враги. Вот почему необходимо стремиться к лучшему. Пока горе не пришло, пока не обрушились бедствия, пока чувства способны воспринимать – до тех пор следует стремиться к лучшему.
26-32. Пока тело сохраняется, следует искать истину – только глупый человек начинает рыть колодец, когда его дом уже загорелся. Время смерти неизвестно тем, кто получает тела в этом мире страданий. Увы, человек, находясь между счастьем и невзгодами, не знает своего собственного блага. Несмотря на то, что человек видит и только что рожденного, и тяжело больных, и умирающих и бедствующих, и несчастных, – тем не менее он не боится всего этого, испив вина иллюзии. Богатые живут как во сне; молодые – как цветы; жизнь столь же непостоянна, как вспышка молнии – где тот проницательный человек, который чувствует себя спокойным и свободным? Даже сто лет жизни – слишком мало, а ведь половину ее человек пребывает во сне и безделье, и даже оставшаяся малость проходит бесплодно, растрачиваемая на немощь детства, болезни и старость. Человек не делает того, что ему следует делать; когда ему следует бодрствовать, он спит; где ему надо остерегаться, он доверяет. Увы, кого не била жизнь? Как может существо, пребывающее в теле, подобном пене на воде и привязанное к изменчивому миру вещей, быть свободным от страха?
33-35. Тот, кто не знает, что есть благо для него, принимает вредное за полезное, мимолетное за постоянное, зло за добро. Даже видя дорогу – он спотыкается; даже слыша – не понимает; хотя и читает – не знает, ибо введен в заблуждение божественной майей. Эта вселенная погружена в бескрайний океан смертей, но, несмотря на то, что человека заглатывает чудовище смерти, болезни и старости, он не понимает.
36-38. Время, утекающее каждый момент, – незаметно, подобно тому, как незаметно растворяется в воде горшок из необожженной глины. Воздух можно заключить в ограниченное пространство, эфир можно разделить на части, волны можно ограничить, но жизнь не может быть постоянной. Земля сжигается временем; даже Меру разрушается, превращаясь в прах, воды океана высыхают – что же можно сказать о теле?
«Это я сделал, это еще надо сделать, а это сделано наполовину». Смерть одолевает того, кто болтает все эти глупости. «Это надо сделать завтра, это – успеть сегодня, а это успеть утром или к полудню», – смерть не считается с тем, что было сделано, а что нет.
39-41. Волк-смерть беззастенчиво умерщвляет ягненка-человека, который при этом лепечет: «О, мое потомство, моя жена, мое богатство, мои родные…»
42. Ты вдруг неожиданно натолкнешься на врага – смерть, – чей приход предсказывается возрастом, чье приближение связано с многочисленными болезнями – неужели ты не видишь спасителя?
43-44. Жертвой смерти становится тот, кого терзают страсти жажды, кто ужален змеей объектов чувств, кто сжигает себя в огне желаний и антипатий. Смерть нападает на детей, на молодых людей и стариков, даже на неродившийся плод – таков этот тварный мир.
45-48. Такое существо, покинув свое тело, идет в царство Ямы. Что пользы ему в связи с женой, матерью, отцом, сыном и другими? Этот изменчивый мир – во-истину причина всевозможных несчастий. Оказавшийся в нем подвержен несчастьям. Только тот, кто откажется от него, становится счастливым – и нет другого пути. От этого изменчивого мира – источника всех бед, вместилища несчастий и убежища грешников – необходимо отказаться сразу. Человек, связанный оковами из железа или дерева, может освободиться, но от оков жены или сына – невозможно.
49-51. Пока живое существо позволяет уму находить удовольствие в привязанностях – до тех пор кинжал печали будет пронзать его сердце. Желание богатства уничтожает людей ежедневно. Увы! Объекты чувств ускользают от чувств тела. Как рыба, жаждущая корма, не видит железного крючка, так и воплощенное существо не видит страданий царства Ямы в алчной погоне за удовольствиями.
52-55. Те люди, кто не понимает, что хорошо для них, а что плохо, кто неотступно следует греховности и слишком заботится о наполнении желудка – попадают в ад, о Птица. Сон, половые наслаждения и еда являются общими для всех живых существ. Тот, кто обладает знанием, называется человеком, кто лишен его – называется животным. Глупые люди мучимы с рассвета зовом природных инстинктов, в полдень – голодом и жаждой, вечером – страстью и сном. Все эти существа, привязанные к телу, жене, богатству и другим подобным вещам, рождаются и умирают, погруженные в невежество, увы!
56-57. Вот почему всегда следует остерегаться и избегать привязанностей. Невозможно отбросить все. Поэтому как средство избавления от привязанностей, надо взращивать дружбу с великими. Человек, лишенный привязанности к добродетельным людям, проницательности и чистоты очей, – слеп. Как сможет он избежать греховного пути?
58. Все введенные в заблуждение люди, уклоняющиеся от выполнения своего долга и обязанностей, соответствующих их сословию и духовному укладу и не понимающие высшей праведности, проживают свою жизнь бесполезно.
59-60. Некоторые люди проявляют склонность к церемониям, привязаны к практике обетов; по свету ходят обманщики, истинное «я», которых окутано невежеством. Люди, соблюдающие только церемонии, довольствуются лишь внешним, введенные в заблуждение цветистым языком Вед, соблюдением тщательно разработанных ритуалов, подношениями и другим.
61-62. Глупцы, обманутые Моей иллюзией, желают обрести невидимое, постясь, питаясь один раз в день, изнуряя тело и Соблюдая другие ограничения. Как могут получить освобождение лишь истязанием плоти те, кто лишен проницательности? Можно ли убить огромного змея, лишь ударяя по муравейнику?*
*считается, что змея живет в земле под муравейником.
63. Лицемеры, надев личину, нося копну спутанных волос на голове, используя шкуру антилопы, бродят по свету как мудрецы и вводят в заблуждение людей.
64. Того, кто привязан к удовольствиям материального мира, но говорит: «я знаю Брахмана», а сам не познал ни Брахмана, ни ритуалов, – следует остерегаться больше, чем чандалы (изверга, изгоя).
65-69. Ослы бродят среди людей, в лесах и городах, совершенно лишенные одежды и стыда. Свободны ли они от привязанностей? Если человек может освободиться с помощью земли, пепла и пыли, то не становится ли также освобожденной и собака, которая все время живет среди пыли, земли и пепла? Шакалы, крысы, олени и другие животные, питающиеся травой, листьями, водой и постоянно живущие в лесах – аскеты ли они? А крокодилы, рыбы и другие животные, которые с рождения до смерти, обитают в водах Ганги – становятся ли они йогами? Голуби иногда едят камни, а птицы Чатака не пьют воды с земли, но они ли – хранители обетов?
70. Таким образом, этот вид практики – лишь то, что приносит удовольствие людям, о Владыка Птиц, а непосредственное знание истины – путь к освобождению.
71-73. Попав в глубокий колодец шести философий*, о Птица, и не понимая высшего блага, глупцы становятся похожи на животных в западне.
* Нйайа, Вайшешика, Санкхйа, Йога, Миманса, Веданта.
Они мечутся туда и сюда во внушающем ужас океане Вед и Шастр; попав в плен этих шести волн, они остаются софистами. У того, кто знает Веды, Шастры и Пураны, но не знает, что есть главное благо, – у такого подражателя все это равносильно карканью вороны.
74-75. «Это уже известно, а это надо узнать», – поверженные такой озабоченностью, они читают писания денно и нощно, все больше отдаляясь от высшей истины. Эти глупцы, украшенные гирляндами поэтически оформленных речей, но несчастные в своей озабоченности, не могут найти успокоения.
76-77. Люди озабочены по-разному, но высшая истина – в другом; Шастры объясняют различными путями, но лучший их комментарий – другой. Они разлагольствуют о высшем духовном опыте, не испытав его сами. Некоторые прекращают проповедовать, поглощенные самовлюбленностью и эгоизмом.
78-82. Они повторяют Веды и Шастры и спорят друг с другом, но они не понимают высшей истины, как ложка не чувствует аромата пищи. Цветы возложены на голову, а ноздри не чувствуют запах. Они читают Веды и Шастры, но им недоступно понимание истины. Глупец, не зная, что истина помещается в нем самом, сбит с толку Шастрами – подобно тому, как пастух с козленком подмышкой всматривается в колодец, ища козленка. Словесные знания не могут разрушить иллюзию изменчивого материального мира; – тьма не рассеется, если говорить о лампе. Чтение для человека, лишенного мудрости, как зеркало для слепого. Для самосознающего Шастры – только указатель на знания об истине.
83-84. «Это я знаю; это еще надо узнать», – он желает слышать обо всем. Если бы даже человек жил 1.000 небесных лет, он не смог бы постичь до конца все Шастры. Шастры многочисленны, жизнь коротка, и в жизни десятки миллионов препятствий. Поэтому сущность надо понять так, как лебедь выбирает молоко из воды.
85-86. Пройдя опыт Вед и Шастр и познав Истину, мудрый человек может оставить все писания; так богач, у которого много зерна, выбрасывает солому. Как еда не имеет смысла для того, кто вкусил нектара, также нет никакой пользы в писаниях для того, о Таркшйа, кто познал истину.
87-88. Ни изучение Вед, ни чтение Шастр не дают освобождения. Освобождение дается только познанием Бога, о сын Винанты, и никак иначе. Ни уклад жизни, ни философии, ни деяния не являются причиной освобождения – одно духовное знание его причина.
89-90. Одно слово от учителя дает освобождение, все учения – это маскарад. Среди тысяч деревьев Сандживана* – лучшее.
*растение, принесенное Хануманом для оживления Лакимана, когда того убил Индраджит.
Недвойственная, благая истина, находится вне всяких усилий и деяний и может быть обретена только через слово учителя, а не изучением десятков миллионов текстов.
91. Говорится, что знание бывает двух видов: изучение и проницательность. Изучение относится к Шабда Брахману; Пара Брахман достижим проницательностью (вивекой).
92. Некоторые предпочитают философию недуализма, другие предпочитают философию дуализма, но они не понимают Единую Реальность, за пределами Двойственности и Недвойственности.
93-94. Два слова приводят к рабству и освобождению: «мое», и «не-мое». Существо, говорящее «мое» – находится в рабстве, говорящий «не-мое» – освобождается. Вот карма, которая не связывает; вот знание, которое дает освобождение; любая другая карма приносит беспокойство, любое другое знание – изощренный обман.
95-97. Пока деятельность совершается, пока впечатления об этом преходящем мире остаются, пока чувства непостоянны – как можно постичь Истину Пока не изжита гордость за свое тело, пока есть чувство «мое», пока остается привязанность к плодам деяний, пока строятся планы; Пока нет успокоения ума, пока не достигнута медитация на Шастры, пока нет любви к Учителю – как можно постичь Истину?
98-99. Пока человек не достиг Истины, ему следует совершать благоприятные действия, давать обеты, посещать священные места омовения, повторять мантры, совершать приношения, поклоняться Божествам и читать тексты Вед и Шастр.
** адвайта-философия, учение о полном единстве души.
*** двайта, учение
