—
Я водил ее на речку.
На тенистые брега,
На зеленые луга;
Я поил ее, лелеял,
Перед ней цветы я сеял.
Приближалась в тишине,
Я, прекрасную встречая,
Пел, гитарою бряцая:
«Девы, радости моей,
Нет! на свете нет милей!
Кто посмеет под луною
Спорить в счастии со мною?
Не завидую царям,
Не завидую богам,
Как увижу очи томны,
Так певал бывало ей,
И красавицы моей
Сердце песнью любовалось;
Но блаженство миновалось.
Где ж красавица моя!
Одинокий плачу я —
Заменили песни нежны
Стон и слезы безнадежны.
Начало I песни
«Девственницы»
Я не рожден святыню славословить,
Мой слабый глас не взыдет до небес;
Но должен я вас ныне приготовить
К услышанью Йоанниных чудес.
Она спасла французские лилеи.
В боях ее девической рукой
Поражены заморские злодеи.
Могучею блистая красотой,
Она была под юбкою герой.
Я признаюсь — вечернею порой
Милее мне смиренная девица —
Иоанна же была душою львица,
Среди трудов и бранных непогод
Являлася всех витязей славнее
И, что всего чудеснее, труднее,
Цвет девственный хранила круглый год.
О ты, певец сей чудотворной девы,
Седой певец, чьи хриплые напевы,
Нестройный ум и бестолковый вкус
В былые дни бесили нежных муз,
Хотел бы ты, о стихотворец хилый,
Почтить меня скрыпицею своей,
Да не хочу. Отдай ее, мой милый,
Кому-нибудь из модных рифмачей.
«Твое соседство нам опасно…»
Твое соседство нам опасно,
Так утверждаю не напрасно
И доказать не мудрено.
И шутки с желчью пополам
Напоминают живо нам
И впрямь Опасного соседа.
На Ф. Н. Глинку
Наш друг Фита, Кутейкин в эполетах,
Бормочет нам растянутый псалом:
Поэт Фита, не становись Ферто?м!
Дьячок Фита, ты Ижица в поэтах!
«Quand au front du convive, au beau sein de Delie…»
Quand au front du convive, au beau sein de Delie
La rose eblouissante a termine sa vie.
______
Soudain se detachant de sa tige natale
Comme un leger soupir sa douce ame s’exhale,
Aux rives Elysees ses manes parfumes
Vont charmer du Lethe les bords inanimes. [30]
«Лишь розы увядают…»
Лишь розы увядают,
Амврозией дыша,
В Элизий улетает
Их легкая душа.
И там, где волны сонны
Забвение несут,
Их тени благовонны
Над Летою цветут.
Наброски к замыслу
о Фаусте
I
«Скажи, какие заклинанья
Имеют над тобою власть?»
— Все хороши: на все призванья
Готов я как бы с неба пасть.
Довольно одного желанья —
Я, как догадливый холоп,
В ладони по-турецки хлоп,
Присвистни, позвони, и мигом
Явлюсь. Что делать — я служу,
Живу, кряхчу под вечным игом.
Как нянька бедная, хожу
За вами — слушаю, гляжу.
II
— Вот Коцит, вот Ахерон,
Вот горящий Флегетон.
Доктор Фауст, ну смелее,
Там нам будет веселее. —
— Где же мост? — Какой тут мост,
На вот — сядь ко мне на хвост.
______
— Кто идет? — Солдат.
— Это что? — Парад.
— Вот обер-капрал,
Унтер-генерал.
______
— Что горит во мгле?
Что кипит в котле? —
— Фауст, ха-ха-ха,
Посмотри — уха,
Погляди — цари.
О, вари, вари!..
III
— Так вот детей земных изгнанье?
Но где же грешников варят?
Всё тихо.—Там, гораздо дале.
— Где мы теперь?— В парадной зале.
______
— Сегодня бал у Сатаны —
На именины мы званы —
Смотри, как эти два бесенка
Усердно жарят поросенка,
А этот бес — как важен он,
Как чинно выметает вон
— Скажи мне, скоро ль будут гости?
______
— Что козырь?— Черви.— Мне ходить.
— Я бью. — Нельзя ли погодить?
— Беру. — Кругом нас обыграла.
— Эй, смерть! Ты, право, сплутовала.
— Молчи! ты глуп и молоденек.
Уж не тебе меня ловить.
Ведь мы играем не из денег,
А только б вечность проводить!
______
— Кто там?— Здорово, господа!
— Привел я гостя.— Ах, создатель!..
— Вот доктор Фауст, наш приятель —
— Живой!— Он жив, да наш давно —
Сегодня ль, завтра ль — всё равно.
— Об этом думают двояко;
Обычай требовал, однако,
Соизволенья моего,
Но, впрочем, это ничего.
Вы знаете, всегда я другу
Готова оказать услугу…
Я дамой…— Крой!— Я бью тузом…
— Позвольте, козырь.— Ну, пойдем…
«Я был свидетелем златой твоей весны…»
Я был свидетелем златой твоей весны;
Тогда напрасен ум, искусства не нужны
И самой красоте семнадцать лет замена.
Но время протекло, настала перемена,
Ты приближаешься к сомнительной поре,
Как меньше женихов толпятся на дворе,
И тише звук похвал твой слух обворожает,
А зеркало смелей грозит и упрекает.
Что делать …. утешься и смирись,
От милых прежних прав заране откажись,
Ищи других побед — успехи пред тобою,
Я счастия тебе желаю всей душою,
…………….. а опытов моих,
Мой дидактический, благоразумный стих.
О. С. Пушкиной
«Семейственной любви и нежной дружбы ради
Хвалю тебя, сестра! не спереди, а сзади.
VARIANTES EN L’HONNEUR DE M-LLE NN [31]
Почтения, любви и нежной дружбы ради
Хвалю тебя, мой друг, и спереди и сзади.
«Блестит луна, недвижно море спит…»
Блестит луна, недвижно море спит,
Молчат сады раскошные Гассана.
Но кто же там во мгле дерев сидит
На мраморе печального фонтана?
Арап-евнух, гарема страж седой,
«Мизрур, недуг тоски душевной
Не от меня сокроешь ты.
Твой мрачный взор, твой ропот гневный,
Твои свирепые мечты
Уже давно мне всё сказали.
Я знаю — жизнь тебе тяжка.
А что виной твоей печали?
Мой сын, послушай старика».
«Заступники кнута и плети…»
Заступники кнута и плети,
О знаменитые князья,
Вам благодарны, как и я.
За вас молить я бога буду
И никогда не позабуду,
Когда ……. позовут
Меня на …… расправу,
За ваше здравие и славу
Я(?) дам(?) царю(?) мой первый кнут.
«Словесность русская больна…»
Словесность русская больна.
Лежит в истерике она
И бредит языком мечтаний,
Ей Каченовский застудил
Теченье месячных изданий.
«На небесах печальная луна…»
На небесах печальная луна
Встречается с веселою зарею,
Одна горит, другая холодна.
Заря блестит невестой молодою,
Луна пред ней, как мертвая, бледна.
Так встретился, Эльвина, я с тобою.
Из письма к Вяземскому
Наш Аристип и Асмодей,
Ты не племянник Анны Львовны,
Покойной тетушки моей.
Писатель нежный, тонкий, острый,
Но, милый,— музы наши сестры,
Итак, ты всё же братец мой.
Из письма к Вяземскому
В глуши, измучась жизнью постной,
Изнемогая животом,
Я не парю — сижу орлом
И болен праздностью поносной.
Бумаги берегу запас,
Натугу вдохновенья чуждый,
Хожу я редко на Парнас,
И только за большою нуждой.
Но твой затейливый навоз
Приятно мне щекотит нос:
Хвостова он напоминает,
Отца зубастых голубей,
И дух мой снова позывает
Ко испражненью прежних дней.
«Брови царь нахмуря…»
Брови царь нахмуря,
Говорил: «Вчера
Повалила буря
Памятник Петра».
Тот перепугался.
«Я не знал!.. Ужель?» —
Царь расхохотался:
Говорил он с горем
Фрейлинам дворца:
«Вешают за морем
…………..
То есть разумею,—
Вдруг примолвил он, —
Вешают за шею,
Но жесток закон». —
Из Вольтера
Короче дни, а ночи доле,
Настала скучная пора,
Глядит на убранное поле.
Что делать в зимни вечера?
Пока не подавали кушать,
Хотите ли теперь послушать,
Мои почтенные друзья,
Рассказ про доброго Роберта,
Что жил во время Дагоберта?
______
Из Рима ехал он домой,
Сей рыцарь был хорош собой,
Разумен, хоть и молоденек.
______
______
И дабы впредь не смел чудесить,
Поймавши истинно повесить
«Под каким созвездием…»
Под каким созвездием,
Под какой планетою
Ты родился, юноша?
Ближнего Меркурия,
Аль Сатурна дального,
Марсовой, Кипридиной?
Уродился юноша
Под звездой безвестною,
Под звездой падучею,
Миг один блеснувшею
В тишине небес.
Анне Н. Вульф
Увы! напрасно деве гордой
Я предлагал свою любовь!
Ее души не тронет твердой.
Слезами только буду сыт,
Хоть сердце мне печаль расколет.
………………………..
………………………..
Отрывки
* * *
Играй, прелестное дитя,
Летай за бабочкой летучей,
Поймай, поймай ее шутя
Над розой ………. колючей,
Потом на волю отпустя.
Но не советую тебе
Играть …. с уснувшим змием —
Завидуя его судьбе
Готовы ………………
Искусным пойманный перстом.
* * *
Вкус верный, острый ум и нравов чистота
* * *
Смеетесь вы, что девой бойкой
Пленен я, милой поломойкой.
* * *
Он вежлив был в иных прихожих,
Но дома скучен, сух и горд.
* * *
Скажи мне, ночь, зачем твой тихий мрак
Мне радостней
КЮХЕЛЬБЕКЕРУ
Да сохранит тебя твой добрый гений
Под бурями и в тишине
* * *
Как широко,
Как глубоко!
Нет, бога ради,
………….
* * *
В пещере тайной, в день гоненья,
Читал я сладостный Коран,
Внезапно ангел утешенья,
Влетев, принес мне талисман.
Его таинственная сила
………………..
Слова святые начертила
На нем безвестная рука.
1826
К Баратынскому
Звучит и блещет, как червонец.
Твоя чухоночка, ей-ей,
Гречанок Байрона милей,
К Е. Н. Вульф
Вот, Зина, вам совет: играйте,
Из роз веселых заплетайте
И впредь у нас не разрывайте
Ни мадригалов, ни сердец.
Из Ариостова «Orlando Furioso» [32]
CANTO XXIII
Ott. 100
Пред рыцарем блестит водами
Ручей прозрачнее стекла,
Природа милыми цветами
И обсадила древесами.
101
Луга палит полдневный зной,
Устал под латами герой —
Его манит ручья прохлада.
И здесь-то, здесь нашел несчастный
102
Гуляя, он на деревах
Повсюду надписи встречает.
Он с изумленьем в сих чертах
Он руку милой узнает…
И в самом деле в жар полдневный
Медор с китайскою царевной
Из хаты пастыря сюда
103
Орланд их имена читает,
Соединенны вензелом;
Их буква каждая гвоздем
Герою сердце пробивает.
Он сам с собою лицемерит,
Не верить хочет он, хоть верит,
Он силится вообразить,
Что вензеля в сей роще дикой
Другой, не этой Анджеликой.
104
«Однако ж эти мне черты
Знакомы очень… разумею,
Медор сей выдуман лишь ею,
Под этим прозвищем меня
Так басней правду заменя,
Он мыслит, что судьбе поможет.
105
Но чем он более хитрит,
Чтоб утушить свое мученье,
Тем пуще злое подозренье
Возобновляется, горит;
Так в сетке птичка, друг свободы,
Чем больше бьется, тем сильней,
Тем крепче путается в ней.
Орланд идет туда, где своды
106
Кривой, бродящей павиликой
Медор с прелестной Анджеликой
Любили здесь у свежих вод
В день жаркий, в тихий час досуга
И здесь их имена кругом
Древа и камни сохраняли;
Их мелом, углем иль ножом
Везде счастливцы написали.
107
Идет и над пещерой темной
Зрит надпись — в похвалу забав
Медор ее рукою томной
В те дни стихами начертал;
Стихи, чувств нежных вдохновенье,
Он по-арабски написал,
И вот их точное значенье:
108
Счастливый грот, прохладны тени,
Приют любви, забав и лени,
Где с Анджеликой молодой,
С прелестной дщерью Галафрона,
Любимой многими — порой
Я знал утехи Купидона.
Чем, бедный, вас я награжу?
Столь часто вами охраненный,
Одним лишь только услужу —
Хвалой и просьбою смиренной.
109
Господ любовников молю,
Дам, рыцарей и всевозможных
Пришельцев, здешних иль дорожных,
Которых в сторону сию
Фортуна заведет случайно,—
На воды, луг, на тень и лес
Зовите благодать небес,
Чтоб нимфы их любили тайно,
Не гнали жадные стада».
110
Граф точно так, как по-латыни,
Знал по-арабски. Он не раз
Спасался тем от злых проказ,
Но от беды не спасся ныне.
111
Два, три раза, и пять, и шесть
Несчастный силится напрасно
Сказать, что нет того, что есть.
Он правду видит, видит ясно,
И нестерпимая тоска,
Сжимает сердце в нем ужасно.
Вперил он равнодушный взор.
112
Готов он в горести безгласной
Лишиться чувств, оставить свет.
Ах, верьте мне, что муки нет,
Подобной муке сей ужасной.
На грудь опершись бородой,
Склонив чело, убитый, бледный,
Ни вопля, ни слезы одной.
«Под небом голубым страны своей родной…»
Под небом голубым страны своей родной
Она томилась, увядала…
Увяла наконец, и верно надо мной
Младая тень уже летала;
Но недоступная черта меж нами есть.
Напрасно чувство возбуждал я:
Из равнодушных уст я слышал смерти весть
И равнодушно ей внимал я.
Так вот кого любил я пламенной душой
С таким тяжелым напряженьем,
С такою нежною, томительной тоской,
С таким безумством и мученьем!
Где муки, где любовь? Увы, в душе моей
Для бедной, легковерной тени,
Для сладкой памяти невозвратимых дней
Не нахожу ни слез, ни пени.
К Вяземскому
Ты славишь лирой золотой
Нептуна грозного трезубец.
Не славь его.
