реликту католических времен, считая, что его содержание, вдобавок ко всему, недешево обходится казне. Разумеется, это вызвало противодействие со стороны лютеранской церкви, придерживавшейся Уложения 1571 г., которое восстановило капитулы в качестве важного органа епархиальной власти. В качестве компромисса на риксдаге 1604 г. было принято постановление о реформе кафедральных капитулов, гласившее, что капитулы должны сосредоточиться прежде всего на катехизаторской работе и подготовке местных священников, способных наставлять в Слове Божием. Одним из последствий этого постановления стало то, что в Турку упразднили традиционную должность кафедрального пробста, т.к. она была менее всего связана с новыми задачами религиозного просвещения, но при этом вызывала наибольшие ассоциации с католическим прошлым. Петер Мелартопеус, который занимал эту должность на протяжении более чем десяти лет (в бурных событиях 1590-х гг. он проявил себя верным сторонником Карла), был определен настоятелем в шведский город Мариенстадт, вследствие чего его связь с родной церковной средой значительно ослабла (умер он в 1610 г.). Должность эконома, который прежде всегда входил в состав капитула, теперь к капитулу отношения не имела: это соответствовало пожеланию Карла, который, более того, предлагал отдать эту должность светскому лицу, но в Турку такого не произошло, и экономом по-прежнему назначали рукоположенного священника. В то же время в состав капитула были введены лектор теологии и конректор, преподававшие в школе. Таким образом, из четырех членов обновленного капитула Турку (четвертым был церковный настоятель Турку Грегориус Тейтт) трое, т.е. школьный ректор, конректор и лектор теологии, были напрямую связаны с той учительной функцией, которая теперь была поставлена во главу угла деятельности капитула (об этом мы еще скажем ниже). Происшедшую трансформацию капитула Турку исследователи характеризуют как эволюцию от “капитула прелатов” (каковым он стал при Иоанне III тремя десятилетиями ранее) к “капитулу лекторов” (Pirinen 1976, 114 s.). Одним из последствий этого преобразования стало уменьшение влияния капитула на епархиальное управление, так что Эрик Соролайнен — в особенности после смерти недолюбливавшего его Карла IX — мог править вполне единолично, пользуясь, как ни парадоксально, даже большей, чем прежде, властью (о деталях взаимоотношений епископа с членами капитула и королем Карлом см. в очерке, посвященном Эрику Соролайнену в части II.). Помимо всего прочего, это проявилось, например, в том, что епископ теперь осуществлял инспекционные поездки в разные районы страны без сопровождения кого-либо из членов капитула, как это бывало прежде, и самостоятельно улаживал местные проблемы. Историки (Laasonen 1991, 30 s.) отмечают возрастание в этих условиях значения епархиальных собраний, которые Эрик Соролайнен проводил и прежде, в 1590-е гг., но тогда их главным организатором и распорядителем выступал кафедральный пробст Мелартопеус. В изменившихся условиях собрания приобрели больший вес при решении насущных вопросов, т.к. обновленный “капитул лекторов” занимался в основном проблемами религиозного просвещения (подробнее о характере епархиальных собраний, проводившихся при Эрике Соролайнене, см. ниже, §. 6.7.).
С упомянутыми переменами в структуре епархиального управления следует увязать и укрепление системы школьного обучения Финляндии, происшедшее в первой четверти XVII века. Это соответствовало как интересам самого церковного просвещения (см. раздел очерка об Эрике Соролайнене, посвященный его катехизису), так и общегосударственной программе унификации, предполагавшей воспитание послушных подданных монарха. Укреплению школьной системы Финляндии способствовало принятие в 1611 г. нового общешведского Школьного уложения (примечательно, что оно было одобрено лишь после смерти Карла IX, имевшего значительные трения с церковной элитой королевства по основным богословским вопросам). По сути дела с начала Реформации государственная власть впервые предприняла реальные шаги по укреплению системы образования. Кафедральная школа Турку по-прежнему оставалась ведущим учебным заведением Финляндии. В соответствии с новым Школьным уложением главную роль в ней играли ректор, конректор и лектор теологии. В этот период свою работу активизировала также и Выборгская школа, дававшая образование в объеме тривиума. Начальное образование обеспечивали школы низшей ступени (т.н. педагогии), существовавшие в городах Хельсинки, Наантали, Пори, Порвоо, Раума и Таммисаари. Все это заложило основу для крупномасштабной реформы сферы образования, предпринятой позднее, в середине XVII в. при королеве Кристине, когда кафедральная школа Турку была преобразована сначала в гимназию, а затем в первый финский университет, что же касается Выборгской школы, она получила статус гимназии, тогда как упомянутые педагогии стали работать по программе тривиума.
6.2.1. Из деятелей епархии, принимавших активное участие в событиях 1590-х гг., в первое десятилетие XVII столетия наибольшим влиянием по-прежнему пользовались церковный настоятель Турку Грегориус Тейтт и ректор кафедральной школы Маркус Хельсингиус. Первый из них, являясь наиболее важным по рангу членом капитула (после упразднения должности пробста), выполнял функции фактического заместителя епископа и второго человека в церковной иерархии Финляндии. По-видимому, он сохранил расположение короля, по-прежнему видевшего в нем противовес консервативному епископу. В то же время вряд ли можно говорить о серьезном влиянии Тейтта на духовенство Турку в богословском плане: как уже отмечалось, он сочувствовал идеям “второй Реформации”, но в капитуле, где возобладали сторонники умеренной ортодоксии, единомышленников у него не было.
Что касается Маркуса Хельсингиуса, в Турку тех лет никто не мог с ним соперничать по уровню богословской образованности, за исключением, разумеется, самого епископа. Судя по всему, он поддерживал самые добрые отношения с Эриком Соролайненом, с которым осенью 1599 г. ему довелось разделить тюремное заключение. Именно с благословения и при материальной поддержке последнего в 1603 г. Хельсингиус опубликовал (на латыни) богословский трактат, направленный против кальвинистов — Перечень, или опровержение тезисов кальвинистов (Elenchus seu refutatio thesium Calvinianorum). Учитывая, что в капитуле тогда заседали Грегориус Тейтт и Петер Мелартопеус, открытые сторонники Карла, подобное сочинение могло появиться только при содействии и покровительстве Эрика Соролайнена и фактически без согласования с капитулом. Примечательно, что книга была издана в Ростоке: возможно, помогли давние связи епископа с Ростокским университетом, питомцем которого он был. Трактат Хельсингиуса увидел свет в условиях обострившегося противостояния между лютеранским духовенством королевства и Карлом, подозреваемым в сочувствии к кальвинизму: на риксдаге 1602 г. дело дошло до открытого столкновения высших лютеранских иерархов с правителем и было выдвинуто требование удалить из королевства всех кальвинистских проповедников, нашедших благосклонный прием при дворе Карла (следует, правда, уточнить, что последний стоял, скорее, на позициях “чистой Реформации”: ему была ближе старая, восходившая к библейскому гуманизму идея примата Слова Божиего над всеми догматическими определениями, к которым в те годы все более тяготели как лютеране, так и кальвинисты, однако в тогдашних условиях подобная позиция воспринималась не иначе как измена делу Лютера: Laasonen 1991, 16 s.).
Отнюдь не случайно, что упомянутый трактат был составлен ректором школы Турку: как мы уже упоминали, в начале 1590-х гг. он обучался
