Думе
Теперь сидит.
С а м о з в а н е ц
Он в войске был нужнее.
Ну что в Москве?
П л е н н и к
Все, слава богу, тихо.
С а м о з в а н е ц
Что? ждут меня?
П л е н н и к
Бог знает; о тебе
Там говорить не слишком нынче смеют.
Кому язык отрежут, а кому
И голову – такая, право, притча!
Что день, то казнь. Тюрьмы битком набиты.
На площади, где человека три
Сойдутся, – глядь – лазутчик уж и вьется,
А государь досужною порою
Доносчиков допрашивает сам.
Как раз беда; так лучше уж молчать.
С а м о з в а н е ц
Завидна жизнь Борисовых людей!
Ну, войско что?
П л е н н и к
Что с ним? одето, сыто,
Довольно всем.
С а м о з в а н е ц
Да много ли его?
П л е н н и к
Бог ведает.
С а м о з в а н е ц
П л е н н и к
Да наберешь и тысяч пятьдесят.
С а м о з в а н е ц задумывается.
Окружающие смотрят друг на друга.
С а м о з в а н е ц
Ну! обо мне как судят в вашем стане?
П л е н н и к
А говорят о милости твоей,
Что ты, дескать (будь не во гнев), и вор,
А молодец.
С а м о з в а н е ц
(смеясь)
Так это я на деле
Им докажу: друзья, не станем ждать
Мы Шуйского; я поздравляю вас:
Назавтра бой.
(Уходит.)
В с е
Да здравствует Димитрий!
Л я х
Назавтра бой! их тысяч пятьдесят,
А нас всего едва ль пятнадцать тысяч.
С ума сошел.
Д р у г о й
Пустое, друг: поляк
Один пятьсот москалей вызвать может.
П л е н н и к
Да, вызовешь. А как дойдет до драки,
Так убежишь от одного, хвастун.
Л я х
Когда б ты был при сабле, дерзкий пленник,
То я тебя
(указывая на свою саблю)
вот этим бы смирил.
П л е н н и к
Наш брат русак без сабли обойдется:
Не хочешь ли вот этого,
(показывая кулак)
Лях гордо смотрит на него и молча отходит.
Все смеются.
ЛЕС
Л ж е д и м и т р и й, П у ш к и н.
В отдалении лежит конь издыхающий.
Л ж е д и м и т р и й
Мой бедный конь! как бодро поскакал
Сегодня он в последнее сраженье
И, раненный, как быстро нес меня.
П у ш к и н
(про себя)
Ну вот о чем жалеет!
Об лошади! когда все наше войско
Побито в прах!
С а м о з в а н е ц
От раны он лишь только заморился
И отдохнет.
П у ш к и н
Куда! он издыхает.
С а м о з в а н е ц
(идет к своему коню)
Мой бедный конь!.. что делать? снять узду
Да отстегнуть подпругу. Пусть на воле
Издохнет он.
(Разуздывает и расседлывает коня.)
Входят несколько л я х о в.
Здорово, господа!
Что ж Курбского не вижу между вами?
Я видел, как сегодня в гущу боя
Он врезался; тьмы сабель молодца,
Что зыбкие колосья, облепили;
Но меч его всех выше подымался,
А грозный клик все клики заглушал.
Где ж витязь мой?
Л я х
Он лег на поле смерти.
С а м о з в а н е ц
Честь храброму и мир его душе!
Как мало нас от битвы уцелело.
Изменники! злодеи-запорожцы,
Проклятые! вы, вы сгубили нас —
Не выдержать и трех минут отпора!
Я их ужо! десятого повешу,
Разбойники!
П у ш к и н
Кто там ни виноват,
Но все-таки мы начисто разбиты,
Истреблены.
С а м о з в а н е ц
Да немцы нас порядком отразили;
А молодцы! ей-богу, молодцы,
Люблю за то – из них уж непременно
Составлю я почетную дружину.
П у ш к и н
А где-то нам сегодня ночевать?
С а м о з в а н е ц
Да здесь в лесу. Чем это не ночлег?
Чем свет, мы в путь; к обеду будем в Рыльске.
Спокойна ночь.
(Ложится, кладет седло под голову и засыпает.)
П у ш к и н
Разбитый в прах, спасаяся побегом,
Беспечен он, как глупое дитя;
Хранит его, конечно, провиденье;
И мы, друзья, не станем унывать.
Москва. Царские палаты
Б о р и с, Б а с м а н о в.
Ц а р ь
Он побежден, какая польза в том?
Мы тщетною победой увенчались.
Он вновь собрал рассеянное войско
И нам со стен Путивля угрожает.
Что делают меж тем герои наши?
Стоят у Кром, где кучка казаков
Смеются им из-под гнилой ограды.
Вот слава! нет, я ими недоволен,
Пошлю тебя начальствовать над ними;
Не род, а ум поставлю в воеводы;
Пускай их спесь о местничестве тужит;
Пора презреть мне ропот знатной черни
И гибельный обычай уничтожить.
Б а с м а н о в
Ах, государь, стократ благословен
Тот будет день, когда Разрядны книги
С раздорами, с гордыней родословной
Пожрет огонь.
Ц а р ь
Лишь дай сперва смятение народа
Мне усмирить.
Б а с м а н о в
Что на него смотреть;
Всегда народ к смятенью тайно склонен:
Так борзый конь грызет свои бразды;
На власть отца так отрок негодует;
Но что ж? конем спокойно всадник правит,
И отроком отец повелевает.
Ц а р ь
Сын у отца не вечно в полной воле.
Лишь строгостью мы можем неусыпной
Сдержать народ. Так думал Иоанн,
Смиритель бурь, разумный самодержец,
Так думал и его свирепый внук.
Нет, милости не чувствует народ:
Твори добро – не скажет он спасибо;
Грабь и казни – тебе не будет хуже.
Входит б о я р и н.
Что?
Б о я р и н
Привели гостей иноплеменных.
Ц а р ь
Иду принять; Басманов, погоди,
Останься здесь: с тобой еще мне нужно
(Уходит.)
Б а с м а н о в
Дай бог ему с Отрепьевым проклятым
Управиться, и много, много он
Еще добра в России сотворит.
Мысль важная в уме его родилась.
Не надобно ей дать остыть. Какое
Мне поприще откроется, когда
Он сломит рог боярству родовому!
Соперников во брани я не знаю;
У царского престола стану первый…
И может быть… Но что за чудный шум?
Тревога. Бояре, придворные служители в беспорядке бегут, встречаются и шепчутся.
О д и н
За лекарем!
Д р у г о й
Скорее к патриарху.
Т р е т и й
Царевича, царевича зовет!
Ч е т в е р т ы й
Духовника!
Б а с м а н о в
Что сделалось такое?
П я т ы й
Царь занемог.
Ш е с т о й
Царь умирает.
Б а с м а н о в
Боже!
П я т ы й
На троне он сидел и вдруг упал —
Кровь хлынула из уст и из ушей.
Царя выносят на стуле;
все царское семейство, все бояре.
Ц а р ь
Подите все – оставьте одного
Царевича со мною.
Все удаляются.
Умираю;
Обнимемся, прощай, мой сын: сейчас
Ты царствовать начнешь… о боже, боже!
Сейчас явлюсь перед тобой – и душу
Мне некогда очистить покаяньем.
Но чувствую – мой сын, ты мне дороже
Душевного спасенья… так и быть!
Я подданным рожден, и умереть
Мне подданным во мраке б надлежало;
Но я достиг верховной власти… чем?
Не спрашивай. Довольно: ты невинен,
Ты царствовать теперь по праву станешь,
Я, я за все один отвечу богу…
О милый сын, не обольщайся ложно,
Не ослепляй себя ты добровольно —
В дни бурные державу ты приемлешь:
Опасен он, сей чудный самозванец,
Он именем ужасным ополчен…
Я, с давних лет в правленье искушенный,
Мог удержать смятенье и мятеж;
Передо мной они дрожали в страхе,
Возвысить глас измена не дерзала.
Но ты, младой, неопытный властитель,
Как управлять ты будешь под грозой,
Тушить мятеж, опутывать измену?
Но бог велик! Он умудряет юность,
Он слабости дарует силу… слушай:
Советника, во-первых, избери
Надежного, холодных, зрелых лет,
Любимого народом – а в боярах
Почтенного породой или славой —
Хоть Шуйского. Для войска нынче нужен
Искусный вождь: Басманова пошли
И с твердостью снеси боярский ропот.
Ты с малых лет сидел со мною в Думе,
Ты знаешь ход державного правленья;
Не изменяй теченья дел. Привычка —
Душа держав. Я ныне должен был
Восстановить опалы, казни – можешь
Их отменить; тебя благословят,
Как твоего благословляли дядю,
Когда престол он Грозного приял.
Затягивай державные бразды.
Теперь ослабь, из рук не выпуская…
Будь милостив, доступен к иноземцам,
Доверчиво их службу принимай.
Со строгостью храни устав церковный;
Будь молчалив; не должен царский голос
На воздухе теряться по-пустому;
Как звон святой, он должен лишь вещать
Велику скорбь или великий праздник.
О милый сын, ты входишь в те лета,
Когда нам кровь волнует женский лик.
Храни, храни святую чистоту
Невинности и гордую стыдливость:
Кто чувствами в порочных наслажденьях
В младые дни привыкнул утопать,
Тот, возмужав, угрюм и кровожаден,
И ум его безвременно темнеет.
В семье своей будь завсегда главою;
Мать почитай, но властвуй сам собою —
Ты муж и царь; люби свою сестру,
Ты ей один хранитель остаешься.
Ф е о д о р
(на коленях)
Нет, нет – живи и царствуй долговечно:
Народ и мы погибли без тебя.
Ц а р ь
Все кончено – глаза мои темнеют,
Входит п а т р и а р х, с в я т и т е л и,
за ними все б о я р е.
Царицу ведут под руки, царевна рыдает.
Кто там?
А! схима… так! святое постриженье…
Ударил час, в монахи царь идет —
И темный гроб моею будет кельей…
Повремени, владыко патриарх,
Я царь еще: внемлите вы, бояре:
Се тот, кому приказываю царство;
Целуйте крест Феодору… Басманов,
Друзья мои… при гробе вас молю
Ему служить усердием и правдой!
Он так еще и млад и непорочен…
Клянетесь ли?
Б о я р е
Клянемся.
Ц а р ь
Я доволен.
Простите ж мне соблазны и грехи
И вольные и тайные обиды…
Святый отец, приближься, я готов.
Начинается обряд пострижения.
Женщин в обмороке выносят.
Б а с м а н о в вводит П у ш к и н а.
Б а с м а н о в
Войди сюда и говори свободно.
Итак, тебя ко мне он посылает?
П у ш к и н
Тебе свою он дружбу предлагает
И первый сан по нем в московском царстве.
Б а с м а н о в
Но я и так Феодором высоко
Уж вознесен. Начальствую над войском,
Он для меня презрел и чин разрядный,
И гнев бояр – я присягал ему.
П у ш к и н
Ты присягал наследнику престола
Законному; но если жив другой,
Законнейший?..
Б а с м а н о в
Послушай, Пушкин, полно,
Пустого мне не говори; я знаю,
Кто он такой.
П у ш к и н
Россия и Литва
Димитрием давно его признали,
Но, впрочем, я за это не стою.
Быть может, он Димитрий настоящий,
Быть может, он и самозванец. Только
Ему Москву уступит сын Борисов.
Б а с м а н о в
Пока стою за юного царя,
Дотоле он престола не оставит;
Полков у нас довольно, слава богу!
Победою я их одушевлю,
А вы, кого против меня пошлете?
Не казака ль Карелу? али Мнишка?
Да много ль вас, всего-то восемь тысяч.
П у ш к и н
Ошибся ты: и тех не наберешь —
Я сам скажу, что войско наше дрянь,
Что казаки лишь только селы грабят,
Что поляки лишь хвастают да пьют,
Перед тобой не стану я лукавить;
Но знаешь ли,
