Сайт продается, подробности: whatsapp telegram
Скачать:TXTPDF
Великая Борьба. Елена Г. Уайт

христианских стран собрались здесь свидетели этой первой великой жертвы в длительной борьбе во имя сохранения свободы совести.

Когда Гусу предложили сказать последнее слово, он вновь отказался отречься от своих убеждений, и, устремив проницательный взгляд на монарха, клятвенное обещание которого было нарушено таким постыдным образом, сказал: «Я добровольно явился на этот собор под общественной защитой и покровительством присутствующего здесь императора». Густой румянец покрыл лицо Сигизмунда, когда глаза всех присутствующих обратились на него.

Смертный приговор был вынесен, и началась церемония низложения. Когда епископы облачили узника в священнические ризы, он сказал: «Наш Господь Иисус Христос тоже был облечен в белую одежду, когда Ирод повелел отвести Его к Пилату». Гусу вновь предложили отречься, и он ответил, обращаясь к народу: «Какими же глазами я буду тогда смотреть на Небо? Что же я скажу людям, которым я проповедовал подлинное Евангелие? Нет, я дорожу их спасением больше, чем этим бренным телом, обреченным сегодня на смерть». Затем с него начали снимать облачения, и каждый епископ произносил над каждой частью одежды проклятие. Наконец они возложили ему на голову бумажную митру пирамидальной формы, на которой были изображены страшные фигуры бесов, и в глаза бросалось слово: «Ересиарх». «С великой радостью, — сказал Гус, — я надену венец позора ради Тебя, о Иисус, на Которого за меня был возложен терновый венец».

Наконец прелаты произнесли: «Теперь мы предаем твою душу дьяволу». «А я, — сказал Гус, поднимая глаза к небу, — предаю мой дух в Твои руки, о Господи Иисусе, ибо Ты искупил меня».

Затем вступили в дело гражданские чиновники, и его попели на место казни. Несметная толпа последовала за ним: сотни вооруженных воинов, священники и епископы в своих богатых одеяниях и жители Констанца. Когда его привязали к столбу и оставалось только зажечь огонь, мученику еще раз было предложено отречься от своих заблуждений и спасти себя. «От каких заблуждений, — спросил Гус, — я должен отречься? Я не чувствую за собой никакой вины. Я призываю Бога во свидетели — все, что я писал и о чем проповедовал, имело целью спасти души от греха и вечной гибели, и истину, которой учил, с радостью запечатлею своей кровью». Когда огонь запылал вокруг него, он начал петь: «Иисус, Сын Давидов, помилуй меня». И продолжал шептать эти слова, пока его голос не умолк навеки.

Даже враги Гуса были потрясены его героическим поведением. Ревностный папист, описывая мученическую смерть Гуса и Иеронима, который погиб вскоре после него, сказал: «Они мужественно встретили свой последний час, приготовив себя к костру, как к свадебному торжеству. Они не издали ни единого крика боли. Когда поднялось пламя, они начали петь псалмы, и даже бушующее пламя не сразу положило конец этому пению».

Когда огонь совершил свою губительную работу над телом Гуса, пепел вместе с землей был собран и брошен в Рейн, а оттуда река понесла его в океан. Напрасно гонители Гуса обольщали себя надеждой, что удалось уничтожить проповедуемые им истины. Вряд ли они могли вообразить, что пепел, выброшенный в тот день в реку, подобно семени, попадет во все уголки земли и в самых отдаленных странах принесет обильные всходы — число свидетелей истины умножится. Голос, свидетельствовавший о Евангелии в соборном зале Констанца, подобно эху отзовется во всех грядущих веках. Гуса не стало, но истина, за которую он умер, никогда не погибнет. Его вера и твердость будут примером для многих, чью верность истине станут испытывать мучениями и смертью. Его осуждение перед всем миром продемонстрировало жестокое вероломство Рима. Так враги истины, хотя и не сознавая этого, способствовали распространению идей, которые тщетно намеревались уничтожить.

Но вскоре в Констанце воздвигнули еще один мученический столб. Кровь еще одного мученика должна была засвидетельствовать истину. Иероним, прощаясь с Гусом перед отъездом, напоминал ему о необходимости быть мужественным и твердым, обещая в случае опасности прийти ему на помощь. Услышав о заточении реформатора, верный ученик собрался немедленно исполнить свое обещание. Без всякой охранной грамоты, а только в сопровождении единственного друга Иероним отправился в путь. Прибыв на место, он убедился, что ничего не может сделать для освобождения Гуса, кроме того опасность нависла и над ним. Он пытался бежать из города, но был схвачен. Его доставили в Констанц закованным в цепи, под охраной отряда солдат. Первое его появление на соборе было встречено криками: «На костер его, на костер!» Его бросили в темницу и заковали таким образом, что он испытывал невыносимые страдания, давали ему только хлеб и воду. Спустя несколько месяцев жестокого заточения Иероним тяжело заболел, и тюремщики, опасаясь, что смерть вырвет его из их рук, начали обращаться с ним не столь сурово, тем не менее он около года провел в заточении.

Смерть Гуса не принесла ожидаемых папистами результатов. Нарушение охранной грамоты вызвало бурю негодования, и собор считал, что предпочтительнее не бросать Иеронима в костер, а заставить его отречься. Его привели в собрание и предложили ему отречься или же умереть. В начале заточения смерть казалась Иерониму желанной гостьей в сравнении с теми ужасными страданиями, которые он испытывал, но теперь, обессиленный болезнью и бесчеловечным обращением, терзаемый страхом, сомнениями, разлученный со своими друзьями и напуганный смертью Гуса, Иероним заколебался и решил подчиниться собору. Он дал клятву держаться католической веры и признал справедливым осуждение собором учений Уиклифа и Гуса, за исключением все же «святых истин», которым они учили.

Прибегая к этой уловке, Иероним надеялся заглушить голос совести и избежать ожидающей его участи. Но, оставшись наедине с собой, он ясно увидел совершенное им. Он думал о мужестве и верности Гуса и сопоставлял его поведение со своим отречением от истины. Иероним думал о Божественном Учителе, Которому он обещал служить, и Который ради него вынес крестную смерть. До отречения он среди всех своих страданий находил утешение и поддержку в Божьей милости, но теперь раскаяние и сомнения терзали его душу. Он знал, что ему предстоит отречься еще от многого, прежде чем наступит примирение с Римом. Путь, на который он соскользнул, мог привести только к полному отступничеству от веры. И он твердо решил: ради кратковременных мучений он никогда не отречется от Господа.

Вскоре его опять повели на собор. Его покорность не удовлетворяла судей. Распаленные смертью Гуса, они жаждали новых жертв. Только абсолютным отречением от истины Иероним мог сохранить себе жизнь. Но он решил открыто исповедать свою веру и вслед за братом-мучеником взойти на костер.

Он опроверг свое первоначальное отречение и, как приговоренный к смерти, торжественно потребовал разрешения защищать себя. Опасаясь влияния его слов, прелаты настаивали на том, чтобы он только подтвердил или же отрицал справедливость выдвинутых против него обвинений. Иероним запротестовал против такой жестокости и несправедливости. «В течение 340 дней вы держали меня в ужасном подвале, — сказал он, — я был лишен всего и жил среди грязи, нечистот, смрада, и затем вы привели меня сюда, и, потакая моим смертельным врагам, отказываетесь выслушать меня… Если вы действительно мудры и хотите быть светом для мира, то смотрите, как бы не согрешить вам против справедливости. Что же касается меня, то я — жалкий смертный, моя жизнь ничтожна, и если я предостерегаю вас от несправедливого приговора, то делаю это больше ради вас, нежели ради себя».

Наконец его просьба была удовлетворена. В присутствии судей Иероним преклонил колени и молился, чтобы Святой Дух направил его мысли и слова, чтобы он не произнес ничего, противного истине или недостойного своего Учителя. Над ним в тот день исполнилось обетование Божье, данное первым ученикам: «И поведут вас к правителям и царям за Меня… Когда же будут предавать вас, не заботьтесь, как или что сказать; ибо в тот час дано будет вам, что сказать; ибо не вы будете говорить, но Дух Отца вашего будет говорить в вас» (Мф. 10:18-20).

Слова Иеронима вызвали изумление и восхищение даже среди его врагов. В течение целого года он был заточен в подвале, лишен возможности читать и даже наблюдать что-либо, испытывал невыносимые телесные страдания и душевное смятение. И вопреки всему этому, он приводил такие сильные и четкие доказательства, как будто бы все это время провел в подготовке и научных занятиях. Он обратил внимание своих слушателей на длинный ряд праведников, осужденных пристрастными судьями. Почти в каждом поколении были люди, которые стремились воодушевить своих современников, их с позором изгоняли из общества, а по прошествии некоторого времени вновь осыпали почестями. Даже сам Христос был осужден, как злодей, неправедным судом.

При своем отречении Иероним подтвердил справедливость приговора, вынесенного Гусу, но теперь он публично раскаялся в своих словах и заявил о невиновности и непорочности мученика. «Я знал его с детства, — сказал он. — Это был в высшей степени превосходный человек, справедливый и святой; и он был осужден, невзирая на его невиновность… а что касается меня, то я готов умереть, и не отступлю перед муками, уготованными моими врагами и лжесвидетелями, которым однажды придется дать отчет за свои наветы перед Богом, Которого никто не обманет».

Укоряя себя за отречение от истины, Иероним продолжал: «Из всех грехов, совершенных мной с самого детства, ни один так тяжело не ложится на мою совесть и не причиняет мне столько горя и мук, как грех, совершенный мной на этом роковом месте, когда я одобрил беззаконный приговор, вынесенный Уиклифу и святому мученику Яну Гусу, моему учителю и другу. Да, всей моей душой я исповедую мой грех и с ужасом признаю… что испугался смерти и потому осудил их учение. И я умоляю… Всемогущего Бога даровать мне прощение и в особенности простить этот грех, самый отвратительный из всех». Указывая на своих судей, он твердо сказал: «Вы осудили Уиклифа и Яна Гуса не потому, что они осквернили учение церкви, а потому, что они клеймили постыдные дела духовенства, их алчность, гордыню и многочисленные пороки прелатов и священников. Все, о чем они говорили, невозможно опровергнуть, и я разделяю их мнение».

Его речь была прервана. Прелаты, дрожа от ярости, кричали: «Какие еще нужны доказательства? Перед нами закоренелый еретик

Невозмутимо спокойный Иероним воскликнул: «Вы думаете, что я боюсь умереть? Вы в течение целого года держали меня в страшном подвале, более ужасном, чем сама смерть. Вы обращались со мной хуже, чем с турком, иудеем или же язычником, и мое тело сгнило в буквальном смысле этого слова, и все же я не жалуюсь, потому что жалобы унижают человека, у которого

Скачать:TXTPDF

Великая Борьба. Елена Г. Уайт Протестанизм читать, Великая Борьба. Елена Г. Уайт Протестанизм читать бесплатно, Великая Борьба. Елена Г. Уайт Протестанизм читать онлайн