о причине [наложения на] отца проклятия,

Опечалился и направил туда придворных. (50)

Придворные, придя туда, говорили ему, исполненные учтивости,

Поклонившись пребывающему в облике псоядца, вдыхающему вновь и вновь: (51)

«О царь! Нас, посланных твоим сыном и пришедших,

Выслушай придворных, находящихся [здесь] по повелению Харишчандры. (52)

То, что молвил наследник престола, то слушай, о владыка людей:

Приведите, оказав ему почтение, царя, отца моего. (53)

Поэтому, о царь, возвратись в царство, оставив тревоги,

И все придворные и подданные будут служить тебе. (54)

Наставника умилостивим мы, и так же, как он наложил [проклятие],

Благосклонный, исполненный великой мощи, он положит конец несчастью. (55)

Это, о царь, часто повторял твой сын,

Поэтому блистательным пусть будет твое возвращение в собственный дворец!» (56)

Вьяса сказал:

Царь, находящийся в облике псоядца, услышав сказанное ими,

И не подумал о возвращении домой. (57)

Он ответил им тогда: «Ступайте, о придворные, в город.

Придя туда, о обладатели великой доли, передайте мои слова: (58)

Не приду я, о сын, правь царством неутомимо,

Почитая брахманов и богов и совершая жертвоприношения разнообразные. (59)

Я в обличье псоядца, презираемом великими душами,

Не приду, ступайте же все в Айодхью поскорее. (60)

Усадив [моего] могучего сына Харишчандру на львиное сидение ,

Занимайтесь делами царства по моему повелению». (61)

Получив такой приказ, зарыдали взволнованные

Придворные и отправились в путь, поклонившись лесной обители. (62)

Придя в Айодхью, в благоприятный день, как предписано,

Они совершили абхишеку на голову Харишчандры . (63)

Помазанный, доблестный и праведный [Харишчандра] и придворные в соответствии с повелениями царя

Стали управлять царством, думая об отце. (64)

Так в седьмой книге махапураны Шри-Девибхагавата заканчивается двенадцатая глава, называющаяся «Васиштха проклинает Сатьяврату».

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

БЕСЕДА ВИШВАМИТРЫ С СУПРУГОЙ

Царь сказал:

Харишчандра был возведен на трон придворными по повелению [старого] царя.

Как же Тришанку достиг освобождения из обличья чандалы? (1)

Умер ли он посередине леса или на берегу Ганги был скрыт [водами]?

Или наставник, изъявив милость, освободил его от проклятия? (2)

О том, что произошло, целиком поведай мне,

О деяниях того царя я желаю услышать полностью. (3)

Вьяса сказал:

Устроив так, чтобы сын был помазан, царь, будучи довольным,

Проводил время, размышляя о Благой. (4)

Так, по прошествии времени, ревностно совершив подвижничество,

Дабы повидать жену и сыновей, возвратился мудрец Каушика. (5)

Придя и увидев свою семью в добром здравии, радости он достиг,

И спросил супругу мудрый, стоящую впереди и [выражающую] почтение: (6)

«Когда был голод, как ты проводила время, о прекрасноокая,

Без пищи кем были питаемы сыновья, это скажи. (7)

Когда я, предававшийся подвижничеству, отсутствовал, слушай же, о красавица,

Что же ты делала, о возлюбленная, без средств к существованию, о милая? (8)

Тревога охватила меня, когда я услышал о поразительном голоде,

Но не пришел я, поразмыслив: «А что я смогу сделать без средств?» (9)

Я, о прекраснобедрая, терзаемый голодом в лесу,

Зашел, подобно вору, в каком-то месте в жилище псоядца. (10)

Увидев, что псоядец спит, я, мучимый голодом,

Выяснив, где кухня, зашел туда, чтобы поесть. (11)

Когда я разбил сосуд и приготовленную собачатину

Взял, чтобы съесть [ее], тогда он меня увидел. (12)

С почтением он спросил меня: «Кто ты и как проник в мой дом ночью?

Скажи, что собираешься делать и для чего разбил сосуд?» (13)

После этих слов псоядца [я], терзаемый голодом,

Ему ответил, о дивноволосая: (14)

«Я брахман, о обладатель великой доли, подвижник, томимый голодом,

Воровским способом я зашел, и вижу я еду в сосуде. (15)

Подобно вору пришел я, но я гость твой, о многомудрый.

Голоден я, разреши мне поесть приготовленное». (16)

Вишвамитра сказал:

Псоядец, услышав [эти] слова, мне ответил строго:

«Не ешь, ибо неприкасаемо, знай, для [членов] варн жилище псоядца. (17)

Труднодостижимо [воплощение] в теле человека, а тем более дваждырожденного,

А в положении дваждырожденного брахманство труднодостижимо , разве ты не знаешь [этого]? (18)

Ману сказано, что не должно принимать, но должно оставить, согласно предписанию, семерых .

Не должен есть дурную пищу тот, кто желает мира. (19)

Несомненно, должен быть избегаем я, согласно предписанию, ведь я, о брахман, псоядец,

И удерживаю тебя от еды не из-за жадности, о дваждырожденный. (20)

Да не падет на тебя грех смешения варн, о лучший из дваждырожденных!»

Вишвамитра сказал:

Правду ты говоришь, о ведающий дхарму, да освободится твой разум от печали, (21)

Однако в несчастье тонок путь дхармы, говорю я,

Если надо поддержать тело любыми способами , о почтенный. (22)

После [совершения] греха должно быть предпринято искупление ради очищения.

Страдание постигнет вследствие греха в благоденствии, но не в несчастье. (23)

Умершего от голода, несомненно, [ожидает] ад,

Поэтому желающий блага должен избавиться от голода. (24)

Таким я воровским образом поддерживаю тело,

Во время засухи вследствие воровства то, что грехом именуется мудрыми, (25)

Падет на того, кто не проливает дождь.

Вишвамитра сказал:

После того я сказал так, о возлюбленная, неожиданно пошел дождь (26)

С неба, вместе с потоками, желанный для хоботов слонов.

Я был рад, смотря на тучу, из которой шел дождь, и на молнию. (27)

Тогда я, покинув его дом, ушел с великой радостью.

Поведай же, о прекраснобедрая, каким образом ты проводила время. (28)

Великий мор [был] здесь в лесу, губящий живые существа.

Вьяса сказал:

Выслушав его слова, мужу молвила сладкоречивая: (29)

«Слушай же, как я проводила это суровое в высшей степени время.

После того как ты ушел, о лучший из мудрецов, разразился голод. (30)

Без защитника все сыновья очень страдали.

Видя, что дети голодают, ради [сбора] дикого риса из леса в лес (31)

Я блуждала, томимая заботой, и кое-какие плоды находила.

Так несколько месяцев прошло за [счет питания] диким рисом. (32)

Когда его не стало, о дорогой, я призадумалась:

“[Невозможно собирать] милостыню во время голода, и даже дикого риса [было] не найти в лесу. (33)

На деревьях не было плодов, ни корней в земле.

Голодом мучимые дети рыдали, очень страдающие. (34)

Что делать мне? Куда идти? Что сказать терзаемым голодом?

Размышляя так, я приняла решение: (35)

Одного из сыновей отдам я какому-нибудь богачу.

Взяв за него деньги, благодаря этим средствам [остальных] детей (36)

Я буду питать, томимых голодом, а другого средства нет для пропитания.

Приняв такое решение, этого сына я вывела (37)

На продажу, о обладатель великой доли, кричащего, очень страдающего.

Взяв его, рыдающего, я вышла, утративши стыд. (38)

Тогда Сатьяврата, встретив меня на дороге, горюющую,

Спросил, царь-мудрец: «Отчего плачет ребенок?» (39)

И я ответила ему, о лучший из мудрецов:

«На продажу я веду этого ребенка, о царь». (40)

Услышав мои слова, царь с сердцем, увлажненным состраданием,

Мне промолвил: «Ступай домой, взяв с собой этого мальчика. (41)

Для пропитания детей мясо, которое ты будешь распределять,

Я буду приносить постоянно вплоть до возвращения лучшего из мудрецов». (42)

Каждый день владыка земли на этом дереве антилоп и кабанов

Оставлял в ночную стражу , убивая [их] ежедневно, исполненный милосердия. (43)

Им дети, о дорогой, были оберегаемы от множества несчастий,

И Васиштхой затем тот владыка земли был проклят из-за меня. (44)

В какой-то день он не добыл мяса в лесу

И убил дойную корову Васиштхи, чем мудрец и был разгневан. (45)

«Тришанку» — такое имя дал царю великий духом,

Будучи разгневан, и он обратил его в чандалу. (46)

Его горем была и я расстроена, о Каушика,

Ведь псоядцем из-за меня стал царевич. (47)

Благодаря какому-нибудь средству, ты царя

Избавишь от этого [состояния] благодаря силе подвижничества. (48)

Вьяса сказал:

Выслушав слова жены, Каушика, лучший из мудрецов,

Ответил той женщине, печальной, успокаивая ее, о усмиритель недругов. (49)

Вишвамитра сказал:

Я освобожу того царя от проклятия, о лотосоокая,

Который оказывал тебе помощь и оберегал в лесу. (50)

Силой знания и подвижничества я положу конец его несчастьям.

Так успокоив любимую, Каушика, знающий высшую цель, (51)

Погрузился в размышления, как избавить царя от горестей.

Поразмыслив, мудрец отправился туда, где царь (52)

Тришанку несчастный в хижине чандалы находился в обличье псоядца.

Увидев пришедшего мудреца, обрадовался владыка людей (53)

И, подобно палке, припал на землю к стопам его тотчас же.

Взяв склонившегося царя за руку, Каушика тогда (54)

Поднял его и молвил слово, успокоив, лучший из брахманов.

Из-за меня ты, о владыка земли, был проклят мудрецом, (55)

И то, что ты желаешь, я исполню, скажи же, что мне сделать!

Царь сказал:

Прежде я просил Васиштху о жертвоприношении. (56)

Присоединись ко мне, о лучший из мудрецов, я совершу жертвоприношение превосходное.

Как хочешь, действуй, о Индра среди брахманов, чтобы я достиг Сварги, (57)

В этом теле мира Шакры, обители счастья.

Разгневавшись, Васиштха мне молвил: «О глупец! (58)

Как возможно пребывание для тебя в Сварге в этом теле!»

Снова я сказал ему, о Бхагаван, жаждя Сварги, о безгрешный! (59)

Другого пурохиту найдя, я совершу жертвоприношение превосходное.

Тогда я был проклят им: «Стань чандалой, о низкий!» (60)

Итак, я рассказал все о причине того, что [на меня было наложено] проклятие,

А ты способен выручить меня из беды, о владыка мудрецов! (61)

Молвив так, замолк тот царь, томимый горем и болью,

Каушика же стал размышлять, как избавить его от проклятия. (62)

Так в седьмой книге махапураны Шри-Девибхагавата заканчивается тринадцатая глава, называющаяся «Беседа Вишвамитры с супругой».

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

САТЬЯВРАТА ДОСТИГАЕТ РАЯ

Вьяса сказал:

Поразмыслив, что следует делать, сын Гадхи, великий подвижник,

Сделав приготовления к жертвоприношению, созвал мудрецов тогда. (1)

Мудрецы, узнав о жертвоприношении, приглашенные Вишвамитрой,

Не пришли, удерживаемые Васиштхой . (2)

Тогда сын Гадхи, узнав об этом, расстроенный и печальный,

Возвратился в обитель, где находился тот царь. (3)

Ему молвил Каушика разгневанный: «Васиштхой удерживаемые,

Но пришли брахманы на жертвоприношение, о лучший из царей. (4)

Зри же совершенство моего подвижничества, как тебя в обитель богов

Я отправлю, о великий царь, то, что желаешь ты, я исполню!» (5)

Сказав так, лучший из мудрецов, зачерпнул ладонью воду

И благословил его произнесением мантры Гаятри. (6)

Благословив царя, молвил он тому владыке земли:

«Как хочешь, ступай, о царь-мудрец, на третье небо без остановки. (7)

Благодаря моему благословению, о Индра среди царей, действующему долгое время,

Ступай в город Шакры радостно, благо пусть будет тебе в обители богов». (8)

Вьяса сказал:

После того как Индра среди брахманов молвил так, Тришанку тотчас же

Вознесся, подобно птице, стремительно, силою подвижничества. (9)

Когда, вознесшись в небо, царь направился в город Шакры,

Его узрели сонмы богов, страшного, находящегося в обличье чандалы (10)

И стали вопрошать [они] Индру богов: «Кто это стремительно приближается

По небу, подобно богу, отвратительный, в обличье псоядца?» (11)

Немедленно поднявшись, Шакра заметил его, низшего из людей,

И зная, что это Тришанку, он, осыпая его бранью, тотчас же молвил: (12)

«О псоядец! Для чего ты направляешься в мир богов, отвратительный?

Отправляйся поскорее назад на землю, не предписано тебе пребывать здесь!» (13)

После этих слов он был низвергнут Шакрой из Сварги, о мучитель недругов,

И стал падать тогда царь, утративши благословение, подобно низшему. (14)

Снова прокричал владыка земли несколько раз: «О Вишвамитра!

Я падаю, спаси терзаемого несчастьем, ниспавшего из Сварги, летящего стремительно!» (15)

Его, падающего, вопли мудрец Каушика

Услышав, сказал: «Эй! Остановись!» падающему, взирая на царя. (16)

Благодаря его словам, остановился он в небе, о царь,

Силою подвижничества мудреца, ниспадший из обители богов. (17)

Вишвамитра же, коснувшись воды , стал совершать великое жертвоприношение,

Чтобы сотворить новую, вторую Сваргалоку , третье [небо]. (18)

Узнав о его намерении, поспешно супруг Шачи

Туда прибыл к мудрецу, сыну Гадхи: (19)

«О брахман! Что делаешь ты? О праведник! И для чего, наполненный гневом?

Воды коснувшись, о