чашу мимо Меня; но не чего Я хочу, а чего Ты» (Мк. 14:36)
Какой резкий контраст за промежуток времени всего в несколько часов! Какой переход от того, что Он тихо встал, возвел очи на небо и сказал: «Отче! Хочу…» к тому, как Он пал на землю и возопил в агонии: «Отче! …не чего Я хочу». В одном случае мы видим Первосвященника внутри за завесой в Его всемогущем ходатайстве, в другом – жертву на алтаре, открывающую путь через разорванную завесу. Первосвященническое «Отче! Хочу…» предшествует жертвенному «Отче! …не чего Я хочу» и это было для того, чтобы показать, каким будет ходатайство после однажды вознесенной жертвы. Молитва перед престолом «Отче! Хочу…» имела свое начало и силу в молитве у жертвенника «Отче! …не чего я хочу». Через полную отдачу Своей воли в Гефсимании, Первосвященник на престоле получает силу просить, чего Он хочет, и право дать Своему народу разделить с ним эту силу просить, чего бы они ни пожелали.
Для каждого, кто хочет научиться молиться в школе Иисуса, этот гефсиманский урок один из самых святых и драгоценных. Поверхностного ученика он может лишить мужества молиться в вере. Если даже горячая мольба Сына Божия не была услышана, если даже Ему пришлось сказать «не чего Я хочу», насколько в большей мере это должно относиться к нам. Поэтому кажется невероятным, что всего за несколько часов до этого данные Господом обетования «чего ни попросите», «чего ни пожелаете» могли иметь буквальное значение.
Глубокое проникновение в смысл Гефсимании дает нам возможность обрести твердую уверенность в ответе на нашу молитву. Пристально посмотрите в благоговейном преклонении и изумлении на то, что происходит: Сын Божий молится сквозь слезы и не получает просимого. Он наш Учитель и Сам откроет нам тайну Его святой жертвы, явленную как откровение в этой удивительной молитве.
Для понимания гефсиманской молитвы давайте обратим внимание на глубочайшее различие между тем, о чем наш Господь молился прежде, как царственный Первосвященник и о чем Он молится теперь, в Своей человеческой немощи. Там Он молился о прославлении Отца и о прославлении Его Самого и Его народа, и чтобы исполнились определенные обетования, данные Ему. Он просил того, что было в согласии со словом и волей Отца, Он знал это и потому мог смело сказать «Отче! Хочу…».
Здесь Он молится за что-то, относительно чего воля Отца не была Ему еще до конца ясна. Насколько Он знал, Отец приготовил для Него чашу. В разговоре с учениками Он говорил о чаше, которую должен пить. Немного позднее, Он снова скажет: «Неужели мне не пить чаши, которую дал Мне Отец?» Ведь именно для этого Он пришел на землю. И в охватившей Его невыразимой душевной агонии, когда силы тьмы овладели Им, Он начал вкушать первые капли смерти – пить чашу Божьего гнева за грех. И Его человеческая природа, содрогаясь от ужасной реальности стать проклятием, обнаружила себя в этом мучительном вопле души. Ее желанием было избежать ужасной чаши, если бы Божья цель могла быть достигнута без этого. «Да минует Меня чаша сия». Это желание было сильнейшим свидетельством реальности Его человеческой природы.
Его «не чего Я хочу» уберегло это желание от того, чтобы стать греховным. Иисус взывает с мольбой: «Все возможно Тебе» и снова возвращается к еще более жаркой молитве, чтобы чаша могла миновать Его. Но «не чего Я хочу», повторенное три раза, составляет самую суть и ценность Его жертвы. Он просил того, о чем не мог сказать: «Я знаю, это воля Твоя». Он молил о Божьей силе и любви, и затем в конце молитвы Он забирает свое прошение – «Да будет воля Твоя» и молитва, чтобы чаша Его миновала, не могла быть услышана. Молитва послушания об исполнении Божьей воли была услышана и получила славный ответ в Его победе над страхом, а затем над силой смерти.
В этом отказе от Своей воли, в этой полной отдаче воле Отца, послушание Христа достигло своего высочайшего совершенства. И жертва Его жизни на Голгофе имеет свою ценность через жертву воли, принесенную в Гефсимании. Именно здесь, как говорит Писание, Он научился послушанию и «сделался для всех, послушных Ему, виновником спасения вечного». Потому что в молитве Он стал послушным до смерти – и смерти крестной – Бог превознес Его и дал Ему силу просить, чего Он хочет. В этом «Отче! …не чего Я хочу» Он обрел силу сказать «Отче! Хочу…» Благодаря Своему послушанию в Гефсимании, Христос приобрел право сказать Своему народу: «И чего ни пожелаете, просите».
Давайте посмотрим на глубокие тайны, которые являет Гефсимания. Во-первых, Отец предлагает Своему возлюбленному Сыну чашу гнева. Во-вторых, Сын, Который всегда так послушен, отшатывается и умоляет, чтобы Ему не пить ее. В-третьих, Отец не принимает просьбу Сына, и все-таки дает чашу. И наконец, Сын отказывается от Своей воли, соглашаясь, что Его желание не будет исполнено, и идет на Голгофу пить чашу. О, Гефсимания! В тебе я вижу, как мой Господь может дать мне безграничную уверенность в ответе на мои молитвы. Он завоевал это для меня Своим согласием, что Его прошение останется без ответа.
Это согласуется со всем планом искупления. Наш Господь всегда завоевывает для нас противоположное тому, что претерпел Сам. Он был связан, чтобы мы могли идти свободно. Он сделался грехом, чтобы нам стать праведными перед Богом. Он умер, чтобы мы могли жить. Он понес Божье проклятие, чтобы Божье благословение стало нашим. Он согласился, что Бог не ответил на Его молитву, чтобы наша молитва могла получить ответ. Он сказал: «…не чего Я хочу», чтобы иметь способность сказать нам: «Если пребудете во Мне, то чего ни пожелаете, просите, и будет вам».
«Если пребудете во Мне». Здесь, в Гефсимании, эти слова обретают новую силу и глубину. Христос – наш Глава, Тот, Кто занял наше место и понес то, что иначе пришлось бы вечно нести нам. Мы заслужили, чтобы Бог отвратил от нас свой слух и никогда не слышал нашего зова. Христос пришел и пострадал за нас, Он претерпел то, что заслужили мы. За наши грехи Он испытал больше, чем тяжесть молитвы, оставшейся без ответа, но теперь Его страдания обернулись победой для меня. То, что Он претерпел, удалено от меня. Его победа завоевала для меня ответ на каждую молитву, если я пребываю в Нем.
Да, как Он склоняется там в Гефсимании, так я должен пребывать в Нем. Как мой Глава, Он не просто однажды пострадал за меня, но Он всегда живет во мне, вдыхая в меня и созидая во мне Свою собственную природу. Дух, Которым Он принес Себя Богу, есть также Дух, живущий и во мне. Он делает меня причастником того же самого послушания и жертвы воли, какие Он принес Богу. Этот Дух учит меня отдать мою волю всецело воле Отца, отдать ее даже до смерти, Он учит меня не полагаться на что-либо, исходящее от моего разума, мнения или воли, даже если это может не быть прямо греховным. Он открывает мое ухо, чтобы ожидать с величайшей чуткостью и готовностью души учиться тому, что Отец каждый день будет говорить. Он покажет мне, что союз с Божьей волей и Его любовью есть союз с Самим Богом. Всецелая отдача Божьей воле является Божьим требованием, сыновним примером и истинной благословенностью души.
Дух ведет мою волю в общение с Христовой смертью и Его воскресением. Моя воля умирает в Нем и в Нем снова оживает. Он передает ей святое проникновение в Божью совершенною волю, святую радость отдачи, возможность стать инструментом этой воли и святую свободу и силу держаться Божьей воли, которая в том, чтобы ответить на молитву. Всей своей волей я учусь жить в интересах Бога и Его Царства и упражнять силу этой воли – распятой, но снова воскресшей – в моем естестве и в молитве, на земле и на небе, среди людей и у Бога.
Чем глубже я вхожу в гефсиманское: «Отче! …не чего Я хочу» и в Того, Кто сказал это, тем полнее мой духовный доступ к силе Его «Отче! Хочу…» Душа реально испытывает, что ее воля стала ничем, чтобы Божья воля могла быть всем. Божественная сила вдохновила ее действительно хотеть того, что хочет Бог, и претендовать на то, что было обещано во имя Христа.
Прислушайтесь ко Христу в Гефсимании, как Он безмолвно призывает: «Если пребудете во Мне, чего ни пожелаете просите, и будет вам». Будьте едины с Ним в разуме и духе, Его отдаче всего Божьей воле: живите подобно Ему в послушании и отдаче себя Отцу. Такое пребывание в Нем – секрет силы в молитве.
Благословенный Господь Иисус!
Гефсимания была школой, где я учился молиться и повиноваться. Это Твоя школа, куда Ты ведешь всех Своих учеников, которые хотят научиться повиноваться и молиться так же как Ты. Господь! Научи меня там молиться с верой, что Ты искупил и победил наше самоволие и действительно можешь дать благодать молиться как Ты.
О, Агнец Божий! Я хочу последовать за Тобой в Гефсиманию! Там я хочу стать единым с Тобою и пребыть в Тебе, как Ты предал до смерти Свою волю Отцу. С Тобой, через Тебя и в Тебе я предаю мою волю абсолютно и всецело воле Отца. Сознавая свою слабость и скрытую силу, с которой мое самоволие желает снова утвердиться и занять место на престоле души, я обращаюсь с верой к силе Твоей победы. Ты восторжествовал над моим самоволием и избавил меня от него. В Твоей смерти я повседневно буду жить, в Твоей жизни я повседневно буду умирать. Пребывая в Тебе, моя воля посредством Твоего вечного Духа может стать чутко настроенным инструментом, отзывающимся на каждое прикосновение воли моего Бога. Всей душой я говорю с Тобой и в Тебе «Отче! …не чего Я хочу, а чего Ты».
Благословенный Господь! Открой мое сердце, и все сердца Твоего народа для полного понимания славы истины: воля, отданная Богу, это воля, которую Бог принимает, чтобы использовать в служении, чтобы желать, определять и решать то, что согласуется с Его же волей. Пусть моя воля будет волей, исполняющей силою Святого Духа свою царскую привилегию в молитве. Пусть она связывает и развязывает на небе и на земле, просит что хочет и говорит, чему совершиться.
О, Господь Иисус! Научи меня молиться! Аминь.
Глава 29
Наше дерзновение в молитве
«И вот какое дерзновение мы имеем
