оказались гораздо менее радикальными, чем во многих других землях, принявших лютеранство. Указанные обстоятельства делали реформированную шведскую церковь — при всем ее внешнем оскудении — все же более самостоятельной, нежели во многих других лютеранских регионах, что в свою очередь служило источником постоянного напряжения в ее взаимоотношениях с монаршей властью: с новой силой это проявилось в правление сыновей Густава Вазы. В целом исследователи констатируют умеренность и постепенность осуществления Реформации в Швеции, подчеркивая, что этот процесс невозможно заключить в строгие хронологические рамки: адаптация к новым религиозным идеям заняла здесь не менее столетия (ср. Leonard 1961, 115 s.).
Таковы основные вехи раннего периода Реформации в Швеции, которые мы будем держать в уме, приступая к анализу событий и своеобразия финской Реформации. Как мы увидим, происходившие в Швеции события — как церковного, так и политического характера — служили необходимым, а во многом определяющим фоном для тех изменений, которые совершались по другую сторону Балтийского моря, в подвластной ей Финляндии.
2. Первые шаги Реформации в епархии Турку: 1520-е гг.
Накануне Реформации в Финляндии не замечалось каких-либо признаков массового недовольства католической церковью. Во Введении, посвященном состоянию финской церкви в Средние века, мы уже отмечали отсутствие в Финляндии морального разложения духовенства и ту позитивную роль, которую это сословие играло в жизни страны (см. Gummerus 1921-1924 8-9 ss.; Melander 1921, 65-67 ss.). Исследователи констатируют весьма поверхностную христианизацию широких масс населения Финляндии к началу Реформации, сохранение многочисленных пережитков язычества и низкий образовательный уровень народа, а также менее значительную — в сравнении со многими другими странами Европы — роль монастырей (Grotenfelt 1906-1908, 7 s.; Salomies 1949, 33-38 ss.). Отмечается, что накануне Реформации церковное влияние и общий уровень христианизации были выше в западных районах страны, нежели на востоке, за исключением Выборга (Klinge 1977, 19 s.). Вместе с тем некоторое сходство с ситуацией в метрополии все же наблюдалось. С одной стороны, бурные события последних лет Кальмарской унии не обошли стороной и отдаленную Финляндию. Вследствие этого страна оказалась более тесно, чем прежде, связанной со Швецией, и неудивительно, что изменения в церковной жизни, начавшиеся там, должны были так или иначе отразиться и на Финляндии. С другой стороны, так же как в Швеции — хотя и в гораздо более скромных размерах, — идеи библейского гуманизма и реформированного католицизма получили распространение среди членов кафедрального капитула Турку и близкого к нему духовенства, что вполне объяснимо, учитывая достаточно высокий образовательный уровень епархиальной верхушки на исходе средневековой эпохи (Heininen 1976, 19 s.). Данное обстоятельство особенно важно подчеркнуть, если вспомнить, с другой стороны, о незначительном проценте городского населения, вследствие чего в стране отсутствовали предпосылки для бюргерской Реформации. К тому же города Финляндии находились в сильной зависимости от шведских монархов, что объяснялось спецификой урбанизации страны, когда власти по собственной инициативе основывали и брали под свой контроль немногочисленные центры торговли в расчете на получение доходов от налогов и таможенных сборов. Это с самого начала предопределило специфику финской Реформации, которая была проведена по инициативе королевской власти, но при этом в основном силами местного духовенства, в первую очередь из епархиальной верхушки. По этой причине при описании религиозно-церковных процессов, происходивших в 1520-е — 1550-е гг. в Финляндии, особое внимание должно быть уделено ситуации в кафедральном капитуле Турку, ставшем фактически главным духовным и организационным центром финской Реформации.
2.1. Напомним вначале основные политические события тех лет, поскольку они оказывали непосредственное влияние на церковно-религиозную ситуацию в стране. Для этого необходимо вернуться к концу правления датского короля Кристиана II, который, подчинив себе Швецию, поспешил поставить под свой контроль и Финляндию, назначив датчан начальниками замковых ленов этой страны. В Финляндии, также как до того в Швеции, совершились казни явных или мнимых противников подозрительного и жестокого короля.
В частности, в Раасепори в декабре 1520 г. был казнен один из виднейших представителей шведского духовенства предшествовавших трех десятилетий, епископ (правда, electus, т.е. избранный местным духовенством, но не утвержденный папой), доктор богословия Хемминг Гад: из ярого противника Кристиана он стал его приверженцем и был направлен в Финляндию, чтобы способствовать ее подчинению власти датского короля. С епархией Турку он имел давние связи: например, в 1514 г. именно он разработал пышную церемонию беатификации епископа Хемминга. Тем не менее, это не уберегло его от подозрений со стороны Кристиана, который после стокгольмской “кровавой бани” распространил репрессии на провинции королевства. По преданию, взойдя на эшафот, епископ Гад предал короля проклятию и предсказал ему неминуемое свержение и изгнание.
После того как Густав Ваза очистил Швецию от датчан, финская элита перешла на его сторону. Как уже отмечалось, даже осторожный епископ Турку Арвид Курки предпочел выступить против датчан, предоставив ресурсы своего замка в Куусисто в распоряжение противников Кристиана. Правда, в 1522 г. перевес сил был еще на стороне датчан, поэтому епископу пришлось бежать из Турку, а его замок был захвачен и разграблен; корабль его затонул по пути в Швецию, и, стало быть, накануне решающих перемен церковь Финляндии осталась без своего архипастыря. Перелом ситуации наступил в следующем, 1523 г., когда финские отряды под командованием представителей местных аристократических семейств, братьев Эрика и Ивара Флемингов и Нильса Граббе, очистили страну от датских сил. Последним сдался Выборг. В итоге вся управляемая шведами территория Финляндии признала власть Густава Вазы.
2.2. В конце 1523 г. епископом Турку по представлению капитула был избран Эрик Свенсон. До этого он служил вначале канцлером короля, а затем деканом кафедрального капитула Линчeпинга. Впервые за более чем столетний период епископом Турку стал не местный уроженец, а выходец из метрополии, к тому же не владевший финским языком. Правда, некоторое, хотя и косвенное отношение к Финляндии он все же имел, поскольку являлся держателем пребенды в епархии Турку и, следовательно, был лично знаком с членами капитула Турку. По своим взглядам Свенсон был близок новому архиепископу Браску, до этого занимавшему кафедру в Линчeпинге, т.е., условно говоря, он принадлежал к “старокатолической” партии в шведской церкви, враждебно встретившей Реформацию Лютера. Принято считать, что он был в большей степени политиком, нежели религиозным деятелем (Pirinen 1962, 11-12 ss.). Правда, Римская курия не одобрила этот выбор: как уже отмечалось, между Густавом Вазой и Святым престолом разгорелся спор о замещении епископских вакансий, окончившийся разрывом отношений между сторонами. По этой причине Эрик Свенсон носил титул episcopus electus, т.е. не имел канонического признания. Можно себе представить, как удручающе это действовало на приверженца папства, каковым, судя по его тесным отношениям с Браском, был Свенсон. Кроме всего прочего, это лишало его формальной возможности назначать или снимать членов кафедрального капитула Турку. Как мы скоро увидим, в последующие несколько лет этот факт сыграл немаловажную роль в распространении новых веяний в Финляндии. Известно также (об этом, в частности, упоминает Паавали Юстен в своей “Хронике епископов финляндских”), что спустя некоторое время в Турку епископским викарием в помощь Свенсону был назначен некий “господин Викентий”, употреблявший миро “подобно другим епископам” (немаловажная деталь, т.к. реформаторы считали необходимым отказаться от мира). Таким образом, можно констатировать, что в середине 1520-х гг. во главе финской епархии стояли люди, далекие от новых веяний на континенте.
2.3. Принято считать (например, Salomies 1949, 60 s.), что первым идеи Реформации в Финляндии возвестил Пиетари Сяркилахти (или, на шведский манер, Петер Сяркилакс). Правда, относительно его деятельности в Турку и о его личности в целом известно довольно мало. “Хроника епископов финляндских”, составленная, к слову сказать, четырьмя десятилетиями после его кончины, содержит следующую фразу: “Из мужей виттенбергских в Финляндию первым прибыл магистр Пиетари Сяркилахти, который со тщанием наставлял в школах и в кафедральном соборе Турку, призывая к очищению евангельского учения от папского идолослужения” (Juusten 1988, 55 s.). В прошлом из-за скудости информации критически настроенные исследователи нередко были склонны считать преувеличенной — если не откровенно мифологизированной — роль Пиетари Сяркилахти в утверждении Реформации на финской земле (см., напр., Anthoni 1953, 28-33 ss.). Однако современные финские историки, исследовавшие архивы епархии Турку и королевской канцелярии, склонны, скорее, согласиться с оценкой, данной Юстеном (ср. Heininen, Heikkila 1996, 64-65 ss).
Полагая, что Пиетари Сяркилахти представляет характерный для той эпохи тип, остановимся более подробно на его биографии в той мере, в какой ее удалось реконструировать финским исследователям, столкнувшимся со значительными лакунами в источниках.
Родился Пиетари Сяркилахти около 1490 г. в семье бургомистра Турку Нильса (Нийло) Петерсона. По материнской линии он приходился внучатым племянником славному епископу XV в. Магнусу III Сяркилахти. По причине того, что на епископе этот знатный дворянский род мог оборваться, отец будущего проповедника был возведен в дворянское звание, получив родовое имя и герб Сяркилахти. В 1516 г. Пиетари Сяркилахти записался в Ростокский университет, пользовавшийся в то время (и, как мы увидим, на протяжении всего XVI столетия) популярностью среди выходцев из Скандинавии. В 1513 г. этот университет окончил, например, уроженец Турку Пиетари Силта (Сильд), с которым нам еще предстоит встретиться при рассмотрении ситуации в капитуле Турку в 1520 — 1530-е гг. В отличие от Сяркилахти, Пиетари Силта был сыном зажиточного крестьянина из Юго-Западной Финляндии. В те годы в Ростокском университете сильно было влияние библейского гуманизма: когда Сяркилахти поступил в это учебное заведение, там читал лекции знаменитый Ульрих фон Гуттен. В 1517 г. имя финского студента фигурирует уже в матрикулах Лувенского университета, где он мог слушать лекции самого Эразма Роттердамского. Как и в Ростоке, здесь было немало выходцев из скандинавских стран, которые спустя некоторое время стали активными приверженцами Реформации у себя на родине. О последующих семи годах жизни Сяркилахти документированных сообщений нет. Исследователей всегда интриговала процитированная выше фраза Юстена, согласно которой Пиетари Сяркилахти принадлежал к “мужам виттенбергским”, хотя на самом деле его имя так и не удалось обнаружить в матрикулах Виттенбергского университета. Тем не менее косвенные данные позволяют предположить, что он находился там начиная, по крайней мере, с 1520 г. (Heininen 1976, 13-14 ss.). Эволюция взглядов Сяркилахти развивалась, вероятно, в том же направлении, что и у многих клириков Германии и Скандинавии этого периода — от Эразма к Лютеру. Не исключено, что в Виттенберге он мог стать свидетелем драматических обстоятельств радикальной литургической реформы, начатой в феврале 1522 г. Карлштадтом и Цвиллингом и своими эксцессами встревожившей Лютера, который в то время скрывался в Вартбургском замке: известный радикализм, по традиции приписываемый Сяркилахти, можно связать с тем опытом, который он вынес из колыбели протестантизма.
Когда Пиетари Сяркилахти вернулся в
