Божий; Сын человеческий; Царь израильский; Хлеб жизни; Добрый Пастырь; Путь; Истина и жизнь; Источник Духа, истинная Лоза (Иоанн).
Конкретная форма Евангелия сложилась в результате сопутствовавших исторических событий и положения слушателей. Например евреям, Иисус был представлен Мессией, чей приход был обещан еще их отцам (Деяния 13:16-41), и небесным Первосвященником, о котором предсказыно в Ветхом Завете (Евр. 7-10). Язычникам Он был представлен как Господь всех. (Деяния 10:36), неведомый Бог, создатель и судья, которому они поклонялись, не осознавая, кто Он есть (Деяния 17:22-31), образ Бога невидимого, который кровью Своею примирил все с Господом и земное , и небесное (Кол. 1:15-23), Царь царей и Господь господствующих (Откр. 19:16).
Когда мы переходим от Евангелия Нового Завета к Евангелию, принятому в веках, следовавших за этим периодом, нас поражают как совпадения, так и отличия от вести об Иисусе новозаветного периода. С одной стороны у большинства крупных христианских авторов 2-4 го веков имеются ясные и достаточно адекватные свидетельства о спасительной деятельности богочеловека Иисуса и Его откровениях. Среди них, никто не представляет Христа и Его деятельность более красноречиво, привлекательно и библейски правильно, чем автор «Послания Диогнету» (II или Ш век).
Ни один короткий отрывок или парафраз неспособны достаточно хорошо отразить все великолепие этого Евангельского утверждения. Читателю необходимо оценить его во всей полноте. Христианская истина, поясняет автор, не была открыта людьми, а была явлена Всевышним. Он явил это через Своего божественного Сына. через которого все было сделано и указано. Сын Его пришел, как один из нас, чтобы не принуждением, но мягким убеждением помочь нам узнать о Его отношении к нам и о Его плане для нас. В связи с тем, что мы совершенно неспособны самостоятельно освободиться от греха и его последствий и потому не подходим для царства Божия и общения с Ним, Господь даровал нам это, пожертвовав невиновным Сыном Своим. Таинственным и удивительным образом Он принимает нашу вину и наказание, а мы получаем Его праведность (гл.7-9).
С другой стороны, во всей христианской литературе этого периода мы также встречаем многочисленные и серьезные искажения Евангелия. Дида и Пастырь Ермы крайне легалистичны. Даже Игнатий из Антиохии, который в ряде мест адекватно отражает евангелие Нового Завета, в ряде других мест прибегает к выражениям и концепциям, противоречащим или искажающим основные элементы Евангелия. Аналогичным образом, такие ведущие мыслители и писатели последующих поколений, как Ириней, Тертуллиан, Ориген и даже Афанасий, несмотря на свой монументальный богословный вклад в других сферах, демонстрировали слабость и неточность в своих свидетельствах о деятельности Христа.
Например, хотя Игнатий подтверждает, что Иисус спас нас своими страданиями и смертью, он также поясняет, что лишь мученичество делает полной свободу во Христе и ученичестве (Рим. 4:2-4). Примирение с Господом достигнуто Иисусом, как заявляет Ириней, в первую очередь Его жизнью и повиновением, а не страданием и смертью (Против ересей Книга V, 17:1). Тертуллиан учит искуплению воплощением (О плоти Христовой 17) и также описывает плату за грех, как нечто, чего грешник достигает раскаянием и добрыми делами (О раскаянии 3,5,9,13). Ориген, размышляя о том, что жертва Христова может быть дополнена кровью пролитой мучениками (Наставление о Числсус Х,2). Здесь не место для проведения подробного и серьезного анализа Евангелия в понимании отцов ранней церкви. Из этих и многих других аналогичных примеров ясно, что качество и ясность христианского Евангелия пострадали после эры Нового Завета. Дело не только в том, что авторы исследований видят основу спасительного труда Господня в чем угодно, кроме смерти на кресте, но в ряде случаев, они считают усилия грешника важными для процесса спасения.
Как насчет обычных христиан? В чем была суть их свидетельства? Как уже говорилось, большинство случаев обращения в этот ранний период распространения христианства не было результатом свидетельства известных христианских лидеров или писателей, но скорее результатом действий бесчисленных (ив большинстве своем безымянных) христиан, не занимавших значительного положения, которые просто и незаметно оповещали других людей об Иисусе Христе. Как же они проявляли себя, развивая интерес и веру в других?
Зачастую самым эффективным свидетельством или, по крайней мере, тем, что открывало сердца других людей свидетельству, была их собственная жизнь. Подозрительность и враждебность мира неверующих зачастую терпели крах перед чистотой, состраданием, щедростью и набожностью соседствовавших с этим миром христиан и их родственников. Святой Петр говорит христианкам, что их неверующих мужей можно завоевать для Христа без слов, а только за счет благоговейного и целомудренного поведения (1 Петра 3:1-2).
В своей «Апологии» Аристид в середине второго века описывает, как он был обращен в результате чтения христианской литературы. Однако, когда он начинает подробно описывать прочтенное, то, оказывается что в основном это не то, что было найдено в литературе, но то, что он наблюдал в поведении христиан — их радостное повиновение заповедям Господним, их удивительную любовь друг к другу и помощь нуждающимся, их постоянное прославление Господа, и ненавязчивая манера выполнения всего этого (15-16). Понятно, что эти свойства поведениия христиан выделяли и придавали больший вес в глазах Аристида прочтенному в христианской литературе. Решимость христиан свидетельствовать своей жизнью документарно подтверждена выше (см. п.9).
Ничто в поведении ранних христиан не сделало больше для приведения людей к Христу, чем невероятная стойкость христиан во время гонений. В подобных ситуациях их словесное свидетельство зачастую было минимальным. Оказавшись перед выбором отречься от Христа, совершив поклонение языческим богам или подвергнуться ужасным пыткам и смерти, они отказывались делать первое и выбирали второе, утверждая с красноречивой простотой: «Я -христианин». Это простое признание с последующим героическим и даже радостным принятием страданий побуждали многих неверующих интересоваться источником их смелости, получать / ответ и в конце концов уверовать самим. Тертуллиан презрительно объясняет римским чиновникам, что гонения на христиан имеют противоположный результат. «Чем более жестоко, — говорит он, — христиан наказывали за их веру, тем более привлекательной эта вера становилась для других. Чем больше христиан убивали, тем больше появлялось желающих занять их место. Кровь христианских мучеников есть семя, из которого возникают новые и новые обращенные. Наблюдающие стойкость веры христиан, сами обращаются в веру и в свою очередь становятся мучениками» (Апология 50:13,15). В «Деяниях мучеников» рассказывается о том, что помощники палачей сами порой обращались в веру.
С самого начала свидетельство христиан об Иисусе соединялось с полемикой против идолопоклонничества. В Листре, Эфесе, Афинах Павел осудил ложных богов, которым поклонялись люди. В 1 Послании Коринфянам Павел утверждает с одной стороны, что идол не существует (8:4), а с другой стороны, что то, что приносится идолу, приносится в жертву демонам (10:19,20). Очевидное противоречие этих двух замечаний исчезает, если вера в идолов признается как демоническое наваждение. В Откровении святого Иоанна осуждается культ поклонения императору, как дело рук Сатаны (13). Апостолы П и Ш веков активно, подчас безжалостно, обличают и высмеивают веру и дела языческих идолопоклонников. Клемент Александрийский посвящает большую часть своего трактата «Наставление язычника» описанию и дискредитации религий и философских учений греко-римского мира. Прежде, чем сказать «да» Иисусу, он должен был сказать «нет» идолам. В отличие от большинства своих конкурентов Христианство не терпело синкретизма.
После триумфа христианства в Римской империи, язычество ни в коем случае не исчезло. Оно пустило глубокие корни, особенно на Западе и особенно в сельской местности. Много лет спустя, в Средневековье,христианские евангелисты и миссионеры стали пытаться обращать в веру или более глубоко христианизировать население через прямые нападки на взгляды и практику идолопоклонничества, которых многие все еще придерживались. Эти нападки подкреплялись законодательными актами против язычества, принимавшимися христианскими правителями, а также разрушением идолов и мест поклонения.
Обширная задача, которую Иисус поставил перед Своими 11 последователями — обрести учеников среди всех народов. Крещение и обучение предназначены как средства достижения этого (Матф. 28:19-20). Другими словами, ученики должны были так повсеместно взаимодействовать с людьми, чтобы дать им знать об Иисусе и, кроме того, убедить их доверять и повиноваться Иисусу, подобно Его одиннадцати ученикам. Иисус много раз пояснял, что эти 11 были Его свидетелями, лично видевшими и общавшимися с Ним и знавшими о Его деяниях (Лука 24:48, Иоанн 15:27). При вознесении Он наказал им свидетельствовать об увиденном в Иерусалиме, в Иудее и Самарии и во всех концах земли (Деяния 1:8).
Не существует подтверждений, что Одиннадцать или какие-либо последующие раннехристианские лидеры разрабатывали детальный план действий для выполнения этой миссии. В некотором смысле евангелизация Римского мира произошла там, где христиане делились своей верой.
Однако рассматривая евангелизационную деятельность, описываемую в Деяниях, мы и вправду наблюдаем определенную повторяющуюся схему:
(1) Они сосредотачивали свои усилия в главных центрах влияния — больших городах империи, например в Антиохии, Эфесе, Коринфе, Александрии и Риме).
(2) Буквально в каждом из таких мест они начинали евангелизационные мероприятия среди тех, кто вероятно был лучше всего готов к принятию вести: иудейской религиозной общины и тех эллинов, которых притягивал Иудаизм. Очевидно они ожидали, что из этих центров вера распространится к периферии по налаженным транспортным и коммуникационным каналам.
(3) Вновь обращенным немедленно передавались права владения и обязанности и ожидалось, что они в свою очередь будут отвечать за поддержание и распространение веры в своей среде.
(4) Евангелисты поддерживали контакты с новыми церквями через переписку, посланников и личные посещения и связывали эти церкви друг с другом. Целью этих контактов было ободрение, воспитание, руководство и корректировка, где необходимо, а также поддержание единства тела Христова.
Несомненно,самым важным способом евангелизации в ранней церкви было личное общение. Это идет от весьма распространенного мнения о том, что большинство обращенных в это время было из числа родственников, друзей и знакомых, имевших возможность говорить об Иисусе или каким-либо другим путем направлять людей к Нему. Примеры этого из Нового Завета уже приводились. Из II века к нам пришло свидетельство Юстина о его встрече неподалеку от Эфеса с пожилым христианским философом. Это человек заговорил с Юстином, выяснил философские взгляды собеседника, а затем мягко, но решительно оспорил их, предложив Христа, как высшую альтернативу на основе предсказаний Ветхого Завета. Такая Беседа с искренним и образованным христианским свидетелем привлекла Юстина к Христу и другим христианам, привела к его обращению в веру и в конце концов к мученической смерти (Диалог с Трифопом 3-8).
Ориген цитирует пренебрежительное замечание Цельса, в котором описывается устное свидетельство простых христиан. Работая в частных домах, они рассказывали, чаще всего женщинам и детям, о христианской вере и искали возможности в дальнейшем дать им дополнительную информацию. У язычника Цельса вызвало негодование то, что необразованные христиане предположительно лучше хозяина дома знали истину о Боге и
