Сокровенный дневник Адриана Пласса в возрасте 37 3/4 лет от роду. Адриан Пласс
«Моя самая популярная книга „Сокровенный дневник Адриана Пласса“ родилась из чрезвычайно болезненных переживаний, с которыми я столкнулся в церкви, и юмор был одним из способов со всем этим справиться. Наверное, мне уже никогда не будет так плохо, чтобы я снова смог написать такую смешную книгу. Я получил множество писем, где люди рассказывали мне, как она помогла им обрести свободу быть самими собой перед Богом. Юмор всегда ведёт этакую „подрывную деятельность“, в хорошем смысле этого слова. Мы безудержно смеёмся, внезапно осознав, какие мы всё-таки глупые и смешные, и Бог смеётся вместе с нами. Мы слишком серьёзно к себе относимся». (Адриан Пласс)
Суббота, 14 декабря
Почувствовал внутреннее побуждение вести дневник. Записки о своём духовном опыте на благо будущих поколений. Пусть каждое новое переживание и откровение станет ярким маяком в кромешной тьме этого мира!
Сегодня что-то ничего не могу придумать.
Ничего, завтра воскресенье. Уж в воскресенье-то непременно будет, что записать!
Воскресенье, 15 декабря
Опять не Рождество, а сплошная реклама и трата денег! В этом году пошлю только десять открыток. В конце концов, разве в этом смысл Рождества, а?
У нас не церковь, а какой-то сервис-центр. Все служат друг другу направо и налево, не успеешь и глазом моргнуть. Нет уж, лучше сидеть смирно и сиять, как лампочка.
Сегодня всё вышло из-за Эдвина Берлесфорда. Целых сорок пять минут про грех! Рекордное время, ровно девять фруктовых тянучек. Посередине проповеди я полез в карман, чтобы убедиться, что запасов хватит до конца, а он как закричит: «Похоть!» — и я от неожиданности уронил упаковку под стул. Тихонько нагнулся, чтобы её поднять, но выпрямиться уже не смог, потому что Дорина Кук тут же упёрлась ладонями мне в затылок и начала истово молиться, чтобы «наш отчаявшийся брат покинул тьму и обратился к свету». Я лично был только за, потому что внизу под стулом было ужасно темно и ничего не видно. Потом она меня, конечно, отпустила, но при этом на лице у неё была такая лукавая, типично «христианская» улыбочка, что мне ужасно захотелось дать ей повод поупражняться в милости и прощении. Теперь весь народ думает, что у меня серьёзные проблемы с похотью. Во время чаепития все сочувственно и ободряюще мне улыбались, а Леонард Тинн даже подошёл и крепко меня обнял. Чтобы доказать, что я не так уж безнадёжен, подошёл к Эдвину и записался в самодеятельный рождественский хор: в следующую субботу будем стоять на улице и распевать традиционные хоралы для всех прохожих. Джеральд, кстати, тоже записался.
Понедельник, 16 декабря
Мой сын Джеральд говорит, что в субботу вечером по телику классный фильм про Джеймса Бонда. Жаль, что не посмотрим. Ничего, рождественский хор — это Божье дело!
По рассеянности купил набор из пятидесяти рождественских открыток. Ладно, не страшно. Зато теперь хватит лет на пять.
Вторник, 17 декабря
Сегодня мне приснилось, что я — Джеймс Бонд.
Среда, 18 декабря
Кстати, а не противоречит ли Писанию пение рождественских хоралов? Позвонил Ричарду, мужу Дорины Кук, который считает, что на Рождество христианам нельзя наряжать ёлку. Бесполезно. Оказывается, хоралы даже назидают.
Купил ещё пятьдесят открыток.
Четверг, 19 декабря
А вдруг это Бог пытается внушить мне, что в субботу я просто должен остаться дома? Открыл наугад Библию, ткнул пальцем в страницу.
«И псы лизали кровь его».
Хм-м… Иногда я совершенно Его не понимаю…
Пятница, 20 декабря
Попросил Бога дать мне знамение, как Гедеону. Если ровно в 21:04 к нам в дверь постучится карлик в форме японского адмирала, тогда я точно буду знать, что пение рождественских хоралов — Божья воля для моей жизни.
21:05
Свершилось чудо! Никто не пришёл! Ну что ж, зато теперь всё ясно. В десять часов явился Тинн, продавал рождественские открытки, вся выручка — на благотворительность. Купил у него пятьдесят штук.
Суббота, 21 декабря
Ну и вечерок получился!
19:30
Начался фильм. Я ужасно удивился, когда увидел, что Джеральд тоже усаживается смотреть.
— А как же хоралы? — спросил я.
— А, это… — отозвался он. — Да нет, я ещё во вторник позвонил Эдвину и сказал, что по телику классный фильм, так что я не пойду.
Ну почему, почему я сам до этого не додумался?
20:45
На пороге встревоженный Эдвин — пришёл узнать, почему меня не было. Я струсил и сказал, что так и не могу справиться с похотью.
23:00
Фильм кончился, но конца я не видел. Эдвин только что ушёл после двух с половиной часов интенсивного душепопечительства. У порога повернулся и говорит:
— Ну, я домой, смотреть фильм про Бонда. Жена обещала записать.
Джеральд сказал, что конец у фильма был просто здоровский, но при этом усмехался и, надо сказать, совсем не по-христиански. Но всё равно душа у него добрая. Перед сном он даже похлопал меня по плечу и сказал, что Бог любит меня, несмотря ни на что.
В следующем году вообще не стану посылать никому никаких открыток!
… несмотря на что???
Воскресенье, 22 декабря
Сегодня в церкви выступал незнакомый проповедник в монашеской рясе. Он сказал, что Бог добрый и мы Ему очень нравимся. Все обернулись к Эдвину посмотреть, согласны мы или нет, но тот просто сидел и счастливо улыбался во весь рот, как маленький мальчик, так что мы ничего не поняли. Монах всё время цитировал святую Терезу из Калькутты, а ведь она католичка!
После служения Ричард Кук подошёл к нам и шёпотом сказал:
— Всё это, конечно, хорошо, но только вот спасена она или нет?
Джеральд наклонился к нему и тоже прошептал:
— Всё это, конечно, хорошо, Ричард, но сколько вшивых бродяг ты вымыл и накормил на прошлой неделе?
Энн сказала, что проповедь была просто замечательная, — значит, наверное, так оно и есть.
Оказывается, к нам на Рождество собирается приехать дядя Ральф (Энн — его единственная племянница). Не будь мы христианами, я бы ужасно расстроился, потому что Ральф — самый вульгарный тип, которого я знаю. Но это всего лишь полбеды, беда в том, что завтра к нам приезжает ещё и тётушка Марджори — а она осуждает даже горячий шоколад со вкусом амаретто за «потенциальную опасность интоксикации»! Джеральд, узнав про дядю Ральфа, довольно потёр руки… Да-а, дела…
Перед сном вспомнил, что сказал монах: Бог добрый, и я Ему очень нравлюсь. Почему-то почувствовал себя как-то необычно хорошо.
Понедельник, 23 декабря
Вернувшись с работы, столкнулся в коридоре с Джеральдом.
— «Титаник» прибыл, — сообщил он.
Тётушка Марджори восседала в гостиной, величественно просматривая журнал с телепрограммой. После того, как мы обменялись положенным поцелуем, во время которого ни одна молекула моего лица не соприкасается ни с одной молекулой её лица, она внушительным тоном произнесла:
— Пока тебя не было, я пометила все передачи, которые не подходят для семейного просмотра, и тем более во время рождественских праздников. Так что смотреть их мы не будем.
Тут Джеральд просунул голову в дверь и сказал:
— Пап, там пришёл один товарищ со служением даяния и благовестия.
Оказалось, почтальон. Посылка и две открытки. Когда все ушли спать, посчитал все открытки, которые мы уже получили. Гораздо меньше, чем в прошлом году. Конечно, я искренне готов простить всех, кто забыл нас поздравить. Но, честное слово, могли бы хоть раз в году проявить внимание! В конце концов, в чём смысл Рождества, а?
Завтра приезжает дядя Ральф.
Интересно, как они поладят с тётушкой Марджори?
Джеральд говорит, что по сравнению с ним Эдди Мерфи — архиепископ Кентерберийский.
Кстати, о Джеральде: пожалуй, мне нужно проводить с ним больше времени. Тем более, что он как раз пригласил меня в пятницу прийти послушать их новую христианскую рок-группу. Называется «Дурные вести для дьявола».
Непременно пойду.
Я вообще люблю музыку.
Вторник, 24 декабря
Не понимаю, как у такой милой Энн, может быть такой родственник, как дядя Ральф! Он приехал сразу после обеда, маленький и невероятно пухлый человечек на крошечном мотороллере. Для него вся жизнь — сплошная гулянка.
При первой же встрече с тётушкой случилось то, чего я больше всего боялся. Он смачно поцеловал её прямо в губы и воскликнул:
— Надо же, а мне и не сказали, что в рождественском меню намечаются такие лакомые кусочки! Гляди веселей, крошка Марджи! Не бойся, со мной не соскучишься!
Тётушка Марджори побагровела и целый вечер не желала даже смотреть в его сторону, тем более разговаривать с ним — даже тогда, когда он пролистал «Радио Таймс» и сказал: «А-а, здорово! Кто-то уже успел отметить все самые клёвые программки!»
Вечером мы с Энн положили под ёлку подарки. Все подарки от дяди Ральфа по форме напоминают винные бутылки.
Спросил у Энн, что Богу нравится в дяде Ральфе.
— Племянница, — сказала она.
Поцеловал её.
Среда, 25 декабря
Тётушка Марджори с утра отправилась в «нормальную» церковь.
Дядя Ральф ещё спал, когда мы втроём пошли на служение. Там всё было очень хорошо, только во время молитвы Джордж Фармер (который сидел прямо позади меня) встал и начал размахивать кулаком из стороны в сторону, ревностно молясь за добрую волю и согласие среди Божьего народа.
Внезапно почувствовал сильный удар по уху и чуть не упал со стула вперёд — аж искры из глаз посыпались! Тряхнул головой, чтобы прийти в себя, и, к своему несказанному изумлению увидел, что Джордж Фармер даже не остановился, будто ничего и не случилось.
Вся моя добрая воля куда-то улетучилась.
Позднее я подошёл к нему и сказал:
— Знаешь, Джордж, я прощаю тебя за то, что ты ударил меня по голове.
— Неужели я и вправду тебя ударил? — удивлённо спросил он.
— Да, — вмешался Джеральд. — Как раз на двадцать восьмом «да, Госпо-одь!». Я считал.
Потом мы пошли домой.
Весь оставшийся день я только и делал, что перехватывал шуточки дяди Ральфа, пока они окончательно не перешли всяческие границы.
После чая он сказал, что сейчас пойдёт к себе в комнату и принесёт «классную штучку» для одной «клёвой игры», которой он нас всех сейчас научит. Вернулся, держа в руках маленькую резиновую обезьянку с длиннющим эластичным хвостом, и сказал тётушке Марджори, чтобы она засунула эту обезьянку себе за воротник, спустила её под платьем до самого подола, вытащила наружу и передала ему, чтобы он мог спустить её через свои штаны, а потом передать Энн и мне.
На секунду мне показалось, что тётушка вот-вот грохнется в обморок.
Она пошла спать раньше всех, бросив неоткрытую бутылку джина, которую утром подарил ей дядя Ральф, в мусорную корзину возле лестницы.
Джеральд, по-моему, весь день развлекался от души. Он спросил у дяди Ральфа, не знает ли он ещё каких-нибудь «клёвых игр».
Тот ответил, что лучше всего играть в «бутылочку». Все садятся в круг, каждый выпивает по бутылке
