с вами, мой отец?

М о н а х.

Со мной иное дело; я монах.

Да вот она. (Входит Дона Анна.)

Д о н а А н н а.

Отец мой, отоприте.

М о н а х.

Сейчас, сеньора; я вас ожидал.

(Дона Анна идет за монахом.)

Л е п о р е л л о.

Что, какова?

Д о н Г у а н.

Ее совсем не видно

Под этим вдовьим черным покрывалом,

Чуть узенькую пятку я заметил.

Л е п о р е л л о.

Довольно с вас. У вас воображенье

В минуту дорисует остальное;

Оно у нас проворней живописца,

Вам всё равно, с чего бы ни начать,

С бровей ли, с ног ли.

Д о н Г у а н.

Слушай, Лепорелло,

Я с нею познакомлюсь.

Л е п о р е л л о.

Вот еще!

Куда как нужно! Мужа повалил

Да хочет поглядеть на вдовьи слезы.

Бессовестный!

Д о н Г у а н.

Однако уж и смерклось.

Пока луна над нами не взошла

И в светлый сумрак тьмы не обратила,

Взойдем в Мадрит. (Уходит.)

Л е п о р е л л о.

Испанский гранд как вор

Ждет ночи и луны боится — боже!

Проклятое житье. Да долго ль будет

Мне с ним возиться? Право, сил уж нет.

СЦЕНА II

(Комната. Ужин у Лауры.)

П е р в ы й г о с т ь.

Клянусь тебе, Лаура, никогда

С таким ты совершенством не играла.

Как роль свою ты верно поняла!

В т о р о й.

Как развила ее! с какою силой!

Т р е т и й.

С каким искусством!

Л а у р а.

Да, мне удавалось

Сегодня каждое движенье, слово.

Я вольно предавалась вдохновенью,

Слова лились, как будто их рождала

Не память рабская, но сердце…

П е р в ы й.

Правда.

Да и теперь глаза твои блестят

И щеки разгорелись, не проходит

В тебе восторг. Лаура, не давай

Остыть ему бесплодно; спой, Лаура,

Спой что-нибудь.

Л а у р а.

Подайте мне гитару.

(Поет.)

В с е.

О brava! brava! [36] чудно! бесподобно!

П е р в ы й.

Благодарим, волшебница. Ты сердце

Чаруешь нам. Из наслаждений жизни

Одной любви музыка уступает;

Но и любовь мелодия… взгляни:

Сам Карлос тронут, твой угрюмый гость.

В т о р о й.

Какие звуки! сколько в них души!

А чьи слова, Лаура?

Л а у р а.

Дон Гуана.

Д о н К а р л о с.

Что? Дон Гуан!

Л а у р а.

Их сочинил когда-то

Мой верный друг, мой ветреный любовник.

Д о н К а р л о с.

Твой Дон Гуан безбожник и мерзавец,

А ты, ты дура.

Л а у р а.

Ты с ума сошел?

Да я сейчас велю тебя зарезать

Моим слугам, хоть ты испанский гранд.

Д о н К а р л о с (встает).

Зови же их.

П е р в ы й.

Лаура, перестань;

Дон Карлос, не сердись. Она забыла…

Л а у р а.

Что? что Гуан на поединке честно

Убил его родного брата? Правда: жаль,

Что не его.

Д о н К а р л о с.

Я глуп, что осердился.

Л а у р а.

Ага! сам сознаешься, что ты глуп.

Так помиримся.

Д о н К а р л о с.

Виноват, Лаура,

Прости меня. Но знаешь: не могу

Я слышать это имя равнодушно…

Л а у р а.

А виновата ль я, что поминутно

Мне на язык приходит это имя?

Г о с т ь.

Ну, в знак, что ты совсем уж не сердита,

Лаура, спой еще.

Л а у р а.

Да, на прощанье,

Пора, уж ночь. Но что же я спою?

А, слушайте. (Поет.)

В с е.

Прелестно, бесподобно!

Л а у р а.

Прощайте ж, господа.

Г о с т и.

Прощай, Лаура.

(Выходят. Лаура останавливает Дон Карлоса.)

Л а у р а.

Ты, бешеный! останься у меня,

Ты мне понравился; ты Дон Гуана

Напомнил мне, как выбранил меня

И стиснул зубы с скрежетом.

Д о н К а р л о с.

Счастливец!

Так ты его любила.

(Лаура делает утвердительно знак.)

Очень?

Л а у р а.

Очень.

Д о н К а р л о с.

И любишь и теперь?

Л а у р а.

В сию минуту?

Нет, не люблю. Мне двух любить нельзя.

Теперь люблю тебя.

Д о н К а р л о с.

Скажи, Лаура,

Который год тебе?

Л а у р а.

Осьмнадцать лет.

Д о н К а р л о с.

Ты молода… и будешь молода

Еще лет пять иль шесть. Вокруг тебя

Еще лет шесть они толпиться будут,

Тебя ласкать, лелеить и дарить,

И серенадами ночными тешить,

И за тебя друг друга убивать

На перекрестках ночью. Но когда

Пора пройдет, когда твои глаза

Впадут и веки, сморщась, почернеют

И седина в косе твоей мелькнет,

И будут называть тебя старухой,

Тогда — что скажешь ты?

Л а у р а.

Тогда? Зачем

Об этом думать? что за разговор?

Иль у тебя всегда такие мысли?

Приди — открой балкон. Как небо тихо;

Недвижим теплый воздух, ночь лимоном

И лавром пахнет, яркая луна

Блестит на синеве густой и темной —

И сторожа кричат протяжно: «Ясно!..»

А далеко, на севере — в Париже —

Быть может, небо тучами покрыто,

Холодный дождь идет и ветер дует.—

А нам какое дело? слушай, Карлос,

Я требую, чтоб улыбнулся ты;

— Ну то-то ж!—

Д о н К а р л о с.

Милый демон! (Стучат.)

Д о н Г у а н.

Гей! Лаура!

Л а у р а.

Кто там? чей это голос?

Д о н Г у а н.

Отопри…

Л а у р а.

Ужели!.. Боже!..

(Отпирает двери, входит Дон Гуан.)

Д о н Г у а н.

Здравствуй…

Л а у р а.

Дон Гуан!..

(Лаура кидается ему на шею.)

Д о н К а р л о с.

Как! Дон Гуан!..

Д о н Г у а н.

Лаура, милый друг!..

(Целует ее.)

Кто у тебя, моя Лаура?

Д о н К а р л о с.

Я,

Дон Карлос.

Д о н Г у а н.

Вот нечаянная встреча!

Я завтра весь к твоим услугам.

Д о н К а р л о с.

Нет!

Теперь — сейчас.

Л а у р а.

Дон Карлос, перестаньте!

Вы не на улице — вы у меня —

Извольте выйти вон.

Д о н К а р л о с (ее не слушая).

Я жду. Ну что ж,

Ведь ты при шпаге.

Д о н Г у а н.

Ежели тебе

Не терпится, изволь. (Бьются.)

Л а у р а.

Ай! Ай! Гуан!..

(Кидается на постелю. Дон Карлос падает.)

Д о н Г у а н.

Вставай, Лаура, кончено.

Л а у р а.

Что там?

Убит? прекрасно! в комнате моей!

Что делать мне теперь, повеса, дьявол?

Куда я выброшу его?

Д о н Г у а н.

Быть может,

Он жив еще.

Л а у р а (осматривает тело).

Да! жив! гляди, проклятый,

Ты прямо в сердце ткнул — небось не мимо,

И кровь нейдет из треугольной ранки,

А уж не дышит — каково?

Д о н Г у а н.

Что делать?

Он сам того хотел.

Л а у р а.

Эх, Дон Гуан,

Досадно, право. Вечные проказы —

А все не виноват… Откуда ты?

Давно ли здесь?

Д о н Г у а н.

Я только что приехал,

И то тихонько — я ведь не прощен.

Л а у р а.

И вспомнил тотчас о своей Лауре?

Что хорошо, то хорошо. Да полно,

Не верю я. Ты мимо шел случайно

И дом увидел.

Д о н Г у а н.

Нет, моя Лаура,

Спроси у Лепорелло. Я стою

За городом, в проклятой венте. Я Лауры

Пришел искать в Мадрите.

(Целует ее.)

Л а у р а.

Друг ты мой!..

Постой… при мертвом!.. что нам делать с ним?.

Д о н Г у а н.

Оставь его — перед рассветом, рано,

Я вынесу его под епанчою

И положу на перекрестке.

Л а у р а.

Только

Смотри — чтоб не увидели тебя.

Как хорошо ты сделал, что явился

Одной минутой позже! у меня

Твои друзья здесь ужинали. Только

Что вышли вон. Когда б ты их застал!

Д о н Г у а н.

Лаура, и давно его ты любишь?

Л а у р а.

Кого? ты, видно, бредишь.

Д о н Г у а н.

А признайся,

А сколько раз ты изменяла мне

В моем отсутствии?

Л а у р а.

А ты, повеса?

Д о н Г у а н.

Скажи… Нет, после переговорим.

СЦЕНА III

(Памятник командора.)

Д о н Г у а н.

Всё к лучшему: нечаянно убив

Дон Карлоса, отшельником смиренным

Я скрылся здесь — и вижу каждый день

Мою прелестную вдову, и ею,

Мне кажется, замечен. До сих пор

Чинились мы друг с другом; но сегодня

Впущуся в разговоры с ней; пора.

С чего начну? «Осмелюсь»… или нет:

«Сеньора»… ба! что в голову придет,

То и скажу, без предуготовленья,

Импровизатором любовной песни…

Пора б уж ей приехать. Без нее —

Я думаю — скучает командор.

Каким он здесь представлен исполином!

Какие плечи! что за Геркулес!..

А сам покойник мал был и щедушен.

Здесь, став на цыпочки, не мог бы руку

До своего он носу дотянуть.

Когда за Ескурьялом мы сошлись,

Наткнулся мне на шпагу он и замер,

Как на булавке стрекоза — а был

Он горд и смел — и дух имел суровый…

А! вот она.

(Входит Дона Анна.)

Д о н а А н н а.

Опять он здесь. Отец мой,

Я развлекла вас в ваших помышленьях —

Простите.

Д о н Г у а н.

Я просить прощенья должен

У вас, сеньора. Может, я мешаю

Печали вашей вольно изливаться.

Д о н а А н н а.

Нет, мой отец, печаль моя во мне,

При вас мои моленья могут к небу

Смиренно возноситься — я прошу

И вас свой голос с ними съединить.

Д о н Г у а н.

Мне, мне молиться с вами, Дона Анна!

Я недостоин участи такой.

Я не дерзну порочными устами

Мольбу святую вашу повторять —

Я только издали с благоговеньем

Смотрю на вас, когда, склонившись тихо,

Вы черные власы на мрамор бледный

Рассыплете — и мнится мне, что тайно

Гробницу эту ангел посетил,

В смущенном сердце я не обретаю

Тогда молений. Я дивлюсь безмолвно

И думаю — счастлив, чей хладный мрамор

Согрет ее дыханием небесным

И окроплен любви ее слезами…

Д о н а А н н а.

Какие речи — странные!

Д о н Г у а н.

Сеньора?

Д о н а А н н а.

Мне… вы забыли.

Д о н Г у а н.

Что? что недостойный

Отшельник я? что грешный голос мой

Не должен здесь так громко раздаваться?

Д о н а А н н а.

Мне показалось… я не поняла…

Д о н Г у а н.

Ах вижу я: вы всё, вы всё